Как-то я уже писала о зависти, о том, что это не совсем желание иметь то, что есть у других – это, скорее, желание, чтобы у других не было того, чего нет у тебя. Желание иметь что-то мотивирует это что-то получить, и человек сосредотачивается на конкретных действиях, которые помогут ему это получить. В таком случае у него просто не бывает времени и сил, чтобы причинять человеку, которому он завидует, какой-то ущерб, оскорблять его, третировать или стараться отнять у него то, что есть.
А зависть именно так и проявляется – в агрессивных и приносящих человеку ущерб действиях. Мотивом этих действий является не желание что-то иметь, а желание того, чтобы другой человек не имел так много. У нее и так любящий и хорошо зарабатывающий муж, давайте ее уволим. Она и так красивая, зачем ей еще одно платье. У него и так несколько ученых степеней, и студенты его любят, поэтому без квартальной премии обойдется. Новую машину купил? Отлично, ну а в квартире-то у него ремонт так себе, ха-ха.
Откуда эта самая зависть берется, ведь люди с ней не рождаются? Берется она от ощущения глубокой внутренней недостаточности в чем-то, которая появляется, естественно, вследствие травмы. Зависть и промотивированные ей действия вполне могут быть симптомом комплекса неполноценности, даже если человек искренне считает и уверен, что его у него нет. Комплекс же неполноценности не берется ниоткуда, не появляется вследствие простой невнимательности к ребенку, недостатка уделяемого ему времени.
Он же, как мне кажется, не появляется и вследствие принижения ребенка, обесценивания имеющихся у него достоинств, когда появляется ощущение собственной «плохости», недостойности. Комплекс неполноценности, как я думаю, появляется вследствие того, что какой-то недостаток или недостатки ребенка выносились напоказ, высмеивались, подчеркивались, если ребенок испытывал какого-то рода травлю или преследование из-за этих недостатков, или как-то демонстративно и подчеркнуто жестоко за них наказывался.
Полнота. Большие уши или нос. Очки. Особая чувствительность. Непереносимость какой-то еды. Недостаток музыкального слуха или художественного дарования. Неуклюжесть, физическая неловкость. Стремление к уединению. Увлеченность чтением, астрономией, собиранием моделей или чем-то еще. Все это и многое другое может считаться в той среде, где растет ребенок, явным недостатком и жестоко высмеиваться или наказываться.
Эти высмеивания и наказания, конечно, являются травмой, которая, при отсутствии любого подкрепляющего ресурса, любого «света в темном лесу» превращается в комплекс. Не было бы высмеиваний или наказаний, ребенок бы и внимания на свой «недостаток» не обратил бы, считал бы его совершенно естественным или какой-то своей личностной особенностью. А так внутри него формируется ощущение огромной ущербности, и оно, это ощущение, будет искать себе выход. Пока не найдет его – в зависти к тем, кто подобной ущербности не испытывает, и кто кажется всесторонне и богато одаренным тем, чего был несправедливо лишен завистник.