Рита

Рита любит октябрь. В этом месяце с ней всегда происходит что-то волшебное. Рита знает это и терпеливо ждёт его каждый год. Рита носит чёрные платья, полосатые чулки и остроконечные шляпы. Пьёт горячий чай с лимоном. Кормит бездомных кошек. Ходит по книжным магазинам и антикварным лавкам. Собирает старые игрушки. Фотографирует заброшенные дома. В городе Риту называют ведьмой. Она знает об этом, но не обижается. Рита добрая. Добрая, но странная.

Рита живёт в двухэтажном особняке, в котором, по-хорошему, давно стоило бы провести ремонт. С ремонтом хозяйка не торопится, но как может пытается сделать своё жилище уютным. Каждый день она вешает над дверью пучки пахучих трав, стирает коврик, о который никто никогда не вытирает ноги, и поправляет ведро на голове старого пугала. Пугало стоит у неё в саду скорее для порядка, потому что птицы его совершенно не боятся и с удовольствием садятся ему на плечи. Рита их не прогоняет. Они ей нравятся. У неё даже флюгер на крыше в виде ворона.

Семья Риты поселилась в этом доме, когда ей было четырнадцать. Она была странным подростком — избегала компаний, часами сидела в библиотеке, читала готические романы восемнадцатого века, носила кружевные платьица с рокерскими сапогами и слушала грустную музыку на допотопном кассетном проигрывателе. Одноклассники над ней посмеивались, соседи крутили пальцем у виска, а родители (вернее, отец и мачеха) и вовсе не проявляли к девочке интереса. Они были слишком поглощены своим бизнесом и не успевали уделять внимание дочери. Впрочем, Риту это не расстраивало. Вопреки мнению окружающих, она вовсе не испытывала недостатка в общении.

Рита входит к себе в комнату и вспоминает свои первые впечатления от этого дома. Тогда он показался ей мрачными и холодным. В нём никто не жил уже лет десять, его стены были затянуты паутиной, а пыльные комнаты со скрипучей мебелью, рваными обоями и потрескавшимися картинами выглядели весьма угнетающе. Зато сейчас, когда Рита обустроила его по собственному вкусу, он кажется ей воплощением уюта. Книжные полки, огромный камин, сувениры из разных уголков света, вязаные коврики, плетёное кресло-качалка — что ещё нужно для счастливой старости? Хотя до старости Рите ещё далеко, мысленно она уже к ней готовится. Она уверена, что из неё выйдет отличная старушка — бойкая, острая на язык, с копной седых кудряшек и пронзительным птичьим взглядом. Она будет бродить по сонным городским улочкам и пугать поздних прохожих, неожиданно появляясь из тумана с тяжёлой тростью наперевес. А какая ещё старость может быть у городской сумасшедшей?

Рита улыбается своим мыслям, садится за стол и начинает писать письмо. Хотя у неё есть компьютер, она предпочитает писать от руки, более того — чернилами. Ей нравится аккуратно выводить каждую букву, зачёркивать неудачные слова и мучительно подбирать новые, оставлять на бумаге кляксы и царапины — это придаёт её письмам индивидуальности. Так она сидит часами напролёт, раздумывая над каждой строчкой, потягивая чёрный кофе из маленькой фарфоровой чашки и поглаживая рыжего кота, неизменно сидящего у неё на коленях. Ей нравится её работа. Но так было не всегда. Каких-то двадцать лет назад она пришла бы в ужас, если бы узнала, чем ей придётся заниматься большую часть жизни. Тогда она ещё не понимала, какой уникальный дар ей достался и сколько пользы она может принести людям.

