В минувшую среду, 7 сентября, мне довелось присутствовать на судебном заседании в качестве свидетеля защиты. Проходя иногда мимо здания 1-го Восточного окружного военного суда (Шеронова, 55), я никогда не думал, что когда-нибудь окажусь внутри и буду давать показания в защиту человека, с которым лично познакомлюсь за полчаса до того, как войти в зал суда. Впрочем, обо всем по порядку.
Около 8 лет назад на улицах Хабаровска стали появляться оригинальные произведения современного искусства. Стены хабаровских гаражей и бетонных заборов, где прежде встречались объявления о продаже наркотиков и проституции, украсили сцены из жизни узнаваемого персонажа и его товарищей – анархистов, революционеров, борцов за свободу и участников антифашистского сопротивления.
Рисованный герой участвовал в хождении в народ с русской революционной молодежью 1870-х годов, брал Зимний дворец в Октябре 1917 года, рассекал просторы Гуляй-Поля на тачанке вместе с батькой Махно, бился с франкистами на фронтах Гражданской войны в Испании, воевал с оккупантами под Сталинградом, сражался вместе с сапатистами в Мексике, дрался с избивающей демонстрантов полицией на улицах Парижа и Берлина, воевал за вольный Курдистан против ИГИЛ, путешествовал по дальневосточной тайге, гордо смотрел в глаза участникам расстрельной команды…
На всех изображениях стояла лаконичная подпись автора – Xadad. Я стал следить за творчеством художника и, гуляя по улицам Хабаровска, ожидал увидеть что-нибудь новое, радуясь своим открытиям и сохраняя их на фотографиях – кто знает, вдруг на них покусятся вездесущие работники ЖКХ с серой краской и кистями наперевес.
Душа радовалась - наконец-то Хабаровск обрел своего узнаваемого уличного художника и рисованного персонажа, а не только слова из трех букв, уродливые подобия вытянутых лиц с надписями 100% и многочисленные текстовые граффити, смысл которых очень трудно понять непосвященным.
Обрел не потому, что кто-то отрабатывает какой-то заказ или выигрывает гранты, выдумывая летающих медведей или соединяя крылья истребителей с туловищами китов. А потому, что появился человек, который в свое свободное время эстетично выражает мысли и художественные образы, преображая безликие серые стены заборов и гаражей произведениями по мотивам исторических событий и актуальных проблем современности. По доброй воле и зову сердца.
Я нашел в ВК группу Xadad и подписался на нее. А потом в 2020 году я узнал, что Хадад, он же Петр Каховский, он же Максим Смольников (паспортное имя художника) арестован и находится в следственном изоляторе по обвинению в оправдании терроризма. «Хабаровского Бэнкси», как его называли некоторые СМИ, вдруг попытались поставить в один ряд едва ли не с Усамой Бен Ладеном и Шамилем Басаевым…
Первая реакция – шок. За что?! Как оказалось – за публикацию поста в интернете по случаю самоподрыва анархиста Михаила Жлобицкого в Архангельске в 2018 году. В той самой группе ВК, на которую я был подписан. И за тот самый пост, который некогда прочитал (а затем и много раз перечитывал), но не только не увидел в нем оправдания терроризма, но и, напротив, услышал предостережение сторонникам анархистских взглядов против того, чтобы прибегать к взрывчатке как способу политической борьбы в современной России.
Из-за этого поста в интернете жизнь человека и его близких за последние 3 года превратилась в череду обысков, допросов, бесконечные судебные заседания… И пока что этому не видно конца. Почти полгода он находился под стражей в СИЗО. Все это на фоне сообщений СМИ, когда знаменитые или влиятельные люди, обвиненные в убийствах, получали меру пресечения в виде домашнего ареста или приговор в виде нескольких месяцев (!) лишения свободы.
Узнав о том, что защита Максима Смольникова объявила об адвокатских опросах граждан, которые готовы в суде подтвердить, что пост в ВК не является, по их мнению, оправданием терроризма, я решил принять участие в адвокатском опросе, а потом пойти в суд и подтвердить свои слова там.
Первый человек, встретившийся мне в здании суда - дюжий служитель закона в камуфляже, бронежилете, с резиновой дубинкой и пистолетом на поясе. Звучным и отработанным голосом объясняет, что нужно сделать. Рамка металлоискателя. Перед тем, как пройти через нее, нужно открыть каждый карман и отсек портфеля и показать его содержимое. Раскрыть и показать зонт. Раскрыть и показать содержимое футляра для очков. Выложить на лоток все металлическое содержимое карманов. Пройти через рамку и быть вновь обследованным при помощи ручного металлодетектора. Показать оставшееся в карманах содержимое. Раскрыть расческу с зеркалом. Что ж, теперь можно и пройти. Если бы можно проверить мои мысли, наверное, проверили бы и их. Мало ли, что-нибудь запрещенное...
В тесном холле ждут люди - друзья Максима, свидетели защиты, адвокаты. Сам Максим здесь же - знакомимся, пожимаем друг другу руки. Крепкое рукопожатие, собранность, дружелюбный и уверенный взгляд с затаенной иронией, готовность к борьбе - таким увидел я создателя полюбившихся мне картин за несколько минут до начала судебного заседания. Они и впрямь похожи - рисованный персонаж и человек, создавший его.
В коридоре начинается оживление - суд идет. Три человека в черных мантиях неспешно походкой проходят сквозь рамку металлоискателя, не останавливаясь ни на секунду и не выслушивая команды охраны - она стоит навытяжку. Рамка отчаянно звенит. Вслед на ними в зал заходит прокурор. Затем подсудимый в сопровождении адвокатов и зрители. Дверь закрывается, свидетели ждут вызова.
