КНИГА 2. ОСЕНЬ
Часть 2. Октябрь-13
***
Второй день "забастовки" прошел практически без изменений, с той лишь разницей, что даже быстро бегающие девочки утром в школу не пришли. Явились только те, кого от "забастовки" отстранили ("которые у Бога теленка съели", как выразился Юрка). Зоя Алексеевна и Изольда Леонидовна мрачнее грозовых туч стояли в вестибюле вместе с дежурными учителями. Малыши, которых родители выставляли из дома пораньше, чтобы те не опаздывали, уже разделись, переобулись и разошлись по классам, а старшие, у которых уже "все по минутам рассчитано", все еще подтягивались, хотя до урока оставалось минут пять, и странно было наблюдать только одну мужскую часть старшеклассников. Причина бунта была уже всем известна, мальчишки были полностью на стороне одноклассниц. Их не пугало даже то, что теперь учителям спросить практически некого, они будут вызывать к доске только парней, и есть риск получить что-нибудь несимпатичное вроде "двойки" или "тройки". Да ладно, девчонок тоже можно понять!.. Вот вернется Николай Андреевич после своей учебы в этом облоно, порядок наведет, девчонки тоже вернутся, полегче будет...
Алим, проходя мимо завуча и организатора, вежливо, как и положено воспитанному учительскому ребенку, поздоровался, но те ответили ему такими взглядами, что шедшие вслед за Алимом одноклассники, не сдержавшись, расхохотались.
- Алик, они тебя съесть готовы, - сказал Алеша.
- Это уже не новость, - ответил Алим.
В девятом "Б" уроки прошли в целом спокойно: ни Татьяна Ивановна, ни Тамара Алимовна, ни Любовь Михайловна, ни учителя иностранного не набрасывались на присутствующих, виня их во всех смертных грехах. А Лиана Тиграновна - она всегда такая, даже повеселила немного. А самом деле - чем мальчишки виноваты в том, что девчонки не пришли? И ей-то какое дело? Она не классный руководитель и не врач.
- Ковалев, ты отцу что-нибудь говорил? - требовательным тоном спросила Марина, подойдя на перемене к Алиму.
- Смотря о чем, - поднял тот на нее насмешливый взгляд. - Сама понимаешь, дома всегда о чем-нибудь можно поговорить.
- Не прикидывайся! - Марина зло сузила глаза. - Твоя сестра ведь тоже в школе не была?
- Ну, не была...и что?
- Ну, вот я и спрашиваю: ты Николаю Андреевичу говорил, что в школе... такое?
- Нет! - с вызовом ответил Алим. - Зоя Алексеевна же запретила... вот, Витька свидетель. Сказала: "Если расскажешь - у отца будут неприятности". А я что - враг своему отцу, что ли?
- Но Николай Андреевич уже знает, - сказал Борька. - Я как раз Галю после музыкальной провожал, а Николай Андреевич из этого своего облоно возвращался. А тут чья-то мама подошла, кричать на него начала... а он ничего не знает... Ну, мама ему про врачей и про то, что девчонки в школу не пошли. Говорит: "Прихожу с работы, а тут целый табор!". Ну, она злилась больше из-за того, что дочкины подружки всю колбасу съели...
"Во врет! - мысленно восхитился Алим. - Как по нотам! У них же с Галкой вчера в музыкальной уроков не было".
- Смотря какая колбаса, - глубокомысленно заметил Юрка. - Если из "Мясных деликатесов" копченая за пятнадцать рублей, то и прибить могут.
- Да она и "Любительская" за три-восемьдесят тоже не лежит постоянно - еще застать надо... одна "Эстонская"... Маму тоже понять можно, - добавил Сашка.
- Парни, не надо про колбасу, а то уже есть захотелось, - попросил Володя.
- Ну, вот, эта мама рассказала директору, почему девчонки в школу не пошли, а он Галке допрос устроил... во дворе начал, да, наверное, и дома еще продолжал... Не знаю дальше, я сказал "до свидания" и домой пошел, - закончил свой рассказ Борька.
- Ну, что, все разузнала? - спросил Витька Марину, все еще стоявшую возле парты Алима. - Беги, давай... сначала сестричке донеси, она дальше - Зое...
- Я никуда не побегу, - с достоинством ответила Марина и отошла к своему третьему ряду.
- Ага, ты не побежишь - ты пойдешь, - с издевкой сказал Витька. - Если не на этой перемене, то на следующей. Да ладно, что уж!.. Все ж знают, что ты медаль зарабатываешь.
