Доброго времени суток,
уважаемые читатели и соотечественники!
Салам, дорогие мои Шурави!
Продолжаем публикацию сборника стихов на страницах этого канала. Сейчас мы отдаём дань памяти советским девушкам и женщинам, принявших участие в той войне.
Они шли на ту войну в добровольном порядке, через военкоматы. Одни из них только что получили путевку в жизнь, другие, пройдя через горнило житейской трепки, оставляя детей своим матерям. Они становились бойцами того фронта, который, действительно, во многом можно назвать невидимым. Повара, официантки, горничные, прачки, продавцы, товароведы, кладовщицы, делопроизводители, учетчицы, технички и, конечно же, медицинские работницы. На любой войне, как известно, есть место и подвигу, и славе, и трагедии.
Хоть они и не ходили на плановые боевые операции, но всё же вступали в бой, спасали раненых, отдавали себя делу настоящих мужчин. Бывали дни, когда девчонки, услышав «вертушку» еще до объявления сбора в госпитале или в столовых, бежали на звук. Это были дни, когда они столько смертей за один день видели, сколько не видели их мы с вами, вместе, взятыми. А сколько пережили эти девчата, которые, так и не став матерями, держали руку умирающего бойца, шептавшего затихающими губами: «Мама! Мамочка! Дорогая…». И они, сверстницы погибающего парня, отвечали ему в последние минуты жизни: «Я с тобой, сынок, ничего не бойся. Все плохое уже позади». И, тихо, без надрыва, заливаясь слезами, чтобы не видели другие, гладили застывшие навсегда, вихры…
Желаю этим мужественным сестрёнкам, прошедшим трудный путь и вернувшимся на Родину, крепкого здоровья и долгих лет жизни. А тем, кто не смог пережить трагедии той войны, чьё сердце и душа не выдержали безмерной нагрузки, вечная память!
Друзья, братья, открываем шестую страницу сборника стихов «ШУРАВИ».
Предлагаю на ваш суд несколько стихов, ранее опубликованных на канале Игоря Александрова «Правда о войне в Афганистане» (с ним можно ознакомиться по ссылке: https://zen.yandex.ru/id/5e0720cde6cb9b00adbced9e?lang=ru&from_parent_id=0&parent_rid=1046336202.96.1662544557138.27053&from_parent_type=subscriptions_heads_item)
и новых, написанных позже. Итак, начнём…
Сестрёнка
Вовек не забыть эти тёплые руки,
Те светлые лица, живые глаза,
Что взглядом снимали у раненных муки,
Которых огнём опалила война.
Они принимали безусых мальчишек,
Со склонов Панджшера и знойных песков,
Ещё чуть живых после огненных вспышек,
Покрытых бронёй из кровавых бинтов.
Удушливым днём и чернеющей ночью,
Из дальних провинций коварной страны,
Везли к ним покрытых ожогами, кровью
Бойцов из Кундуза, Герата, Газни.
Наследницы хрупких советских девчонок,
Спасавших бойцов под кинжальным огнём,
Душою своей пробуждали мальчонок,
Оковы дурмана сметать день за днём.
Теплом оживляли плывущих на грани,
Из тьмы возвращая на солнечный свет,
Они выводили ребят с поля брани,
Опять открывали им бурный рассвет.
Из смертных туманов их голос внимάли,
Мальчишки, прошитые «духом» насквозь,
Пред ними препятствия все отступали,
За жизнь они бились до боли, до слёз.
Солдат оживляли в палатах сестрёнки,
Словами, душою и сердцем своим,
Они пробуждали настойчиво, тонко
Что вместе коварную смерть покорим.
Их праведный подвиг сияет сквозь годы,
Сестёр, своим сердцем вступивших в борьбу,
Что многих свернула со смертной дороги
И снова позволила биться в строю.
И даже сейчас после долгой разлуки,
Куда б не забросила жизни стезя,
Вовек не забыть эти тёплые руки,
Те светлые лица, живые глаза.
Первый бой
Мне до сих пор тот бой ночами снится,
И шквал огня с отвесных мрачных скал,
С землёю как пришлось едино слиться,
Как быстро свой комплект я расстрелял.
Засада та была, как выстрел в спину,
Зажали «нитку» духи среди скал,
Я помню, как фугас разнёс машину,
Душмана в рукопашной злой оскал.
Во сне наш ротный бьёт из пулемёта,
И прикрывает грудью новичков,
Здесь в клочья рвёт снаряд гранатомёта
Борт БМП и строй грузовиков.
Как наяву осколки обжигают,
Сжимают руки старенький «калаш»,
А сверху азиаты наседают,
И догорает в танке экипаж.
Вот пуля бьёт в Серёгу из Термеза,
Надыр роняет руку всю в кровѝ,
А взводный, словно сделан из железа,
Кладёт врагов, не пряча головы.
Петро в эфир поддержку вызывает,
Но скалы выход связи не дают,
Радист, прошитый пулей, оседает,
А духи с миномётов кучно бьют.
В мешке из скал вертушки не подмога,
И вот уж рукопашный грозный бой,
Где только бей лопаткою чужого,
И не беги, на месте твёрдо стой.
Их было больше, нас спасли соседи,
Сигнал Петра до них всё ж долетел.
