Мы с ней общались с умеренным успехом, и как-то раз она предложила написать историю про нас реальных, живущих вместе на нейтральной почве, скажем, в Италии. Чтобы не помереть от скуки обычного любовного романа, я превратил историю в триллер-детектив под экзотическим названием Вилла на Виа Палермо. Надо сказать, что Прелесть – замечательная читательница. Она не подсказывает и не критикует. Она не мешает себе жить в моей истории на моих условиях. Я, конечно, был рад стараться. Не успевал закончить фрагмент и поместить на свою страницу, как получал десятки «а что было дальше». Конец я скомкал, сделав его фатальным, а через пару месяцев, когда она наяву только выкарабкалось из какой-то жестокой болезни, стал писать «Северную историю» о том, как реальный я переехал в северную Европу, и как мы жили с Прелестью в маленьком чухонском городке. Историю я не дописал, потому что в ней все было неправдоподобно хорошо между нами, так что напрашивался единственный правдоподобный конец – Прелесть должна была умереть от неизлечимой болезни. Я подумал, что умереть она всегда успеет, а что если не дать ей умереть так быстро, как получалось в истории? Сделать такое возможно, если добавить горькой реальности. Я пригласил ее жить в штаты, чтобы она сама убедилась, что жизнь со мной не сахар.»
Моя Лина уже не рвалась в кусты курить, а смотрела на Малыша, как в кино смотрят на тех, кто погибает под конец. Таких бывает особенно жалко, потому что они самоотверженно сражались с судьбой и завоевали симпатии публики. И вдруг – такая нелепая гибель от своих.
Мужчины подошедшие к концу истории и видели растроганные лица своих жен и дипломатично не полезли с расспросами.
Малыш закончил свою историю на определенной ноте, что он явно не сахар.
Теперь уже Розанка торопилась в кусты покурить чтобы расспросить мою Лину о Малыше поподробнее.
Нагулявшиеся у воды мужчин присели на один из лежаков и продолжали свою прибрежную беседу. Хотя говорили они отчетливо и громко, смысл услышанного был непонятен непосвященному уху. Такой язык в народе зовут феней. Он появился на Руси несколько сот лет назад из Греции. Принцип его построения довольно прост: обычные слова имеют совершенно иные значения, чем в обычном языке.
В разговоре между Лео и Чуком самым популярным существительным было слово «перец», а среди глаголов – слово «угореть». Но разговор шел явно о новом продукте.
Лео, однако, понимает, что неприлично в компании говорить о чем-то на не для всех понятном языке и плавно переходит: «Я вот с братьями, Чуком и Геком думал об этом замечательном продукте, и сколько пользы человечеству он мог бы принести если бы не было безумных законов и условностей в современном обществе».
Чук скеннает свой телефон, но это не мешает ему возражать: « В этом и есть главное достоинство нашей системы – это знать как ее обыграть. Если бы все было просто и доступно без ограничений, то никогда не было бы и спроса ни на что. Нельзя было бы ничего продать по спекулятивным рыночным ценам и хоть немного заработать. Я думаю, что наша система замечательная. Просто нужно пораскинуть мозгами, как и что делать. Это такой же продукт как и всякий иной, но легализацией его заниматься было просто глупо. Он должен быть доступен очень определенному кругу людей и за серьезные деньги.»
В это время Ники смотрит на экран своего телефона и таинственно улыбается: « Вы только послушайте, что пишет какой-то Грибоедкинд на своей странице в живом журнале....
....Смотрел недавно программу по местному теле каналу. Там показывали,
как один мужик решил возродить популяцию американских бизонов
на Лонг Айланде. Земли у него для пастбища было не так много, но это его
не остановило. Он поехал куда-то на запад и купил там одного быка и двух коров бизонов.
Надо заметить, что бизоны выглядят довольно устрашающе даже когда
просто пасутся: довольно бесформенные, как в рваных одеждах, с прилипшими блинами дерьма на боках.
Короче, через несколько лет ему пришлось откупать у соседей их поля, потому что его стадо стало значительным и электро ограда низкого напряжения остановить бизонов не могла - они паслись уже и по соседству.
Но это еще не все: его бык ворвался в стойла к соседским коровам благородных кровей, которые только что отходили с флагом, и покрыл двух или трех из них.
Когда коровы отелились странным пометом, то и козлу стало понятно, кто крыл тех коров, и, вражда между соседями и началась.....
Интересно заметить, что все это происходило всего в часе езды от моего дома.
У нас в локальной мясной лавке продается бизоний фарш по $4 за фунт.
Говорят, что по своим питательным показателям он намного здоровее говяжего,
Но, сказать по правде, вкуса в нем никакого. Тоже самое можно сказать про
бизонье молоко. Его, однако, используют для изготовления алкогольного егурта
и подают в местных барах.
Вся эта программа как -то развернула мой интерес к вопросу об
искусственном осеменении, описанном в художественной литературе и в жизни.
Помню, как читал у Вольфа, как на юге штатов на просмотр натурального осеменения под присмотром приглашают дорогих гостей, которые после просмотра спешат в свои комнаты to fuck their own brains out.
Осеменение было натуральным, но без помощи 6 человек у лошадей самостоятельно ничего бы не получилось кроме травматизма, потому, что когда конь весит пол тонны и распален для секса, то калечит прислугу направо и налево.
Для распаления коню сначала подводят суррогатную кобылу, у которой влагалище сочится, пахнет и сокращается как гигантский глаз. От такой картины конь становится готовым к восхождению в считанные секунды. Впрочем, как и многие из дорогих гостей обоих полов.
Некоторые уходят к себе в комнаты, не дожидаясь самого акта.
Тем временем к коню подводят кобылу для осеменения. Одна ходка племенного жеребца может стоить от $2500 до $135000 в зависимости от его популярности у людей. Но это уже дело хозяев кобылы - как они хотят получить сперму: натурально или в бутылке.
Дело в том, что во время акта конь может поломать кобыле спину или как-нибуть еще травмировать ее.
В случаях искусственного осеменения сразу после суррогатной кобылы коню
подкатывают обманку на колесах, типа троянского коня с живой лаборанткой внутри. Дело той - собрать все изверженное семя до последней сопельки, но предельно быстро, чтобы успеть расфасовать и заморозить до лучших времен.
Работа людей, обслуживающих коня, считается особенно опасной и требует навыка, потому что конский член в минуты извержения довольно бесконтролен: сокращается и дергается как пожарный брандспойт под давлением, вырвавшийся из рук пожарников.
Обычно он велик по размеру и из-за своей тяжести не может самостоятельно достигнуть нужного угла подъема. На помощь органу приходят техники-конюхи В последней стадии работа конюхов очень напоминает работу механиков, заправляющих топливом самолеты. Когда дело сделано, все участники безумно рады и обнимаются, как в день победы....
Автор - писатель Илья Либман / другие книги писателя Ильи Либмана доступны по ссылке: https://zen.yandex.ru/libman
#штатные записки