Лидер партии «Вперёд, Италия», бывший премьер-министр страны Сильвио Берлускони мог бы вместе экс-канцлером ФРГ Ангелой Меркель выступить в качестве посредников для урегулирования конфликта на Украине.
«Я думаю, что Меркель со мной или сама может попытаться посредничать с Путиным, с ней я бы смог предпринять попытку переубеждения», — заявил он в эфире телеканала Rai1.
Руководитель экспертного совета Фонда стратегического развития, политолог Игорь Шатров обсудил с корреспондетом «Свободной Прессы» , в чём Берлускони собрался убеждать Путина.
«СП»: — А если бы Берлускони и Меркель сегодня был бы у власти в своих странах, что-то реально изменилось бы? Личности политиков вообще на что-то влияют в нынешнем кризисе между РФ и ЕС или они системный и надолго?
— До определенного момента личности играли роль в политике Запада, — уверен руководитель экспертного совета российского Фонда стратегического развитияИгорь Шатров.
— Меркель стала последним тяжеловесом, политиком, который мог хоть как-то защищать интересы, суверенитет не только Германии, но и всего Евросоюза, отстаивать право на независимую внешнюю политику, которого современная Европа совершенно лишена. Кризис в отношениях между ЕС и Россией, конечно, системный, стратегический, а не сиюминутный. Рано или поздно он обязательно бы случился. Но, будь данные политики у власти, переход от сотрудничества к фактическому разрыву отношений был бы мягче.
«СП»: — По-вашему, этим заявлением Берлускони пытается как-то напомнить о себе или что? Это его инициатива или его используют?
— Берлускони более независимый политик, чем Меркель. Сказывается тот факт, что он представляет Италию, чей политический и экономический вес несравним с весом Германии. То есть степень ответственности за общеевропейские дела у Берлускони ниже, и выступает он, скорее, от себя, а не от имени Италии. Сильвио Берлускони долгие годы не скрывал дружеских отношений с Владимиром Путиным. Он поддерживал их и в бытность премьером, и находясь в отставке. Да и Путин не отворачивался от своего товарища, когда тому грозило уголовное наказание. То есть их дружба прошла испытание временем и трудностями.
Судя по словам Берлускони, сейчас личные отношения дали трещину. Но, может, это и специально создаваемая видимость. Он хочет просто встретиться с Путиным и узнать, как тот представляет ситуацию, услышать разъяснения из уст российского президента. Получить на подобную посредническую миссию европейский мандат было бы большой политической удачей, это принесло бы партии Берлускони дополнительные очки на выборах.
Так что, думаю, предлагая себя в качестве посредника, итальянский политик все сто раз взвесил.
Во-первых, кто, если не он, на такое способен? Для его коллег в Европе очевидно, что он друг Путина и это дает Берлускони преимущество.
Во-вторых, и самому ему, думаю, хотелось бы разобраться в происходящем, поговорить с другом с глазу на глаз, но нужен благовидный предлог для поездки в Москву в условиях той русофобской кампании, которая сейчас развернута на континенте.
Берлускони — не венгерский премьер Орбан, он политик более высокого класса, скажем так — аристократ от политики, поэтому должен все делать в белых перчатках, чтобы комар носа не подточил. Наконец, он не хочет повторить судьбу экс-министра иностранных дел Австрии Кнайсль, которая по причине травли вынуждена была переехать в Ливан.
Ну и, в-третьих, это, действительно, выгодно Берлускони во внутриполитическом плане. Поэтому, мне кажется, определяющими мотивами для этого предложения был личный, исключительно человеческий интерес друга и интерес Берлускони как итальянского политика (не европейского, а исключительно итальянского). Интересы Европы и тем более Украины, на мой взгляд, Берлускони мало беспокоят.
СП: При этом, говоря о санкциях в отношении России, Берлускони выразил «сожаление и разочарование», что Москва укрепляет «коммунистический тоталитаризм Китая» вместо сближения с Евросоюзом…
— Сильвио волнует, что друг Владимир оказался меньшим либералом и антикоммунистом, чем казалось прежде. Европейцы, Запад в целом вообще, мне кажется, не понимают Китай и слишком много внимания уделяют существованию там коммунистической партии. Да, идеология играет значительную роль в экономическом успехе Китая, но идеология современного Китая базируется на грамотном симбиозе коммунистической идеи и восточной философии, где последняя, возможно, является преобладающим фактором.
Поэтому Берлускони и удивляется сближению России с коммунистическим Китаем, за деревьями не видя леса: Россия сближается не с коммунистическим Китаем, а с мировым экономическим лидером. Такая зашоренность типична для современного европейца, который идеологическими догмами обработан более, чем любой китайский коммунист.
Если у китайца коммунистическая идея допускает частную собственность и капитализм с человеческим лицом, то идеологические догматы Запада уже давно не позволяют толкований и интерпретаций — все только так, как у нас, и никак иначе.
«СП»: — А действительно хорошие отношения Берлускони и Меркель с российским руководством дают им какие-то преимущества? Москва их готова слушать?
— Слушать — да, думаю, готова. Поступать по указке извне — никогда. Не уверен в Меркель, а вот Берлускони, мне кажется, после нескольких часов личного неформального общения с Путиным, скорее, займет российскую позицию, чем станет на сторону Зеленского. Вообще я бы не отказывался от услуг таких влиятельных посредников. Единственное, не уверен, что Запад сам пойдет на то, чтобы делегировать Берлускони и Меркель в Москву.