Максим вернулся быстро, буквально через каких-то десять минут. За это время Вера не то, что расстроиться или расплакаться заново не успела — ей просто не дали такой возможности: кот и кошка на два голоса развлекали и отвлекали Веру, как могли и как умели. А умели они очень хорошо. Так что, когда Максим открыл дверь квартиры, Вера хохотала во весь голос.
Здравствуйте, дорогие читатели и подписчики канала «ДиНа»! Рассказ «А если его другие услышат?» — это сорок четвертая часть рассказа про странную белую кошку Томасину.
Для тех, кто не знаком с Томасиной, но хочет познакомиться — ниже приведены ссылки на начало рассказа и на предыдущую часть.
А, скажите, как не хохотать, если кошка устроилась на плечах, обернулась как воротник вокруг шеи, мурлычет и тихо шепчет на ухо, что всё, всё — правда, а тесты — это ерунда, людская придумка, и ни в какое сравнение с кошачьим или собачьим носом не идут. А уж кошачий нос, да и чутье — никогда не ошибаются в отличие от тестов. Так что всё — правда, правда… А кот при этом важно сидит на коленях, вспоминает разные истории из своей жизни, в основном, правда, почему-то истории знакомства с кошками… То вдруг начинает рассуждать о преимуществах креветок над куриным мясом… И всё это с таким серьезным-серьезным видом.
Максим послушал, послушал, да тоже захохотал. Еле вспомнил, за чем он, собственно, ходил.
— Вера, вот, держи.
Вера обернулась — Максим протягивал ей пакет с логотипом одной из сети аптек. И пакет был слишком уж, даже подозрительно как-то, объемным.
— Максим, ты, что, всю аптеку скупил?
— А, нет. Тесты, правда, не три штуки, а пять. Не знаю, уж за кого меня продавщица приняла, может, решила, что у меня гарем. Не знаю. Я когда попросил три разных теста на беременность, она стала предлагать мне всякие, преимущества их описывать. Я чуть ли десять штук вначале не купил. Потом опомнился — куда столько? Но, как-то в итоге пять получилось. И еще носовые платки взял. На всякий случай. Но их я уже осознанно взял побольше. Вот, пользуйся.
— А мне носовые платки уже не нужны. Хотя, знаешь, давай — а то меня наши товарищи тут до слез прямо рассмешили.
— Вижу, что не нужны. Я вообще-то про тесты имел в виду — держи, пользуйся.
— Э… Я пока не хочу…
— Тогда, может, пойдем, чаю попьем?
— Да, давай. Только я сейчас схожу, умоюсь, приведу себя в порядок хоть немного, да пообедаем, а не просто чай попьем. Ты ведь, наверно, голодный?
Вера ушла умываться, Максим прошел в кухню. Включил чайник, поставил разогреваться еду. Томасина и Петруччио крутились рядом. Ненавязчиво намекая, что они вообще-то тоже голодные и тоже не против хотя бы перекусить. А лучше полноценно пообедать.
— Вижу, вижу. Не крутитесь в ногах. А то еще упаду. Сядьте вон на стулья и ждите. Сейчас креветки вам приготовлю. Заслужили. Петруччио, да сядь же на стул, сейчас будут креветки, будут. И не одна порция. Сядь на стул, пожалуйста. Ты же всё понимаешь.
— Так вкусно же. А аромат какой! Усидеть на месте сложно. Да и привычнее мне так. Спокойнее.
Тут как раз в кухню пришла Вера, и Макс вручил ей Петруччио.
— Садись и держи этого разговорчивого котика. А то он так вокруг ног вьется, что я боюсь в какой-то момент запнуться за него.
Вскоре все уже сидели за столом и около стола. Петруччио и Томасина ели обещанные креветки, люди — отдавали должное рыбе. Тишина лишь изредка нарушалась фразами типа: «Будь добр, дай, пожалуйста, соль», «Мммм, вкуснотища!», «Нет, спасибо, хлеб не надо, а вот от добавки не откажусь».
Все имеет свойство заканчиваться, закончились и креветки. Хвостатые тут же перебрались поближе к своим людям. Петруччио залез на колени к Максиму, а Томасина устроилась на стуле рядом с Верой. Атмосфера за столом сразу стала более оживленной. Может, этому способствовало то, что Вера и Максим тоже поели и сейчас пили чай, а, может, то, что Петруччио разговаривал, практически не переставая.
— А креветки были вкусные, да?
— Петруччио, милый, ты у нас спрашиваешь? Мы вообще-то их не ели. Ты лучше у Томасины спроси.
— А я вообще-то… Ой! — Петруччио замолчал и в недоумении уставился на Томасину.
Томасина перебралась на колени к Вере — с колен все-таки удобнее вещать, там повыше, и остальным тебя лучше видно — и ответила сразу всем.
— Он у меня и хотел спросить. Не обращайте внимания, он просто еще не привык и не освоился со своей новой особенностью, поэтому первое время так может быть. Захочет спросить что-то у одного, а услышит другой. Или все. Это нормально. Несколько дней, побольше практики, и всё наладится. И, да, Петруччио, креветки были вкусные, очень, — Томасина облизнулась и добавила, уже глядя на Максима, — Я бы и от добавки не отказалась, мррр.
Максим пошел ставить новую порцию креветок, попутно выясняя у Томасины, а не может ли случиться так, что Петруччио услышит кто-нибудь другой? Ведь, одно дело, если Вера или он сам услышит то, что, например, предназначалось для ушей Томасины, или наоборот, и, совсем другое дело, если это услышит абсолютно посторонний человек.
Вера уже хотела было испугаться и начать переживать за котика, но Томасина пресекла панику на корню.
— Нет, никто его не услышит. Из людей имею в виду никто. Разве что совсем маленькие. Но они сами еще говорить не умеют. Так что бояться нечего, — и, предваряя дальнейшие возможные вопросы, пояснила, — Как бы это сказать… Ладно, поясню на примере. Максим, скажи, вот ты можешь сейчас позвонить тем, кто живет в соседнем подъезде на пятом этаже?
— Нет, я же их номера не знаю.
— Вот так и Петруччио. Он «настроен», если так можно выразиться, на вас. Да и потом, вы уже готовы были к тому, что он вполне может заговорить. Ваше сознание спокойно восприняло эту информацию, не стало отвергать её как невозможную и находить другие, более вероятные объяснения. С остальными людьми дело обстоит примерно так же, как если пробовать позвонить, не зная номера, да еще находясь в метро или в каком экранированном помещении. Сигнал просто не пройдет.
— Ох, прямо камень с плеч, а то как-то волнительно было. Ты-то уже умудренная опытом, а Петруччио — новичок, я как представил, что его кто-то может услышать…
— Ага. Услышать. Вспомни, как я до тебя пробивалась, точнее до твоего подсознания.
— О, да. Это было незабываемо!
Максим стал вспоминать, как оно было, заодно уточняя у Томасины кое-какие моменты, которые всплыли в памяти, благодаря начавшемуся разговору. Томасина отвечала, поясняла. Петруччио сидел и внимательно слушал, время от времени задавая свои вопросы — ему было очень интересно — он же не видел, как Томасина «пробивалась» к Максиму, да и знания в отношении общения, точнее, разговоров с людьми он посчитал явно и очень-очень нужными. Как Вера встала из-за стола и вышла из кухни никто и не заметил.
Продолжение — «Бессонница, дыня и квашеная капуста (или — "детей" выгнали в кухню) — см. ссылку ниже.