Глава 1, 2. Мальтийское начало
Трафик, первое впечатление.
Посадка самолета в конечной точке моего перелета в Африку закончилась весьма скучно. Я смотрел в иллюминатор на город с высоты птичьего полета перед посадкой. Внизу большая река широкой дельтой впадала в океан, и там виднелись корабли в порту. Какой-то огромный город, в котором редкие многоэтажки торчали кучками как баобабы посреди пустынной саванны в сухой сезон, раскинулся большим рваным пятном.
Аэропорт назначения я знал – «Легос», остальные детали полета меня особо не интересовали, судьбу я свою изменить не мог, оказавшись картой в чужой колоде.
Большинство построек были одно-двух-трехэтажными не более, огражденные где-то заборами и темно-зеленой зеленью каких-то пальм, они тянулись вдоль длинных улиц куда-то за горизонт. Это мне напоминало чем-то пригород Питера, окруженный дачными поселками, когда подлетаешь к старому Пулково и смотришь в иллюминатор самолета.
Небольшой центр города выделялся явно старинными зданиями и цепью высоких домов-новостроек.
Что бросилось в глаза? Вместо парков вокруг центра я увидел очень плотное поле из крыш низких построек, которые налезали друг на друга, создавая иллюзию свалки старой ржавой жести, снятой с крыши после ремонта кровли. Посреди этой помойки стояло большое мрачное здание из темно-красного кирпича с рядами мелких окон, с виду оно было похоже на тюрьму вроде питерских Крестов. Про себя я подумал, что я туда попасть не хочу.
Город разбегался в разные стороны до горизонта, вдалеке торчали башни новых высоток, и это все чередовалось с лачугами, как кусты роз на газоне в большом английском парке.
Аэропорт был современный и ничем особо не привлек моего внимания. Однако плотные цепи военной полиции около всех входов и выходов с калашами и У́зи, с белым МР на рукаве черной формы, слегка напрягли мой усталый мозг, который спать в самолете за шесть часов полета из Мальты отказался.
Было утро, на улице было жарко, но не смертельно. Я себя прекрасно чувствовал, как летом дома. Над раскаленными плитами летного поля воздух был сухой и легкий, как в сауне, это вам не Ташкент или Дейли, где после самолета с кондиционером выходишь из прохладного пассажирского салона и попадаешь сразу в парилку русской бани, как в Ад.
До аэропорта мы не спеша шли по летному полю, которое походило на раскаленную сковороду. Мои толстые подметки дорогой саламандры к бетону не прилипали, и слава богу, что я отказался от кроссовок в дорогу и перед посадкой убрал их в чемодан, поменяв на немецкий проверенный вариант.
Толпа пассажиров выглядела странно, они помимо ручной клади тащили свои бесполезные тут осенние пальто и костюмы на плечиках, и это смотрелось нелепо посреди под солнцем в зените.
Я летел в Африку минимум на год, поэтому всю верхнюю одежду оставил своим провожающим, которых в аэропорту было много.
Когда я закурил первую сигарету перед входом в таможенную зону аэропорта, рассматривая наряд красавчиков в черной форме с У́зи, то вспомнил не свою жену, которой оставил пальто в Шереметьево, а мужчину, который притащил мне коробку из-под сгущенки перед самым взвешиванием багажа. Я не знал, что было в коробке, и это вызывало у меня беспокойство перед прохождением таможни. Мысли об этом я попытался отогнать воспоминаниями своего отлета из Москвы, они были приятны и похожи на сон.
За день до отлета.
За день до этого утром в квартиру сестры неожиданно ворвалась моя жена. Она прилетела на два дня проводить меня далеко и надолго и потом вернуться на Север к своим делам и проблемам.
Пока сестра была якобы на работе, мы целый день с небольшими перерывами провожали друг друга надолго на большом диване, на маленьком диване на кухне и, наконец, совершенно без дивана в ванной.
Все эти проводы начались прямо от двери в прихожей, как только она зашла в квартиру и закрыла дверь.
