оглавление канала
Мой вопрос, как и мой прямой взгляд его слегка смутил. Глазки его забегали, а на лице явно читалась напряженная работа ума. Пауза затягивалась. Наконец, взор его просветлел, видно, придумал что-то, и он принялся вдохновенно врать:
- А это все наш Тугай. Он сам из местных народов. То ли хант, то ли манси. Не особо то я разбираюсь в этом. – Я при этих словах удивленно вскинула левую бровь, и мысленно присвистнула. Вот те и на…! Интересное кино получается. Член этнографической экспедиции, целью и предметом которой служат эти самые народы, и не разбирается в них! Вот тебе и здрасьте! Анатолий тут же понял свою оплошности и постарался ее исправить. – Ну я хотел сказать, что он и сам толком не знает, к какой национальности принадлежит. Отец хант, а мать манси. – Получилось вообще, что-то в высшей степени неразборчивое. Другими словами, в огороде бузина, а в Киеве дядька. Но я не стала заострять на этом внимания, пытаясь дослушать-таки, до конца его байку о том, откуда же, в конце концов, они взяли этих работяг. Хотелось бы услышать его версию в полном, так сказать, объеме. Я улыбнулась ему ободряюще, и он, вдохновленный моей улыбкой, продолжил. Впрочем, говорил уже безо всякой уверенности, все время настороженно поглядывая на меня, и осторожно подбирая слова. – Так вот, здесь неподалеку заготовители стояли, работу свою закончили, и люди не у дел остались. Вот Тугай и договорился. – И Анатолий с облегчением выдохнул, обрадовавшись, что так удачно выкрутился.
Только, он таежником не был, и уж наверняка, не знал, что на самом деле тайга, это, как большая деревня. Все про всех, и все знают. А я знала совершенно точно, что никаких неизвестных мне заготовителей, которые бы «закончили свою работу, и люди не у дел остались», в радиусе километров эдак сто пятидесяти и в помине не было. Заготовители – они не комары. Укусил, свое хапнул, и убежал. Они, как клещи. Если «впились» в тему, то уйти из нее уже не торопились. Тайга не отпускала. И уж тем более, никто и никогда хороших работников от себя никуда не отпустит. Даже если, лесосека закончена и надо переезжать на другое место. С кадрами в тайге, как, впрочем, и везде, всегда была проблема. И уж если посчастливилось найти хороших работников, то заготовитель будет их держать всеми правдами и неправдами. Я потратила два года отбирая своих мужиков в команду, как бусинка к бусинке, словно ожерелье собирала. И за каждого я держалась изо всех сил, каждый был, как драгоценная жемчужина. Выдерни одну, и все ожерелье рассыплется, начинай собирать заново. Да и людям нужна была стабильность. Если к месту «прикипели», то никакие посулы их с этого места уже не снимут. Так что, сказки о том, что их Тугай работников «нашел» у заготовителей он мог бы рассказывать гусям бабки Лукачихи. Но, думаю, и те бы не поверили.
Но, просвещать Паукова на этот счет я не стала. Только головой кивнула, всем своим видом давая понять, «какие вы молодцы-удальцы». Пауков, до этого момента напряженно пытавшийся прочитать по моему лицу, насколько он был убедителен, и поверила ли я ему, с облегчением выдохнул, и просиял улыбкой. Мол, да, мы такие, скромные герои трудовых будней. Это выглядело настолько комично, что мне с огромным трудом удалось себя сдержать, чтобы не расхохотаться в голос. Хотя и с большим трудом, но все-таки, у меня получилось скорчить серьезную мину. Если честно, то я думаю, получилось не очень. Но Пауков остался доволен, а обо мне так и речи не было.
Особых замечаний у меня по стройке не было. Строили добротно, садили на паклю, все как надо. Но я все же сочла своим долгом предупредить «этнографа»:
- Все хорошо, только зимой мерзнуть будете.
Анатолий на меня озадачено уставился.
- Почему будем мерзнуть, если все хорошо?
Я усмехнулась. Обычно, если человек в чем-то не разбирается, но делать это все равно приходится, он, для начала, поговорит с опытными людьми, с, так сказать, профессионалами, а не кидается с криком «ура!» вперед, не разбирая дороги. Но, не мне им было советовать, как необходимо подходить к работе. Они мальчики уже большенькие, сами должны были разобраться. Поэтому, я просто спокойно пояснила:
- Потому что строите из сырого леса. Он начнет сохнуть и усадку давать, поэтому, кругом щели будут такие, что зимой снег залетать начнет. Так что, потом, периодически, вам придется избу конопатить. И я думаю, что еще не один раз.
Он озадачено уставился на дом. А я, воспользовавшись его задумчивостью, подошла к мужикам, которые уже забыв свою настороженность при нашем появлении, оживленно беседовали с Андреем. Подошла, кивнув коротко головой, поздоровалась. Ответить на мое приветствие никто не потрудился. То ли здороваться с бабой считали ниже своего достоинства, то ли были настолько напряжены, что было им не до приветствий. Мужики просто замолчали, а Андрюшка с преувеличенным оптимизмом проговорил:
- Вот, Катерина Юрьна, мужики, можно сказать, земляки мои!
Судя по всему, оптимизма моего мастера «земляки» не разделяли, и с хмурым любопытством продолжали смотреть на меня. Двое из них уже, можно сказать, были моими старыми знакомыми, правда, они об этом не догадывались. Это были Бетон и Штых. А вот третий, надо полагать, тот самый их главарь, кого они называли в разговоре между собой Красавчиком, заслуживал отдельного внимания. С кличкой «Красавчик» они, конечно, погорячились. Возможно, когда-то, он таковым и был, но сейчас его так назвать у меня бы язык не повернулся. И думаю, не только у меня, у любого человека, у кого со зрением было все в порядке. Когда-то статная и довольно высокая его фигура, сейчас была сутулой и какой-то скукоженной, что ли. Редкие волосики неопределенного серого цвета на голове, уже не прикрывали выдающейся лысины. Сетка морщин возле глаз, тяжелые складки вокруг горбатого, словно клюв хищной птицы, носа, и выцветшие бледно голубые глаза. И очень неуместные на его лице, полные губы, кривящиеся в презрительной усмешке. Взгляд его был едким, колючим, от которого по спине ползли мурашки. После этого взгляда хотелось срочно помыться в бане с головы до ног.
Я, кивнув головой, как бы, повторно приветствуя «земляков» моего мастера, при этом, стараясь не смотреть в сторону Красавчика, обратилась к Андрею:
- Ну все, я тут закончила. Можем домой ехать. – И направилась к машине, спиной чувствуя ощупывающий, словно липкие пальцы, взгляд главаря.