Своё первое письмо она написала по просьбе Линды. Линда была тихой девочкой, вежливой и скромной — не то что Джек, вечно норовивший разбудить Риту с утра пораньше, чтобы в сотый раз рассказать, как он свалился с велосипеда, или рассеянная блондинка из соседнего дома, засмотревшаяся на вывеску модного магазина и попавшая под колёса мусоровоза. Большинство духов, узнав, что Рита может их видеть, сразу начинали её преследовать, подшучивать, задавать нелепые и подчас бестактные вопросы. Но Линда была не такой. Безучастное меланхоличное привидение с большими серыми глазами и парой белокурых косичек, которое Рита изредка видела в библиотеке или на чердаке, не было ни назойливым, ни враждебным — его присутствие едва ощущалось. Иногда Рите даже становилось любопытно, кто эта девочка, как она умерла и что не даёт ей упокоиться, — прежде она никогда не задавалась такими вопросами, потому что истории большинства духов были весьма однообразны. Кого-то держала среди живых жажда мести, кого-то — страх смерти, кого-то — ревность или зависть. Однако случай Линды явно был особенным, и Рита не теряла надежды однажды разговорить её — что удалось ей гораздо быстрее, чем она думала.

В то утро Рита была дома одна. Она включила старый патефон, найденный в чулане под лестницей, и принялась кружить по комнате под размеренную вальсовую мелодию. Лёгкий осенний ветер стучался в окна, развевал занавески, швырял под дверь золотистые листья — всё это успокаивало её. Она чувствовала себя почти нормальной — обычной девчонкой, которая так же, как и все, радуется тёплой погоде, не хочет идти в школу и злится на учителей за то, что они задали много домашки. Как будто она не живёт в доме с привидениями, не тратит огромных усилий, чтобы игнорировать снующих вокруг неё духов, и не просыпается по ночам от голосов, которых не слышит никто, кроме неё…
— Рита… Тебя ведь зовут Рита? Можно мне с тобой поговорить?

В иной ситуации она бы продолжила танцевать, сделав вид, что ничего не слышит, но только не сейчас. Никогда прежде она не слышала этого тихого, мелодичного голоса, который, как она мгновенно сообразила, мог принадлежать только той девочке с косичками. Обернувшись, Рита увидела, что она сидит на подоконнике — маленькая, хрупкая, взъерошенная, словно птичка, ненароком залетевшая в форточку.
— Я понимаю, что тебе наверняка надоели подобные просьбы, — продолжала она, увидев, что Рита заинтересовалась ею, — но для меня это последняя возможность передать весточку очень важному человеку. Надеюсь, ты не откажешь мне в маленькой услуге?
— Смотря что это за услуга, — заметила Рита, — кто ты такая?
— Меня зовут Линда. Я жила в этом доме тридцать лет назад. Возможно, ты видела мою фотографию на полке в гостиной. Я утонула, когда мы с сестрой играли на берегу реки. Родители запретили нам купаться, потому что течение было сильным, а мы толком не умели плавать. Но я не послушалась и полезла в воду, пока Мэриан строила свои замки из песка. Когда она заметила, что меня нет, было уже поздно — я уплыла слишком далеко от берега… Она хотела броситься мне на помощь, но испугалась и побежала искать взрослых, которых, как назло, поблизости не оказалось. Я-то понимаю, что она наверняка утонула бы вместе со мной, но сама Мэриан до сих пор корит себя за то решение и думает, что виновата в моей смерти. Ты можешь передать ей, что я на неё не злюсь? Для меня это очень важно!
— Хорошо, передам, — пообещала Рита, — вот только где живёт твоя сестра?

Девочка назвала ей адрес.
— Можешь не говорить с Мэриан лично, а просто написать ей письмо, — предложила она, — и подписать моим именем. Письму она, пожалуй, поверит охотнее. Ещё можешь вложить туда мою любимую открытку с маяком. Ты найдёшь её в ящике стола в своей комнате — когда-то она была моей. Эту открытку мне подарила Мэриан. Она будет рада увидеть её снова.

