Любил, ох любил дед Евсей свою Малиновку! Лес рядом. Кострома журчит, не деревня - рай земной! А как соловьи поют, а? Ни на какие курорты не променял бы. Вот что за словечко заграничное "курорт"? Напридумывают! А тут всё своё, родное: зимой метели поют, весной травы шумят да река журчит, да петух Амбросий так кукарекает, сердце радуется!
Только совсем старенький стал Евсей, 95 годов это вам не шутка. Спина болела, глаза уж видеть плохо стали. А главное - оглох старик,начисто.
Но тут уж внуки подсобили. Деда на машину и в город, к врачу. Врач-то слуховой аппарат и выписал.Дюже любил Евсей эту мудрёную штуку. А что - вещь! Особенно когда старуха ругается.
Уж 70 годов вместе прожили, а к голосу её Евсей так и не привык. Всем хороша старуха: и сготовит, и приберёт, и выпить, когда без большого баловства, поставит. А сынов каких родила, а? Богатыри! Восемь душ! Но голос... Как наждаком по стеклу..Но только когда без настроения бабка. С настроением - ничего, вроде. слушать можно..
Вот старик и приспособился: в гневе супружница, он по-тихому аппарат-то и выключит. И всё. Старуха блажит, а Евсей улыбается. И тишь да благодать в хате.Бабка догадывалась о его хитростях, но на деда своего не шибко-то и обижалась. Жалела. Шутка ли: первый силач да балагур на деревне-то был, да гармонист, а сейчас.. Годы подчистую всё отобрали. Да вот ещё и оглох.
Оттого и ругалась нечасто, больше для виду.
А Евсея глухота не слишком-то и огорчала. Иногда лучше не слышать, такие дела.
Он хотел бы оглохнуть, когда в Малиновку пришли немцы. Когда раздавались автоматные очереди. Выли бабы, у которых детей угоняли в Германию. И шептала, дышала земля над огромной братской могилой позади села, стонали раненые, плакали дети.. Всё тише, тише, тише.
Этот звук снился в кошмарах маленькому Евсейке. И мучал деда Евсея до сих пор..
Иногда лучше не слышать..