В ожидании вызова завязывается беседа - сначала прерывающаяся на некоторые промежутки времени, затем более активная. Кто-то друг друга знает, кто-то видит первый раз, у кого-то находятся общие знакомые, но постепенно сидящие в холле люди незаметно сближаются. Особенно после того, как их начинают вызывать в зал заседания и они выходят обратно, делясь своими впечатлениями. Через 4 часа кажется, будто мы знаем друг друга уже не один день.
В общем порядке очереди я оказываюсь вторым. Захожу в зал суда - он не такой большой, каким представляется из холла. Справа - Максим с адвокатами, за столом слева прокурор, напротив меня трое судей под государственным гербом.
Установление личности. Судья задает вопросы об образовании, месте работы, уведомляет о правах и предупреждает об ответственности.
- Знакомы ли Вы с подсудимым?
- Мы познакомились с ним полчаса назад, в здании суда
После формальных процедур вопросы задает адвокат. Рассказываю о своем понимании поста в ВК. Объясняю свои мотивы участия в процессе, общий смысл которых сводится к тому, что считаю неправильным стоять в стороне, когда жизнь человека и его близких уничтожают абсурдными обвинениями. Между тем как высокопоставленные лица и государственные телеканалы могут оправдывать отрезание голов некоторыми соотечественниками во Франции и призывать терпимее относится к чувствам отрезающих, чтобы не провоцировать новые случаи праведного гнева... Но никто не возбуждает уголовных дел об оправдании терроризма и не помещает их в СИЗО и на скамью подсудимых. Уважаемые люди продолжают спокойно работать на своих местах, как ни в чем не бывало.
Прокурор акцентирует внимание на моем образовании и квалификации. Интересуется моими общественно-политическими взглядами. Интересует ее и мое участие в экспертизе материалов экстремистского содержания. Ей интересно знать детали, которые подразумевают едва ли не номера уголовных дел, по которым наша кафедра давала экспертные заключения. Потом похожие вопросы задает и судья, на что я с улыбкой отвечаю:
- У меня, конечно, неплохая память, но даже при ее наличии мне не под силу наизусть цитировать отрывки текстов, которые я анализировал несколько лет назад.
Судья понимающе улыбается. Его вопросы носят уточняющий характер.
И прокурор и судья, ведущий судебное заседание, подчеркнуто любезны и вежливы. Чего нельзя сказать о другом судье, находящимся по левую руку от ведущего. Взгляд исподлобья, играющие желваки, укоряюще-нападающие нотки в голосе:
- Вы назвали Михаила Жлобицкого "молодым человеком", но подсудимый назвал его в своем тексте анархистом. Как Вы считаете, это важно?
- Он и молодой человек, и анархист, я не вижу здесь противоречий.
- Но поступок совершил анархист.
- И все же он был молодым человеком. Или Вы отказываете ему в человеческом достоинстве?
- Вопросы здесь задает суд.
После этого судья несколько раздраженным голосом задает новый вопрос:
- Как Вы считаете, можно ли пользоваться упомянутым Вами конституционным правом на свободу мнений для того, чтобы высказывать противозаконные мысли?
- Для того, чтобы мысли были объявлены противозаконными, нужно решение суда. Именно суд решает, соответствует ли высказанные мысли закону или нет. Человек использует свое право и всё. Знать решение суда до того, как он выскажет мысль, человек не может.
- Ну все же, чисто гипотетически...
Адвокат заявляет протест:
- Вы просите свидетеля дать юридическую оценку, чего он не может сделать в силу того, что не является ни юристом, ни судьей.
- Вам не давали слова, попрошу Вас замолчать и не вмешиваться в допрос.
Напоследок судья указывает мне о принципиальном различии слов "заводить" и возбуждать" в отношении уголовных дел. Улыбаюсь и отвечаю:
- Разумеется, Вам виднее.
Если служителя Фемиды возмущает невнимание к различиям между "заводить" и "возбуждать", но при этом на его лице читается неприязнь по отношению к человеку, уже четвертый год лишенному нормальной жизни из-за поста в ВК, у меня для него плохие новости. Впрочем, вряд ли он поймет, почему они плохие.
По окончании допроса я могу идти по своим делам, но решаю остаться до конца заседания. Делюсь впечатлениями, обсуждаю с выходящими свидетелями задававшиеся им вопросы. Разместившись рядом, мы разговариваем не только о процессе, но и об истории, искусстве... За окном свирепствует ветер, идет дождь - тайфун "Хиннамнор" вступает в свои права. Но круг людей, которых объединяет что-то общее - это крепкий островок среди стихии. От этого возникает приятное, теплое ощущение. Солидарность, взаимопомощь, неравнодушие - эти слова становятся зримыми и осязаемыми.
Заседание завершается, все выходят из зала. Но почему-то расходиться никто не торопится, мы продолжаем стоять под козырьком у входа в здание суда и неспешно собираемся в путь. Обмениваемся контактами. Что будет дальше - неизвестно. Но сделан еще один шаг вперед, которых предстоит сделать довольно много.
Надеюсь, они приведут к победе здравого смысла и правды, Максим Смольников будет оправдан и для него, его родных и близких все останется в прошлом, как страшный сон. Желаю успеха и победы!
Станислав Сливко, кандидат исторических наук, доцент кафедры Отечественной и всеобщей истории Пединститута ТОГУ, член Союза журналистов России.
P.S. Все фотографии взяты из сообщества "Xadad"
P.P.S. Все высказанные мной в статье оценки являются исключительно моими личными оценочными суждениями и впечатлениями от процесса. Они не претендуют на полноту, документальность и абсолютную истину.