Рита не стала возражать. Напротив, ей было приятно, что её дар, который она привыкла считать бесполезным, может сослужить кому-то службу. В тот же день она нашла открытку, купила конверт и набросала письмецо — простенькое, короткое, но доброе и трогательное. Когда она прочитала его Линде, та пришла в восторг и сказала, что оно наверняка понравится её сестре. Не указывая обратного адреса, Рита отнесла его на почту и бросила в ящик. Она думала, что на этом её приключения закончатся, но всё оказалось гораздо интереснее…

Следующее письмо она написала для Джека. Он был не так вежлив, как Линда, и всё же ему удалось найти к ней подход. Появившись у неё за спиной как раз в тот момент, когда она закончила переодеваться, он заметил, что сегодня она выглядит радостнее, чем обычно.
— Доброе дело греет душу, не так ли? — усмехнулся он, попытавшись похлопать её по плечу — разумеется, его рука прошла насквозь, чему он нисколько не расстроился. — Я в курсе, что ты выполнила маленькое поручение Линды. Может, и для меня кое-что сделаешь? Я в долгу не останусь, могу выполнить любое твоё желание! Хочешь, я перестану будить тебя по утрам? Совсем перестану! Не на день, не на два, не на неделю, а вообще! Что скажешь?

Сначала Рита пыталась не обращать на него внимания, но вскоре сдалась и согласилась выслушать его просьбу. Она оказалась простой:
— При жизни я собирал марки, — сказал он, — у меня накопилось три толстенных альбома, которые я прятал в бабушкином шкафу под завалами старых носков, которые она сто лет не носила. Можешь сказать об этом моему другу Биллу? Ему всегда нравилась моя коллекция, так пусть забирает. Мне она всё равно больше не нужна. Если не хочешь с ним встречаться или времени нет — можешь снова написать письмо. Он поверит, можешь не сомневаться.

Рита пообещала выполнить и это поручение — оно показалось ей простым, а награда за него — если только Джек не соврал — очень заманчивой. Как ни странно, он сдержал слово и почти перестал её донимать — разве что иногда по старой привычке скрипел половицами да выл под окном в ночи полнолуний. Но и это было не всё. Уже на следующий день к ней заявилась та самая блондинка, попавшая под мусоровоз, которая очень хотела поздравить лучшую подругу с днём рождения. «Я всегда дарила ей букет гвоздик, — говорила она, — может быть, ты подбросишь ей на порог хотя бы одну? Она будет в восторге!» Этого девочка уже не стерпела:
— Я вам что, телефон? — возмутилась она. — Передай то да скажи это… Нашли себе почту!
— А ведь ты могла бы неплохо на этом заработать, — заметила блондинка, — если бы додумалась брать плату за свои услуги.
— Какую ещё плату? — удивилась Рита. — Что вы можете мне дать?
— Например, информацию. Хочешь знать, как нам живётся на том свете? Или каким был мир живых в годы нашей молодости? Я знаю, что ты любопытна и интересуешься прошлым. Я могу рассказать тебе немало интересного о жизни твоих любимых писателей, поэтов и композиторов, о том, что их окружало и вдохновляло, о викторианских приёмах и барочных балах, рыцарских турнирах и античном театре, строительстве пирамид майя и изобретении китайских иероглифов. Я сама там, конечно, не была, но у меня много знакомых из разных эпох, так что я ручаюсь за правдивость своих историй. В конце концов, я тоже могу передать сообщение на ту сторону — кому-то, кто тебе дорог. Например, твоей матери. Что ты на это скажешь?

Это предложение показалось Рите заманчивым. Её мать умерла, когда ей было пять, так что она плохо её помнила — только её задумчивый взгляд, золотистые волосы и мелодичный голос, казалось, созданный для сказок и колыбельных. Да, Рите о многом хотелось бы её расспросить. Хотя бы узнать, скучает ли она по своей семье, присматривает ли за ними и как относится к тому, что папа снова женился. Перспектива поближе познакомиться с потусторонним миром тоже показалась ей привлекательной — хотя она общалась с духами, сколько себя помнила, но на её вопросы о загробной жизни они отвечали очень уклончиво и неохотно, потому как куда больше им нравилось говорить о себе и своих проблемах. Может, это не такая уж плохая идея — стать почтальоном, доставляющим письма с того света? Призраки всё равно никогда не оставят её в покое, так почему бы не попробовать извлечь из этого выгоду?