- "Двойка" есть - медали уже не будет, - напомнил Юрка. -Можно уже не стараться, Марин!
- Придурки! - с достоинством произнесла Разуваева. - Марин, не обращай внимания. Их послушать - так уже прямо и из класса выйти нельзя, и по школе пройти... все им какие-то доносы мерещатся.
- Да что-то слишком многим мерещится! - откликнулся Витька. - Прямо эпидемия какая-то. Надо будет узнать: мания преследования - это воздушно-капельным путем передается? А то заразим всю школу.
Мальчишки захохотали.
- Олег, а ты что лыбишься? - возмутилась Разуваева. - Вместо того, чтобы порядок навести...
- А где беспорядок? - Олег весело взглянул на первый ряд. - Вроде никто не дерется.
- Они про Марину...
- Вроде нецензурно не выражаются... не оскорбили... - пожал плечами Олег.
- И ты не вмешаешься?
- А почему я? Еще Хватов есть... Стеблев, Родионов...
- Стеблев слаб в коленках даже против меня, - подал голос Юрка. - Против Рогозина он не выстоит. Так что, Гавриленко, веское слово в защиту Марины сказать, кроме тебя, некому.
- Рогозин, прекрати заниматься инсинуациями... - уныло произнес Олег.
- Чем он занимается?! - возмутился Юрка. - А ты видел? Чтобы так о человеке говорить...
Класс (точнее, его остатки) снова закатился от смеха.
- Трепло! - Наташа с ненавистью взглянула на Юрку. - Олег, ты что, не понимаешь? Они же над нами над всеми просто издеваются!
- Ты попросила вмешаться - я вмешался, - Олег взглянул на Наташу уже сердито. - И вмешиваться именно поэтому не хотел: чтобы над нами не смеялись. Было бы о чем говорить - сказал бы без тебя.
- Гаврила, если у тебя плохое настроение, ты не должен срывать его на окружающих, - наставительно сказал Юрка. - Тем более, на девушках. Да еще на самих Марине и Наташе!
- Отвянь, - лаконично ответил Олег и раскрыл учебник.
***
- Родителей Рогозина пора в школу вызывать - давно их не беспокоили, - сказала Изольда Леонидовна. - Наглый тип! Лариса Антоновна же сейчас рассказала, чего он Марине наговорил!..
Зоя Алексеевна кивнула, продолжая думать о чем-то своем.
- Значит, директор в курсе... и, похоже, нашу инициативу не одобрил - иначе его дочка в школу пришла бы... Я заходила в их класс - ее нет. Значит, он согласен с этой демонстрацией. Учтем.
- А что с медиками делать? Еще ждать или отпустить?
- Уже не знаю... Наверное, пусть собираются.
- Злиться будут...
- А чего злиться? Отдыхали два дня.
- Да отдыхать-то отдыхали... Но у них же тоже... план приема там, обязательства... Два дня прием не вели - это же и в консультации что-то нарушилось. Кто-то пришел к своему врачу, а его нет... тоже претензии будут, - вздохнула Изольда Леонидовна.
- Вы, я вижу, жалеете, что меня поддержали? - взглянула на нее Зоя Алексеевна.
- Нет, нет, что вы! - торопливо ответила та. - Просто в таких случаях именно так и бывает.
- С претензиями разберемся, - уверенно сказала Зоя Алексеевна. - Врачам выплатим за рабочий день, за бензин - за поездки к нам и обратно, за работу грузчиков... все оплатим, в претензии не будут. Ну, а с девушками нашими будем разбираться по мере возможностей - такое спустить нельзя!
- Мне кажется, будет уместно вызвать и родителей этой девчонки, которая с Рогозиным дружит, - Изольда Леонидовна взглянула на Ларису Антоновну, которая молча сидела тут же. - Вам не кажется, что он мог все это устроить ради нее? Ну, чтобы скрыть... определенные моменты... сами понимаете.
- Да, я тоже не верю, что без этих ребят обошлось, - сказала Зоя Алексеевна. - Когда грузчики это кресло заносили, внизу вообще никого не было: кому после уроков в школе делать нечего, уже ушли, а активисты, если кто-то задержался, еще сидели... кто в пионерской, кто на редколлегии... эти двое хотя бы... Это пусть они как угодно ангелочками прикидываются - один на танцах, другой на тренировке... прямо такие занятые - ни поесть, ни поспать некогда. Нигде они не были! Доказать не смогу - но не были! Интуиция меня не подводила пока... А сын директора еще никого себе не завел?.. Все-таки мальчик красивый - наверное, девчонки сами виснут.