На этом рвётся сон мой на рассвете,
Когда восток ещё не заалел.
Бегут года, сквозь пальцы жизнь струится,
Всё меньше тех, с кем воином я стал.
Мне до сих пор тот бой ночами снится,
И шквал огня с отвесных мрачных скал.
Чёрный тюльпан
Крылатый, афганской войны чёрный вестник,
С рядами погибших бойцов на борту,
Тебя поминают в стихах, каждой песне,
Как символ, несущий страданье, беду.
Их путь в облаках на родные погосты,
Последний солдатский военный маршрут,
У них в изголовии красные звёзды,
Вершиной всему троекратный салют.
Сначала в Баграм из далёких провинций,
Мальчишек везли, опалённых войной,
Погибших в неравном бою пехотинцев,
Нашедших в горах свой навеки покой.
Разорванных в клочья безумным фугасом,
И нάпрочь в атаке прошитых огнём,
Которым не быть никогда седовласым,
Друзья провожают здесь ночью и днём.
Тут молча последний свой борт ожидают,
Сапёры, чью жизнь оборвал жуткий взрыв,
Танкисты, что чаще с машиной сгорают,
Солдаты, до первых седин не дожив.
Десантники, павшие здесь в рукопашной,
В кровавой засаде погибший спецназ,
Водитель, накрытый огня массой страшной,
«На Родину!» ждут свой последний приказ.
Тут всё, что осталось от лётчиков наших,
Упавших с машиной в пустынный пейзаж,
И, духов атаку в горах отбивавших,
С подбитой вертушки лихой экипаж.
Живыми их ждут в городах и селеньях,
Заплачут родители, вскрикнет жена,
Расскажут друзья о последних мгновеньях,
Бойцов, что на веки запомнит страна.
Никак не забудет тех будней ровесник,
Стоящий на взлётке в военном порту,
Крылатый, афганской войны чёрный вестник,
С рядами погибших бойцов на борту.
Ящик Пандоры
Познал грозный «Ящик Пандоры»,
В Афгане советский пацан,
Пески и высокие горы,
«Зелёнку» и «красный тюльпан».
Звериный оскал азиата,
Чьи руки по локоть в крови,
Смертельные строки трактата,
Что «дух» применял к «шурави».
Восславили зверства пуштуны,
Которым «кровавый имам»,
Вдолбил, что, последовав сунне,
Откроешь заветный ислам.
Что только лишь кровью гяура,
И муками смертных врагов,
Наследники славы Тимура,
Войдут в лоно райских садов.
Что казнь «шурави» по канонам,
Пришедшим из мрачных веков,
Ведущая к боли и стонам,
Ослабит могучих врагов.
И «духи» всерьёз изощрялись,
Пытаясь морально сломить,
Ребят, что на трассе терялись,
Пришедших к колодцу попить.
Бывало, во рваных баулах,
Ночной непроглядной порой,
Пропавшие здесь в караулах,
В кровѝ возвращались домой.
За них по-военному мстили,
Кроша «бородатых» воров,
Сполна палачи заплатили
За муки простых пацанов.
Сквозь годы пройдя, не забыли,
Подкупленных златом зверей,
Что «ящик Пандоры» открыли,
Пытая смертельно людей.
Навечно в строю
Сейчас нас сединою обметало,
Главу посеребрило и виски,
Но мы всегда у главного штурвала,
Стоѝм в строю невзгодам вопреки.
Мы шли вперёд, не ведая усталость,
Не кланяясь под молотом Судьбы,
К врагам не проявляли в битве жалость,
Крепили наши прочные ряды.
В смертельный бой направила нас Юность,
На южных и далёких рубежах,
Наш ратный подвиг верная Фортуна,
Воспела поколениям в веках.
Мы бились за великую Отчизну
В пустыне и заоблачных горах,
Отторгнув боль и зубы плотно стиснув,
Мы шли вперёд, отринув вечный страх.
К победе нас вела мужская Дружба,
Святая крепость братского плеча,
Была у нас суровой жизнь и служба,
Как блеск клинка армейского штыка.
Ссудил нам Рок за Родину сражаться,
Когда стране был вѐдом только мир,
Стрелять пришлось и в рукопашной драться,
Пока молчал об этом наш эфир.
Укрыли годы молодость лихую,
Но память до сих пор ещё хранит
«За речкой» нашу Дружбу боевую,
И Братство, что окрепло, как гранит.
Пока в руках мы крепко держим Знамя,
Нам предстоит потомкам передать,
Любви к Отчизне яростное пламя,
Что от отцов сумели перенять.
В стране с годами мало нас осталось,
Но знают пусть надменные враги,
Что мы всегда у главного штурвала,
Стоѝм в строю невзгодам вопреки.
На этом закрываем шестую страницу сборника стихов «Шурави». Ненадолго. Впереди нас ждут следующие произведения в память о воинах-интернационалистах.
Если стихи вам понравились, то смело ставьте лайк. Кроме того, можете поделиться прочитанным с другими социальными сетями. Для этого нажмите на стрелочку «Поделиться» вверху или внизу слева. Появятся значки других социальных сетей. Отправьте понравившееся вам своим друзьям. Тогда Дзен будет «крутить» канал в «ленте» чаще, больше людей сможет ознакомиться со сборником стихов по Афганской теме.