Так она и нашла своё призвание, которое навсегда изменило её жизнь. Да, люди считают её странной, шепчутся за спиной, шутят, что она, видать, совсем сошла с ума — разговаривает с невидимыми собеседниками да пишет письма непонятно кому. Зато теперь она никогда не чувствует себя одинокой и ненужной. У неё есть интересные собеседники и любимая работа, которая выпадает одному из миллиона. Как это сладко и как мучительно — ночами напролёт сидеть за столом, изводя стопки бумаги и литры чернил в поисках наиболее подходящих слов и выражений, способных передать всю глубину тоски, любви, раскаянья или грусти, переполняющих её клиента. Часто заказчики пытаются диктовать ей вслух, но обычно из этого ничего не выходит — редкий дух может похвастаться тем красноречием и чувством языка, каким природа одарила Риту. Но она не жалуется — ей нравится пропускать чужую историю через себя, проживать её, становиться её частью. Конечно, большинство из них довольно заурядны: «Привет, это твой дядя Джордж, прости, что я так по-свински себя вёл, когда напивался, и поищи моё завещание в нижнем ящике буфета — кажется, я сунул его туда» — или: «Любимый, это Люси, знай, что я на тебя не сержусь, и, пожалуйста, перестань называть свою нынешнюю невесту моим именем!» Но встречаются и более экзотические варианты: «Уважаемый сэр, Вам пишет леди Элинор Блэкуотер, которая жила в Вашем доме в четырнадцатом веке, — очень прошу Вас не разбирать стену библиотеки — я понимаю, что Вы хотите расширить помещение, но это несущая конструкция! У Вас может обвалиться крыша!» — или: «Милая Дороти! Я Мериптах, тот самый советник фараона из восемнадцатой династии, возле мумии которого ты так часто останавливаешься в Национальном музее. Мне очень приятно, что кто-то обращает на меня внимание, поэтому я хочу стать твоим другом по переписке. Давай начнём с банального — какое у тебя любимое блюдо? Мне при жизни нравилось жареное мясо цапли…» Многие письма даются Рите с трудом — с одной стороны, она хочет сохранить авторский стиль речи, с другой — сделать текст более понятным для современного читателя. Иногда у неё уходит целая ночь, чтобы выдавить из себя одну-единственную строчку. Но все её творческие муки с лихвой окупаются удовольствием, которое она испытывает, когда понимает, что справилась с делом.

Рита любит свою работу, своих гостей, их истории, которыми они так любезно с ней делятся, свои письма, в каждое из которых она вкладывает душу, и ответы, которые нет-нет да приходят ей из разных уголков света. За годы этой непростой переписки она подтянула знание иностранных языков, включая несколько мёртвых. Рита отлично говорит на латыни, бегло читает на ацтекском, виртуозно ругается по-древнескандинавски и поёт легкомысленные песенки на ассирийском. Рита прочитала в своей жизни больше книг, чем иные из её клиентов — включая тех, кто родился ещё до нашей эры. Однако она не зазнаётся и не устаёт повторять, что не знает о мире и половины того, что следовало бы. Рита нелюдима, но неизменно вежлива и дружелюбна со всеми — от соседских детей, то и дело ворующих яблоки из её сада, до старого почтальона, вечно гудящего клаксоном велосипеда у неё под окном. Рита болтает с уличными сороками и воробьями, не всегда разбирая, кто из них живой, а кто — призрак. Рита любит бродячих собак, а они любят её вкуснейшую выпечку. Рита выращивает астры, георгины и огромные, идеально круглые тыквы. Рита шьёт стёганые одеяла и занавески с чёрными котами и ведьмами на мётлах. Рита живёт в доме с привидениями — и ей это нравится. Рита пишет письма с того света на этот — и они, чёрт возьми, доходят!

А ещё Рита любит октябрь, потому что в этом месяце с ней всегда происходит что-нибудь волшебное.

Автор: Джейн Финн
#сказка #фэнтези #фантастика #фантастический рассказ #рассказы #мистика #чудеса рядом