Мысленную семейную идиллию в моей голове все равно нарушал тот незнакомец, который добавил мне багажа и посторонних мыслей, что мне там подбросили московские товарищи. Он возник неожиданно, когда я уже стоял на взвешивании багажа, и слегка похлопал по плечу:
- Давай отойдем в сторонку на минуту, – мы отошли подальше от очереди.
- Привет, тут товарищи тебе собрали в дорогу полезный багаж, ровно десять килограмм. Можешь что-то оставить, но лучше доплатить за перевес и забрать, это тебе точно лишним не будет.
Я забрал у него коробку, и мы разбежались. Вообще-то я его ждал, так как он передал мне конверт с деньгами, их было немного, но доплатить за перевес багажа хватало. Во втором конверте лежала тысчонка гринов сотенными купюрами на дорогу. Триста бакинских я отдал жене, сотку оставил сестре на свою обратную дорогу домой, если удастся вернуться живым. Остатки я засунул в портмоне, а еще сто долларов на всякий случай убрал в джинсы в карман-пистон для зажигалки зиппо.
За пять дней до отлета.
Когда я пошел делать прививку перед от желтой лихорадки и еще от чего-то из африканской напасти на Неглинную в Москве в одну узковедомственную поликлинику, меня там накачали по полной форме в дорогу.
Помимо прививок в меня вкачали поллитра делагила капельницей - это профилактика от малярии дней на десять-пятнадцать, дорожного триппера - проблемы некоторых одиноких мужчин-путешественников, и как отличное средство от выпивки в дороге. Эта фарма при смеси с алкоголем тут же вызывает обильную рвоту, и меня об этом предупредили.
Когда я отдыхал под капельницей, медсестра унылым голосом рассказала, как будет выглядеть мой маршрут до места работы, куда Родина меня отправляет защищать ее экономические и политические амбиции и планы на будущее. Обычная инструкция для всех отъезжающих в Африку про змей, скорпионов, муху це-це, гепатит, желтую лихорадку и сто видов всяких вирусных зараз типа гриппа. Отдельно мне прочитали лекцию про СПИД, о вреде случайных сексуальных шалостей в дороге и что в той стране, куда я лечу в командировку, самые дешёвые в мире женщины с пониженной социальной ответственностью.
После капельницы медсестра проводила меня в другой кабинет,
- Посидите, сейчас придет доктор и оформит вам сертификат о прививках.
Через пару минут пришел доктор.
- Я сейчас оформлю вам сертификат о прививках, а пока почитайте инструкцию, как избежать многих ошибок и сохранить свою жизнь от большинства африканских заболеваний. Инструкцию в руки не берите, она одна, а вас много. – Я опешил от такой вводной, но потом понял, что инструкция будет немедицинской и мои пальчики на ней не должны отметиться.
Доктор положил на стол два листа документа, который надо было прочесть, не трогая его руками. Текст был плотный без интервалов между строк, но достаточно крупный для полумрака кабинета.
- Первый блок пунктов был подробно расписан конторой о моем трафике до конечной цели маршрута. В аэропорту курьер мне передаст дополнительный груз и дорожные деньги. В точке приземления самолета, видимо кто-то из посольских, предоставит дальнейшие инструкции и уточнит местные условия работы.
- Второй блок был посвящен вопросам моего заказчика, который оплачивает весь этот банкет. Они были в основном экономического характера. Что в Африке интересует наших конкурентов в этом регионе? На второй строчке по традиции стояла главная цель всей операции – урановые залежи, уже разведанные нашими геологами. На первом месте - направление политической мысли местной элиты – кому они поручат эти залежи поднимать? Что по этому поводу думает оппозиция власти? Какие интересы они имеют на будущее? На чьей стороне симпатия военных на данный момент?
- Третий блок вызвал у меня удивление. Все вопросы касались социального настроения наших соотечественников в большой местной колонии, временно работающих за границей империи социализма, пока в нашей стране идет перестройка формы власти. Про Перестройку Горбачева вопросов не было, слава богу, чтобы я случаем не выглядел болваном. Сведения в этой части инструкции вызвали у меня небольшое волнение, и я пожалел, что моя жена отказалась ехать с нашими детьми в мою служебную командировку вместе.
