Чего о нём только не говорят. Любят назвать меланхоличным, мрачным, а то и вовсе, пессимистом. Кто-то видит в нём талантливого драматурга, но не воспринимает как писателя. Для меня же, произведения Чехова — универсальная таблетка от и для всего, в любое время дня и ночи.
Приветствую, читатель!❤️
Раз уж начала неделю с Чехова, решила не останавливаться и поделиться мыслями о любимом писателе. Именно как писатель, в первую очередь, мною любим Антон Павлович. На его текстах учусь, с ними же отдыхаю. Перетасовала книжные залежи, вытащила 5 штук сборников, даже дежурный из ванной комнаты забрала. Расскажу, что-когда-как читаю и всем советую. Ну и пара аргументов, почему не разделяю мнение о депрессивности и пессимистичности.
Когда грустно: «Дачники», «Женщина без предрассудков», «Петров день», «Тысяча одна страсть, или Страшная ночь»
«Дачники» — коротенечкий юмористический рассказ. Вернувшись из Петербурга, перечитав «Вишнёвый сад» ещё на раз, я таки задумалась о бренности бытия и приуныла. «Чехова Чеховым вышибают» — заключила и перешла к рассказам. Две страницы ироничного текста рассмешили, мгновенно подняли настроение и указали на оборотную сторону медали охватившей меня тоски. Люди холостые, но уже познавшие «прелести» жизни семейной, рассказ точно оценят.
С неожиданной стороны открылся для меня Антон Павлович, когда была ещё в Петербурге. Сентиментальный Чехов — явление редкое, оттого рассказ «Женщина без предрассудков» так хорош. Юмор и ирония неизменны, но очаровательно-милое завершение не оставят читателя без светлой радости и улыбки. Тоже короткий, но яркий рассказ. До сих пор поражаюсь — как? Ну как всего за пару страниц текста удаётся так встряхнуть?
Любители деревенской охоты, да и все неравнодушные к утренним концертам соседского петуха, насладятся рассказом «Петров день». Сборы, переживания, склоки! Всё с характерной чеховской иронией. Обаятельный, заботливый прелесть-доктор: «Отойдите от меня! Я могу наделать неприятностей, сам того не желая…Я не в духе…» Завораживающие пейзажи и забавные, такие знакомые и от этого ещё более смешные, обычные люди.
Для ценителей гиперболизации и сарказма — «Тысяча одна страсть, или Страшная ночь». Ещё одно раннее произведение, опубликованное впервые под псевдонимом Антоша Ч. и в шутку посвящённое Виктору Гюго. Поговаривают, что позже Антон Павлович этот эпиграф всё-таки убрал, но у меня в сборнике он отпечатан. Рассказ пестрит двойными, а то и тройными восклицаниями, эмоциональными репликами, ироничными повторами — клад для тех, кто учится работать с эмоциями в тексте.
О серьёзном: «Из Сибири. Остров Сахалин», «Скрипка Ротшильда», «Ванька»
Незаслуженно малоизвестный, объёмный и один из самых значимых трудов в жизни писателя — «Остров Сахалин». Труд, за который безгранично уважаю Антона Павловича. На Сахалин он отправился в 1890-м году, ему было 30 лет. Писательская слава пришла в 26. Казалось бы, живи себе, наслаждайся вниманием и овациями. Однако Чехов намерен осветить непопулярную, но важную тему — пожизненные ссылки.
«Я глубоко убеждён, что через 50-100 лет на пожизненность наших наказаний будут смотреть с тем же недоумением и чувством неловкости, с каким мы теперь смотрим на рвание ноздрей или лишение пальца на левой руке».
В этом решении чётко прослеживается определяющее качество Чехова-личности — неравнодушие. То, из-за чего он не бросал медицины, даже когда был болен сам. То, что сквозит в каждом тексте, будь то короткий рассказ или объёмные путевые заметки «Из Сибири. Остров Сахалин». С последними, кстати, у меня случилась досадная история. Когда пришла в библиотеку и запросила книгу, библиотекарь недоверчиво покосилась и спросила, уверена ли я, что автор — Чехов. Хотелось бы, чтобы об этой книге знали больше.
Из недавно перечитанного — «Скрипка ротшильда». Читала и невольно оглядывалась, задумалась: «Не упускаю ли я чего? Живу по настоящему? О чём буду вспоминать, когда седина расползётся во всю голову?» Полезные мысли, отрезвляют.
Любимое — «Ванька». После прочтения добрею на ⅔. Для меня это история о принятии, помощи слабому, о неравнодушии, опять же. О неравных возможностях. Пока нелёгкая судьба мальчишки трогает, вызывает сочувствие и желание помочь — человечность в вас жива.
И даже немного мистики: «Чёрный монах», «Ведьма»
Весёлый озорник, любимец дам, проницательный наблюдатель — все это справедливо о Чехове. А вот суеверным, и даже религиозным, его не назовёшь. Антон Павлович отрицал мистику и нередко заявлял, что утратил веру. И всё же, нашлось в его творчестве место и для сверхъестественного.
Например, «Чёрный монах». В нём зашито много интересных мыслей. Кто-то где-то даже сравнивал идею «Чёрного монаха» и «Евгения Онегина», акцентируясь на схожести имён и судеб героинь. Меня же больше зацепила идея «притупления разума сытой жизнью». Ну и когда мистический флёр был развеян холодным чеховским прагматизмом — тоже понравилось.
«Ведьма». Вот тут прям мистика-мистика. В лучших традициях: избушка у чёрта на куличках, зима, метель, припозднившиеся путники. Немного мрачной романтики, рассуждений о женской доле, красоте. В ночи, когда не спится — хорошо идёт.
❗️ Интересный факт:
Поймала я Антона Павловича на повторе. Листая содержание очередного сборника и выбирая «сказку на ночь», наткнулась на «Ваньку». Удивилась. Сборник-то юмористический. Открыла, а там совсем не тот, другой «Ванька». Сперва перепугалась, что это я всё напутала и вообще, как не стыдно! Забыть название любимого рассказа! Прогуглила, успокоилась, удивилась ещё раз. Теперь знаю, что у Чехова, как минимум, два «Ваньки».
Ну и в завершении, обещанная пара аргументов на тему: «ах, как у Чехова всё плохо»
Антона Павловича упрекали ещё при жизни, мол пессимист. Сам он реагировал так:
«Какой я “пессимист”? Ведь из моих вещей самый любимый мой рассказ — “Студент”… »
Для меня же дело не в любимом рассказе и даже не в обилии трагизма и грустных концовок. Мозг человека по умолчанию настроен оптимистично. Факт. Природа позаботилась, чтобы мы не скатились в уныние, замечали перспективы на горизонте и смысл в дальнейшем существовании и размножении. Критическая оценка и трезвый взгляд на вещи — привилегия человека думающего. Таким я вижу Чехова. С медицинской точностью отсекая иллюзии, Антону Павловичу всегда удавалось отражать реальность такой, какая она есть. Без всяких там «жили они долго и счастливо». Да, жили. Недолго, но счастливо. Иногда несчастливо. По-настоящему жили.
За это настоящее, честное, не прикрытое, порой болючее до скрежета зубов — читаю, ценю, восхищаюсь. Люблю.
Поддержите публикацию, если она вам понравилась — 👍🏻
Подпишитесь на канал, если любите читать — будет интересно✅