Каждый раз, когда я по пути к внуку пересекаю улицу Тамбасова, находящуюся на юго-западе Санкт-Петербурга, в памяти всплывает одно и то же.
1980 год. Где-то в Москве полным ходом идёт Олимпиада, а в это время в Балтийске рота закончивших первый курс штурманского факультета фрунзаков по крутому корабельному трапу поднимается на борт флагмана Балтийского флота - артиллерийского крейсера «Октябрьская революция».
Позади остались две недели, проведенные в полку морской пехоты, многокилометровые утренние пробежки по проклятым песчаным дюнам, зачётная стрельба из АК-74, метание боевых гранат и обкатка танками.
Новые края, новые слова, новые ощущения…
Настолько все непривычно и ново, что выведенный из своего обычного состояния организм даже на страх не способен…
Да и какой страх может охватить тебя в траншее под ползущим над головой тяжёлым танком, если месяц назад на училищной УТС (учебно-тренировочной станции) ты практически отработал выход из торпедного аппарата?
И вот крейсер проекта 68-БИС.
Для большинства курсантов это был первый в жизни боевой корабль. Первое отдание чести кормовому флагу, первый кубрик, первая откидывающаяся подвесная койка, первый корабельный гальюн… Все это потом многократно повторялось в том или ином виде на других кораблях, подводных лодках, на разных флотах и флотилиях.
Все, кроме одного.
На построении для проведения вечерней поверки вслед за соответствующим сигналом горна и громогласной командой из динамика звонкий голос с торжественно произнёс: «Старшина первой статьи Томбасов!»
И тут же другой не менее торжественно ему ответил: «Старшина 1 статьи Томбасов пал смертью храбрых в боях за свободу и независимость нашей Родины, навечно зачислен в списки части!».
Эти незамысловатые фразы повторялись день за днём в течение трёх или четырёх недель нашего нахождения на «Октябрине», как уменьшительно-ласкательно называли крейсер во флотской среде.
И сегодня память безошибочно воспроизводит их в голове так, как будто только что кто-то произнёс их рядом.
Несколько лет назад Министерством обороны Российской Федерации открыло доступ к огромному количеству документов, касающихся увековечивания памяти советских граждан, совершивших подвиги или погибших в годы Великой Отечественной войны.
На портале «Подвиг народа» находится и наградной лист старшины 1 статьи Ивана Ивановича Томбасова, 1922 года рождения.
Вот строки из него:
«Старшина 1 статьи, командир орудия Томбасов погиб смертью храбрых в огне горящего боезапаса.
16 апреля 1943 года во время ожесточенного обстрела корабля вражеской артиллерией от попадания снаряда загорелся боезапас. Товарищ Томбасов бесстрашно, рискуя жизнью, боролся с пожаром и выбрасывал горящий и рвущийся боезапас за борт, этим спас свое оружие и предотвратил распространение пожара к артиллерийскому погребу. Сам он погиб и сгорел в огне».
На корабле нам рассказали, что во время обороны Ленинграда в линкор «Октябрьская революция» рядом с одной из кормовых артиллерийских установок попал вражеский снаряд, загорелся деревянный настил палубы и ящики с боезапасом. Пришедший в себя после взрыва командир орудия старшина 1 статьи Томбасов И.И. начал выбрасывать за борт лежащие в огне снаряды, последний разорвался у него в руках. Шёл Ивану на тот момент 22-й год!
Приказом Командующего Краснознаменным Балтийским флотом N 339 от 26.04.1943 года от имени Президиума Верховного Совета СССР за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество старшина 1 статьи Иван Иванович Томбасов посмертно награждён Орденом Красного Знамени.
Артиллерийской установке, которой он командовал, было присвоено его имя, а сам он навечно зачислен в списки части. После того, как линкор был исключен из состава Военно-морского флота, орудие в качестве памятника установили на Якорной площади города Кронштадта, а традиция чтить память спасшего линкор ценой собственной жизни моряка перешла к унаследовавшей героическое имя линкора «Октябрине».
В 1963 году именем героя переименовали бывшую улицу Алтайскую, но при этом допустили опечатку, изменив вторую букву в фамилии с «О» на «А».
Теперь я по пути к внуку несколько раз в неделю пересекаю улицу Тамбасова, каждый раз невольно вспоминая обо всем, сказанном выше, хотя уже давно и кораблей тех нет, и имя по трансляции не звучит...
И разве мог я в том далёком 1980 году, стоя по стойке «смирно» на вечерней поверке и впервые в жизни слыша фамилию неведомого мне тогда героя, хотя бы представить себе, что через 40 лет в роддоме на улице Тамбасова родится мой любимый долгожданный внук?
По необъяснимым мне причинам за многие годы службы по заполярным гарнизонам фамилия эта не стерлась из моей памяти.
40 лет, и ещё один круг истории замкнулся...
И хочется еще раз произнести те же слова, что ранее прозвучали в рассказе «Город военных моряков»:
«Все-таки, люди, имеющие отношение к морю, к Военно-Морскому флоту в великом морском городе неведомым образом притягиваются друг к другу...
Спасибо тебе за это, наш Ленинград — Санкт-Петербург!»