Доктор что-то дописал и вышел. Когда он вернулся назад, я уже дочитал инструкцию.
- Дочитали? Вот ваш сертификат, – он мне выдал две распечатки: одну на русском и английском языках, другую на английском и французском.
Печати были одинаковые, а подписи чиновником были сделаны тушью, чтобы их не смыла случайно пролитая вода.
Когда я вышел из поликлиники, то о задании по поводу аналитических исследований в моей работе совершенно не думал. Доберусь до места, там и видно будет, что надо поместить в отчет.
Мысли о дополнительном багаже, в котором будет что-то неизвестного содержания, меня волновали больше. Его я должен буду получить в аэропорту, меня заранее предупредили, что вес моей ручной клади не должен быть больше десяти килограмм. Поэтому я все лишнее оставил у своей сестры, где жил в ожидании отъезда. Остатки багажа я взвесил безменом.
Мой багаж выглядел весьма странно. В черном фотокофре помимо фотоаппарата, пары объективов и пленок лежали обычные вещи путешественника: тапочки, полотенце, три зубных щетки, два тюбика зубной пасты, пара кусков хозяйственного мыла, бутылка водки и пара блоков сигарет Лигерос, трубка и две зажигалки Зиппо, одна новая в кожаном футляре в фирменной коробке-кассете, другая старая с облезшим никелем по углам. Сверху лежал компактный тестер и маленький паяльник с припоем и канифолью.
В небольшом кожаном чемодане лежали новые полуботинки саламандра на толстой мягкой подметке, две рубашки черного цвета, серые хулиганские джинсы свободного кроя с пятью накладными карманами на каждой штанине, десять пар серых носок и две футболки, пара плавок и два блока сигарет Монте-Кристо.
Все остальное место в чемодане занимал монтажный инструмент: штук десять отверток разного калибра, один универсальный гаечный разводной ключ, пассатижи, утконосы, большой нож с фиксатором лезвия, набор надфилей и логарифмическая линейка, коробка простых карандашей и блокнот, маленькая фомка и фонарик с запасными батарейками. Отдельно в кармане чемодана валялись пинцеты , короткие обрезки стального провода, среди которых прятались две простые универсальные отмычки, сейф ими конечно не откроешь, но с простым навесным замком или бытовым в дверях можно справиться, если припечет.
В отдельном пакете был моток лески 0,3мм х 100 метров и несколько пачек рыболовных крючков разного размера на всякий случай. Хотел взять спиннинговую катушку, но она не влезла в плотно упакованный чемодан.
Утюг, банка селедки, пара буханок черного хлеба и индийский чай остались у сестры на кухне.
И вот я уже на другом конце света, а мысли о чужом багаже не дают мне покоя, да пошло оно все в задницу. С этим я и пошел получать свои вещи.
Таможню прошел легко, никто ничего не проверял. Внутри аэропорта было полно полиции в форме песчаного цвета, у них не было автоматического оружия, но дубинка в руке подсказывала мне, что они тут явно по делу, а не просто так. Чем они были заняты на самом деле, расскажу в другой раз, чтобы не пугать читателей.
Беглый осмотр аэровокзала - ничего интересного, кроме бесконечных рядов менял валют. Именно менялы, а не представители банков.
Понаблюдав несколько минут за вялотекущими операциями обмена валюты, я узнал, что у всех менял разные курсы на разные пары валют, но работают они на своих клиентов, как корпоративная единая система.
Кучки иностранной валюты на столе показывали какую валюту купят по самому выгодному курсу. Если пара пачек местных тугриков лежали на столе, то надо было смотреть список пар валют к бакинскому. Где самый выгодный курс, ту валюту меняла купит по самому высокому курсу за местные деньги.
Вдоль рядов менял периодически носились шустрые мальчики, они носили небольшие суммы денег, перекидывая их между разными участниками этой странной тусовки, похожей на импровизированную биржу.
