Разве бывают такие точные предсказания? Вообще все, что было связано с Сашей, требовало переосмысления. Да, он жив благодаря ее помощи. Но за этот год Алессандро узнал много нового. О своем отце и о Саше. Теперь он понимал, зачем Алдо понадобился мальчишка из приюта, при похищении которого отец погиб. Когда в прошлом году Алессандро появился в Ордене с перстнем и письмом отца, то вызвал переполох. Тогда все просто с ног сбились. Алдо исчез. А вместе с ним и перстень с желтым камнем. Зеркала пропали. Зато появился его сын. Подозрения были и очень существенные. Но мама обеспечила ему железное алиби. Алессандро тогда, обидевшись на Орден, не рассказал ни о прошлом, ни о гибели отца. Пусть сами ищут, куда исчез Алдо Морани, глава Ордена, имевший целый отряд личной охраны.
Спустя время, уже работая на Орден, признавший его право на наследие отца, Алессандро так и не решил, что и когда он расскажет о его смерти. Тайна исчезновения Зеркал не давала ему покоя. Итальянское Зеркало исчезло вместе с отцом. Московское – на день позже. Спустя полгода случайно обнаружилось новое Зеркало. На Урале. В заповеднике. Сейчас там в срочном порядке строится санаторий. Илья поднял все свои связи и добился, чтобы ему выделили в заповеднике землю под строительство. Нужно, чтобы Зеркало находилось под охраной Ордена. Но путь туда снова закрыт. Нет желтого камня. И снова виноват его отец. Потому что пропал вместе с перстнем. А вот теперь это странное известие. Нужно больше информации. Слишком много тайн. И за каждой из них стоит Саша.
Глава 5. Не получилось
… Марат ехал по магистрали, превышая скорость и не обращая внимания на знаки. Он терялся в догадках. Кому так срочно он мог понадобиться на вилле? Он не был там с прошлого года. И этот год был для него нелегким. Личный охранник Главы Ордена не смог вспомнить, куда тот поехал после ювелирной выставки. Как будто целый отрезок памяти исчез вместе с Алдо Морани. Последнее, что помнил Марат, это разговор Морани с Сашей. Когда она увидела мужа без сознания, то сказала, что согласна. А с чем согласна? И Морани уехал. А на что согласна Саша, куда уехал Морани, Марат не смог вспомнить на допросах. Помучившись с ним пару недель, применив к нему все доступные Ордену средства дознания и ничего не добившись, его отпустили, но карьере личного телохранителя пришел конец. Таким не доверяют жизнь. За размышлениями о несбывшихся мечтах он добрался до места и стоял теперь перед кабинетом Алессандро Морани. Ему было не по себе. Что нужно сыну его бывшего хозяина? Опять допросы? Или появилась хоть какая-то информация? И почему его вызвали так срочно?
***
Саша сидела на низком стульчике перед компьютером, не решаясь сделать последний жест. Боялась. Игорь и Хантер ждали, когда Игорь-два (они установили с помощью Саши связь с Игорем, который был старше их на те самые роковые две недели, и вообще ничем не отличался), так Саша стала про себя называть мужа из будущего, расскажет, получилось ли у них изменить грядущую судьбу Саши после того, как они поменяли арендованную машину.
Муж, стоявший рядом, взглянув на бледную нерешительную Сашу, ласково отодвинул ее плечом и нажал на иконку скайпа.
– У нас получилось?
Игорь-два грустно развел руками.
– Не поверите, но произошла какая- то дикая случайность. Кто-то обстрелял несколько машин, едущих по МКАД. Пострадало пять автомобилей. Никто даже не ранен. Кроме Саши. Глупая пуля. Стрелявшего не нашли.
– А место другое? – спросил Хантер.
– Да. МКАД. А прошлый раз была дорога на дачу.
– Я вам видео происшествия скачал из интернета. Смотрите.
На экране было видно, как полицейские полностью блокировали все полосы движения переносными ограждениями, кроме двух. По ним медленно тек казавшийся бесконечным автомобильный поток, управляемый регулировщиками. Вокруг стояли спецмашины с мигалками, от которых рябило в глазах.
– На скорой – это Сашу повезли в Склифосовский, но не довезли.
– А вот место, откуда стреляли, – Игорь-два указал на экране небольшое пространство возле бокового дорожного ограждения.
– Что, прямо на открытое место вышел и давай палить? – недоверчиво спросил Хантер, – все видели, что он с оружием, и никто его не остановил, не попытался спрятаться?
– Да он в полицейской форме был, представляешь? Вот новости, смотрите.
На экране заговорила знакомая ведущая первого канала.
– А сейчас о происшествии на МКАД, произошедшем сегодня в два часа дня. Неизвестный в полицейской форме обстрелял из огнестрельного оружия несколько машин. Погибла женщина.
– Значит, сделаем третью попытку, – грустно усмехнулась Саша. Но почувствовала облегчение. Сейчас вопрос стоял так: либо она забьется в нору поглубже, где будет просто ждать смерти, либо попытается исправить все. Она заменила арендованную машину, и теперь погибла не от взрыва, а от случайной пули. Будущее может меняться! Значит, с ним можно бороться.
***
Ренар с недоверием смотрел, как скорая увозит ту, что он двадцать лет назад поклялся убить. Неужели не получилось? Не может быть! Это был высший пилотаж! Так стрелять из автомата по нескольким мишеням, чтобы смертельная пуля досталась только одному человеку, именно тому, кого заказали, практически без прицеливания, такое умели считанные единицы во всем Французском Легионе, где он провел почти двенадцать лет. И он – один из них.