- Да дружит... еще с колхоза, - ответила Лариса Антоновна. - Но там ничего - это точно. Он, Алим, во многом еще ребенок, и любовь у него пока еще тоже детская, - она усмехнулась. - Вряд ли он ее хотя бы в щечку поцеловал! Там же девочка такая... с травмой... он с ней обращается прямо как с хрустальной какой-то.
- А кто? - с интересом спросила Изольда Леонидовна.
- Таня Осинкина.
- Это у которой пьяный отец с балкона ляпнулся? - едва не с возмущением воскликнула Зоя Алексеевна. - Ну, вот это выбор!
- Что поделать - любовь зла, - развела руками Лариса Антоновна. - Меня это тоже удивило, но ребенок не мой - пусть идет как идет. Сами разберутся.
- А Рогозин? Он может... как-то более решительно себя повести с девчонкой? - спросила Изольда Леонидовна.
- Рогозин?.. - Лариса Антоновна немного подумала. - Не исключено. Он же вообще парень решительный. И язык подвешен. Тем более, девчонка на него смотрит как на героя: он же такой смелый - никому не смолчит! А уступить "герою" не стыдно.
- Вызывайте родителей их обоих, - кивнула Зоя Алексеевна. - На такое время, чтобы нам всем было удобно. А о чем поговорить - всегда найдется.
***
"Заговорщики" не бездействовали и накануне: к кому-то сходили, кому-то позвонили... по совету детей директора многие девчонки рассказали обо всем родителям, и те, узнав, что дочери два дня не ходили в школу, и почему не ходили, были согласны пойти в школу. С кем-то пошли бабушки или дедушки, если родителям не удалось предупредить свое руководство, с кем-то - братья или сестры, достаточно взрослые, чтобы не попасть в разряд "сами такие же". И если в два предыдущие дня школа казалась полупустой, то сейчас валила многолюдная толпа.
- Директор пришел?
- Директор у себя? - спрашивали родители у дежурных учителей и, игнорируя разъяренную Зою Алексеевну, шли к кабинету директора.
Девчонки, опустив глаза и стараясь держаться ближе к родственникам, шли туда же. Минут за пять коридор уже был забит, а народ все прибывал. Пришедший директор тихонько ахнул, увидев толпу.
- Вера Николаевна, - обратился он к молоденькой секретарше, которая, стоя в проеме открытой двери, смотрела на пришедших почти в панике. - Попросите у вахтера ключ от актового зала. И... администраторам нашим скажите, чтобы туда шли. Я так понимаю, пришли все по одному и тому же вопросу, а в кабинете у нас все не поместятся. И со всеми по очереди говорить об одном и том же - только время терять. Сейчас разом все решим. Вы пока к залу поднимайтесь, - обратился он к толпе. - Девочки покажут. Я сейчас попробую классных собрать... хотя бы тех, кто сейчас уже пришел.
Толпа направилась на третий этаж. Заглянув в учительскую, а затем промчавшись по всей школе с просьбой зайти в актовый зал, Николай Андреевич почти бегом направился туда же. Хорошо, что Бог дал длинные ноги и от лишнего веса избавил!..
На лестничной площадке между вторым и третьим этажами, опираясь на подоконник, стояла пожилая женщина.
- Вам плохо? - с тревогой спросил директор.
- Да сердце... оно вообще у меня барахлит по осени... - ответила та виновато. - Мне по лестницам... А тут такое... и мать еще со смены не приехала... вы же ругать их будете... надо же кому-то...
- Не буду ругать! - страшным шепотом сказал ей на ухо директор и прикрикнул на стоявшую рядом девочку, которая была готова расплакаться: - А ты что стоишь? Не видишь - бабушке плохо! Стул в каком-нибудь классе попроси, к Марии Андреевне сходи за валидолом каким-нибудь!..
- А кто это - Мария Андреевна? - всхлипнула девчонка.
- Ну, дожили... - покачал головой Ковалев. - Забыли, как врача по отчеству. Врач у нас молодая и красивая, - объяснил он женщине. - Они ее Марьей-Царевной зовут. Андреевна она, Андреевна! Стой! - схватил он за рукав мальчишку, опаздывающего на урок. - Вынеси из своего класса стул... вот, бабушке... потом заберешь. А ты беги к врачу. Справьтесь без меня, пожалуйста, а то меня уже ждут.