Включив свой калькулятор в голове, я обнаружил неплохую двухходовку у одного местного гобсека. Я дал ему сто баксов, из которых обменял двадцать на местную валюту, а сдачу взяв дойч-марками. На этом я заработал примерно семь или восемь марок, что было весьма приятно.
Тут я увидел, что две группы моих соотечественников в сопровождении посольских двинулись с вещами на багажных тележках к двум большим автобусам. Подхватив свой багаж, я тоже пошел на выход из аэропорта.
Следом за нами на стоянку перед аэропортом вышли с десяток полицейских. Ловко орудуя дубинками, они расчистили тротуар от уличных разносчиков сувениров, которых было очень много.
Разгон был быстрый и жестокий. Упрямые пацаны-торговцы, если не выполняли просьбу полицейского убраться от автобуса подальше, через пять секунд получали хлесткий удар дубинкой по ногам, спине, рукам или подносу с товаром. Если неудачник пытался что-то сказать, то его уже в две дубинки полицейские-мясники мгновенно укладывали на асфальт. Бедолага, не поднимаясь уползал от автобуса подальше, оставляя следы крови на чистом асфальте тротуара.
Посольские решительно отгородили наших пассажиров от места расправы, широко раскидывая в стороны руки.
- Товарищи, нас это не касается. Грузим вещи в автобус.
Военные полицейские совсем не обращали внимание на весь этот бедлам вокруг наших автобусов, как будто нас, торгашей, полицейских с дубинками и не было в реальности. Их интересовали только водители такси и легковых машин, которые везли огромные толпы пассажиров и провожающих в аэропорт. Они выборочно проверяли документы у белых, черных и желтокожих водителей, пассажиров и провожающих. Инцидентов не было, никто не отказывался показать свои документы, билет или багаж.
Как потом на инструктаже в посольстве всем объясняли, что любая заминка выполнить просьбу военного полицейского может привести к сломанной челюсти от удара прикладом автомата в лицо. А если кто-то начнет права качать, отказываясь от досмотра багажа или машины, то его выведут из машины, тут же сломают пару ребер и увезут на базу, а на трассе просто пристрелят на обочине дороги.
Ожидая отправку в город, я с интересом смотрел на толпу торговцев, которые как ни в чем не бывало после инцидента старались закинуть свой товар в открытые окна нашего автобуса, громко выкрикивая цену. Видеть это было дико, но потом мне объяснили, что тут не принято обманывать друг друга при копеечных сделках на обочине дороги. Товар можно выкинуть обратно в окно или отдать торговцу пару местных тенге из жалости, что бы он тебе поклонился за покупку и стал чуть счастливее хоть на миг в своей нищей жизни. Они продавали всякие безделушки типа каменных бус, ремней, солнцезащитных очков, гребней из черепаховой кости и всякой разной мелочевки местных кустарных мастеров.
За что успел зацепиться мой глаз, так это в руках одного мальчика была целая охапка чудовищно больших с длинной резиной рогаток. Они походили на маленькие катапульты. Потом позже я узнал, что это рогатка для охоты. В качестве заряда для этого примитивного оружия использовались круглая галька или шарик из подшипника. Но если требовался сверхдальний выстрел, то использовался специальный дротик с планирующим оперением, который стоил недешево, так как мог быть отравленным для охоты на крупную дичь или уложить издалека человека.
Наконец наши автобусы тронулись. Рядом сидел слегка навеселе здоровый бугай и рассказывал мне откуда он родом. Мне было все равно, я просто хотел спать, поэтому закрыл глаза и закемарил.
Засыпая, я увидел сон-кинофильм, запущенный в обратную сторону. Моя жена улыбалась мне около здания аэропорта Шереметьево:
- Через год мы увидимся, ты прилетишь в отпуск, или я к тебе прилечу, если будет такая возможность.
Я подумал: «Если жив буду...», - и провалился в сон.
Глава 4, 5. Миссия. Ночные приключения.
"Тридцатый". Редактировал Bond Voyage.
