О том, как мы с подружкой скучали на загородной сельхозбазе во время практики, я говорила ранее. А приключений, учитывая наши года, очень хотелось. Такой возраст. Везде хочется засунуть свой нос. Такая возможность предоставилась в последний день работы на базе.
Столовка была одна, небольшая. Всего 4-5 столиков. Кормили «партиями». Одни придут, быстренько поучат свою порцию калорий, и уходят. Дальше садятся другие. К обеденному часу вваливались громкие, балагурящие работяги, похожие друг на друга за счет почти одинаковой рабочей одежды. И вот там среди множества разномастных мужчин один дядька нам заприметился.
Люська на полгода старше, ей 17, а мне пока 16 – мы из возрастной категории, когда уже интерес к мужчинам включился на полную катушку. Чисто на уровне гендерного интереса: внешность, кто улыбнется нам, будет ли заигрывать. Ну, мы пококетничаем по-идиотски в ответ, и на этом всё.
Мужик этот был странный. Объективно, совсем даже не симпатичный в нашем понимании. На фоне более молодых, пышущих лихачеством парней – он просто мрачный гоблин из одного черного-пречерного леса в одной черной-пречерной сказке, ууу-у-у-у…
Приземистый, с брюшком, крепко сбитый. Лицо совершенно непривлекательное. Бесцветное можно сказать. Очень подвижный, упругий какой-то, кряжистый, мышцы так и ведут его. И очень, очень уверенный в себе на фоне всех остальных. То ли от него тут многие зависели (вероятно, не последний человек в местной иерархии – начальничек, распорядитель каких-то ценностей типа кому сколько поставить отработку, чтоб зарплату потом насчитывали, бригадир). То ли, может, его просто уважали за какие-либо заслуги. Этого всего я не помню и уже не вспомню.
Одним словом, он резко выделялся из всей груды лиц и тел. Причём веяло от него надежностью мужицкой, не зря же говорят, у девочки стереотипы восприятия мужчин идут из детства, из личной «архетипической коллекции». Дядька этот напоминал богатыря, хотя ростом, думаю, был среднего – не больше 175, бойкий такой и сноровистый. Глазки так и шастают по сторонам, всё примечает, обо всём в курсе.
Мы с Люськой всегда за столиком усаживались в углу. Стеснялись незнакомой толпы. Нам комфортней из удалённой точки стрелять глазками по происходящему, оставаясь сторонними наблюдателями, и держать ситуацию под обзором.
А еще любили наблюдать за поросятами, гусями. За лошадьми. Пробирались к ним поближе, под жердями пролазили и гладили шелковистые гривы. Пытались рисовать, ведь это очень красивое зрелище…
Видать, на этой энергетической волне стал к нам красномордый дядька интерес проявлять.
Сначала мы увидели, как он на нас посматривает – задержится, оценивающе так смотрит, взглядом пройдется по нам. Точно помню, что краснели мы даже от такого «раздевания», ну прям реально неудобно было. Как будто мы повод даём? Нет, не даём.
Однако через пару дней стали мы с ним автоматически здороваться при встрече. То ли из страха, чтоб не сверлил взглядом – здрасьте вам, и отвалите!.. То ли подсознательно тянуло к развитию событий. Вроде бы уже мы не совсем посторонние, раз друг с дружкой здороваемся.
В последний день нашей практики работы вообще не было. Мы разнеженно ловили дефицитные лучи солнца, близилась осень. Этот мужик (не помню вообще, знакомились ли мы с ним, или, как загипнотизированные удавом кролики, безропотно поддавались его инициативам, даже имени его не зная) присаживается невдалеке.
— Девчат. Привет.
— Здрассс-с-с-сьте.
— На лошадях покататься хотите?
— А можно?
Под звук гарантии «со мной тут всё можно!» мы направились вместе с ним к загону. Там он уверенно подсвистел вороного жеребца (кличку не помню за давностью лет). Завораживающе с ним пообщался – животное слушалось повелителя с божественным трепетом, прильнув барельефной шеей к сильному плечу крепыша.
И мы направились в поля. Где дымка, просторы, горизонт…
Дядька нам объяснил: так мол и так, вести себя с конем следует так и так, поводья держать так и так, с умом – не терять внимательности, какую хотите команду подать, притормозить или с шага на трусцу. Мне было страховато, а Люська, та не новичок. В деревне у бабушки научилась лошадью управлять, да и похрабрей меня она в целом, не боялась.
Я сделала два круга. На одном чуть не встряла в переплет, жеребец начал взбрыкивать. Ну, думаю, прощайте мама-папа, скинет меня красавчик о земь и останется от меня разве что лепёшка с глазами вашей доченьки. Дядька резко подскочил, коня урезонил. Под узцы держит, я с крупа соскользнула, поджилки от страха трясутся, еле на ногах держусь. Оглядел внимательно (не касаясь): цела вроде. Узловатым пальцем махнул — отойди, стой там.
Настал черёд Люську в седло усаживать. И тут я вижу, что дяденька как-то по-особенному ласково с моей подружкой обращается. У меня еще не было женского опыта, проницательности, чтобы по мелочам вычислить намерения или мотивацию человека. Но просто где-то на интуитивном уровне возникло ощущение: его к ней влечет, нравится она ему чем-то.
Следует пояснить. Мы с Люськой всегда смеялись, что я с «пупырками». Круглая задница и бюст уже почти сформировался (хотя еще и не тёткинский, женские формы еще не законченные, но уже заметные). Жирок генетический уже наметился, подростковой угловатости и в помине нет. А вот Люська совсем наоборот — вариант мальчиковый, ножки тоненькие, ягодичек не разглядеть, хрупкая, ни жиринки, ни круглинки, она сама прикалывалась над собой: я, говорит, доска два соска.
Короче, пока он ее усаживал да прилаживал, общупал всю, и мы с ней обе это усекли. Перемигнулись. Нам показалось не то чтобы странным такое поведение, а даже настораживающим.
Откатала она много кругов, смело на галоп перешла, парИла по простору, вся раскраснелась от смелости, ветра и радости. А меня что-то заставило взгляд на дяденьку перевести. У него челюсть отпала, стоит как околдованный, и в глазах у него много-много люсек вертится, того и гляди от земли оторвется и поплывет за ней эфемерным сгустком желания…
Да, и вот теперь, собственно, о желаниях. Когда уже Люську ссаживал с коня, дяденька был сам не свой. Потряхивало его. С годами-то я узнала эти ощущения, разумеется, понятно о чем речь. Возбуждение, которое трудно контролировать. Кажется, даже животное от него шарахнулось (косит лошадиным глазом), настолько всем присутствующим всё это дико.
Мы с Люськой бегом на базу, даже не стали дожидаться пока он коня в загон определит, попрощались смущенно и — дёру! Тут как раз за нами служебный уазик по расписанию подошел, и покатились мы восвояси. Приключение обсудили по дороге домой. Вывод сделали такой: женские формы дядьку не впечатлили, а подростковый типаж ещё как.
К счастью, больше с тем озабоченным не встречались. Научного термина «педофилия» мы тогда в обиходе не имели, зато познакомились с этим явлением воочию.
После того случая я одно поняла: нездоровые влечения взрослого мужчины проявятся, если обстоятельства соответствующие.
Не оставляйте девочек со чужими дяденьками. Что у них на уме, вам ни одна лошадь не расскажет.
#наблюдалатакуюкартину
#дети