Лис всегда знал, что после Приюта Невинных во Флоренции, куда его забросила после побега, в конце концов, судьба, он будет военным. Точнее – наемником. К тому моменту, когда пришло время решать, кем быть и куда идти дальше, работать или учиться, Ренар знал о Французском легионе все. И готовился. Психологических тестов он не боялся. Такие, как он, рождены, чтобы воевать. Мотивация? Он сирота, и служба в Легионе заменит ему дом и семью. Что еще? Испытания на выносливость? Бег на 4 км, и бег в отведенных 20-ти метрах вперед-назад 840 метров? Легко. Плавание? Он плавал лучше всех в приюте. Подтягивания и отжимания? К семнадцати годам Ренар вырос на вид в невысокого, худого паренька. Но под одеждой его тело состояло, казалось, из одних мускулов. Ему не было равных по силе среди окружавших его сверстников. У него не случилось иметь ни одного друга, да и не могло быть друзей у такого, как он: злобного, жестокого, не признающего общепринятых авторитетов. Ренара сторонились даже преподаватели. Ему выдали необходимые бумаги и вздохнули с облегчением, когда он покинул приют в семнадцать с половиной лет – именно с этого возраста принимали во Французский Легион. Лис прошел все испытания на «отлично», правда, его слишком долго опрашивал психолог, но, в конце концов, отпустил, напоследок недоуменно покачав головой. Ренар усмехнулся. И никто бы не смог разобраться в его мозгах. Что-то намудрил его спаситель по имени Алдо Морани. Покопаться бы в сумке, которую тот забросил перед смертью в вагон товарняка. Но, когда полицейские сняли маленького Лиса с поезда, сумку никто не увидел. Так и уехала она в неизвестном направлении. А с ней и тайна операции, в результате которой Ренар стал таким непонятным объектом для психолога.
После той, давней операции Лис перестал испытывать страх и сострадание, зато не боялся вида крови и внутренностей. Никогда не уставал, мог часами сидеть на корточках где-нибудь в укромном месте, когда хотел побыть в одиночестве. Не страдал, как другие дети от отсутствия материнской ласки. Смотрел с недоумением на девчонок, ливших слезы по всяким пустякам. Умом не блистал, но и тупым не был. Просто ему было неинтересно учиться. А правилами поступления в Легион было просто читать и писать на родном языке, не требовалось никакого дополнительного образования.
Так Лис оказался в тренировочном лагере Кастельнодари. Сначала учебка. Их учили справляться с любой техникой, стрелять без промаха, плавать, в том числе под водой, бегать, выдерживать огромные физические нагрузки. Потом был первый контракт. Можно было сменить имя и фамилию. Многие так делали. А Лису было все равно. Вернее, незачем, он же не скрывался, родных тоже – никого. Затем второй контракт и новое гражданство. Ренар сразу дал согласие на участие в военных операциях. Так называемых «горячих точках». За это платили очень, очень неплохие деньги. И еще он чувствовал, что это единственно правильное место, где все было так, как должно быть. Для него не существовало невыполнимых заданий. А главное, он не чувствовал боли. Ранения были, и даже два серьезных. Боли не было. Переживаний не было. Не было даже седины в коротко стриженных темных волосах. Ему было тридцать. А выглядел он в гражданской одежде максимум на двадцать два. Только взгляд мог выдать его настоящий возраст. Жесткий, оценивающий, безжалостный. Как будто он выбирал самое уязвимое место, куда всадить нож или пулю. Ренар почти никогда на гражданке не снимал темных очков.
Вот и сейчас, просмотрев по телевизору в кафе новости, услышав, что раненая скончалась, не приходя в сознание, и еще раз полюбовавшись на себя в полицейской форме, стреляющим из автомата, он поднялся и бросил деньги на стол. Затем накинул на плечи куртку, вытащил из кармана очки и, нацепив их, словно спрятав колючий взгляд, вышел.
***
Марат сидел в том же кресле, где несколько часов назад сидела Регина. Алессандро Морани ходил по кабинету из угла в угол, не зная с чего начать разговор.
– Марат, – наконец остановился он, – ты знаешь что-нибудь о перстне с желтым камнем?
– Конечно. Это перстень, с помощью которого можно было проходить сквозь Зеркала прошлого. Была такая… Саша… она нашла его здесь, в Италии. Почему-то ваш отец непременно хотел владеть этим перстнем. И однажды мы с ним забрали его у Саши. Это было в прошлом году. В Москве.
– Это все мне известно, – перебил его хозяин кабинета, – я читал дневник отца.
– А можно пройти через Зеркало, не имея перстня?
– Вот это точно – нет. Ни туда, ни обратно нельзя.
– Вот как… И обратно тоже…
– А еще я слышал однажды разговор между Алдо и синьором Риффальди. Тот говорил, что Зеркал может быть разбросано по миру очень много. Тот, кого признает желтый камень, сможет их находить. И Зеркала есть не только прошлого, но и будущего.
– Вот! Теперь я все понял! Саша нашла Зеркало будущего! Зашла в него, и оказалось, что через две недели ее ждет смерть!
– Я что-то ничего не понимаю, – осторожно проговорил Марат.
– Только где оно? Где? Как эта девка сегодня сказала? Получила известие от мамы? Может, в Москве? Надо же! Зеркало будущего! – Алессандро снова принялся бегать по кабинету.