- Хорошо, Николай Андреевич, - девочка вытерла слезы и побежала вниз по лестнице.
С появлением директора гул в зале стих.
- Здравствуйте... с кем еще не поздоровались, - Ковалев улыбнулся присутствующим и услышал, как облегченно вздохнули сидящие в зале девчонки. - Долгие разговоры вести не будем - сразу к делу. Инцидент этот произошел в мое отсутствие... нас, директоров, на партийную учебу вызывали... Я приношу извинения за действия своих заместителей... излишняя бдительность, понимаете... тут в соседней школе ЧП именно такого вот свойства... интимного. Вот... хотели предотвратить. Поэтому девочки сейчас спокойно идут по своим классам, сегодня вас, так уж и быть, учитывая нервозную обстановку, спрашивать не будут - но за завтра уже не ручаюсь, так что уроки учите. Классные руководители мое мнение знают... ни на оценках по поведению, ни на годовой характеристике, - директор снова улыбнулся, - этот "бунт на корабле" не отразится. Еще раз прошу прощения, и будем считать, что все улажено. Всем всего хорошего. Учителя и ученики - по классам. Если у родителей какие-то вопросы остались - можем поговорить без детей.
- Да нет... Все понятно... Спасибо... - заговорили родители, поднимаясь с мест.
- Только натоптали зря, - укоризненно сказала чья-то мама, взглянув на испачканный пол.
- Что поделать - бывает, - засмеялся директор.
- До свидания... спасибо... спасибо... до свидания... спасибо, Николай Андреевич... - говорил каждый, проходивший мимо.
Краем глаза Ковалев видел лица завуча и организатора. Судя по всему, каждое "спасибо" в адрес директора было для них плевком. А они-то наверняка надеялись на его поддержку. Да... "Кель сетуасьон!", как сказал незабвенный профессор Выбегалло в книге братьев Стругацких - ну и ситуация! А ведь еще только первая четверть идет - и уже, будем считать, отношения с заместителями испорчены.
- Ну, спасибо, Николай Андреевич! - сквозь зубы процедила Зоя Алексеевна, когда он пропускал ее перед собой у выхода. - У нас такого еще не было.
- Я тоже ни с чем подобным еще не сталкивался, - сухо ответил директор, запирая дверь актового зала.
Каждый имел в виду свое.
Бабушки-сердечницы на лестничной площадке уже не было, но слабый запах лекарства еще витал в воздухе - наверное женщина ушла только сейчас, с чьей-нибудь мамой, живущей по соседству. Заместители с каменными лицами направились к своим кабинетам, Николай Андреевич - в свой.
- Подпишите, - главбух положила перед ним какой-то лист.
Ковалев быстро пробежал глазами: какая-то непонятная смета.
- Что это? - посмотрел он на бухгалтера. - И сядьте - не люблю, когда женщины долго стоят.
- Да я на минутку... только подписать. Стоять не собираюсь.
- Я не подписываю документы, которые мне не понятны. Поэтому сядьте и спокойно объясните: ЧТО... ЭТО?.. - последние слова он произнес с расстановкой, подчеркнув каждое из них.
Главбух, недовольно дернув губами, села.
- Теперь слушаю.
- Зоя Алексеевна попросила оформить оплату врачам из женской консультации. Хоть осмотра и не получилось - но люди ведь на работе были. Я уже звонила в их бухгалтерию, уточняла. Получается, что они как будто прогуляли. Раз данных осмотра нет, то и работы как бы не было. Два с половиной дня!.. Как-то в самом деле нехорошо получилось...
- Нехорошо, - согласился директор.
- Вот! И Зоя Алексеевна говорит то же самое! - оживилась главбух. - Надо заплатить.
- Я так понимаю: два с половиной рабочих дня двоим врачам... две погрузки и бензин на две поездки...
- Да!
Директор еще раз просмотрел смету, вертя в пальцах авторучку, что-то написал, расписался и подал бумагу главбуху. Та взяла ее, вышла из кабинета и, прочитав уже в коридоре, вбежала обратно с помертвевшим лицом.
- Николай Андреевич... вы...
- Я, - подтвердил Ковалев.
Главбух уже без уговоров упала на стул, глядя на директора умоляющим взглядом.
- Николай Андреевич, вы не представляете, что будет... если...
- Анастасия Егоровна, я прекрасно понимаю, что ничего хорошего не будет, но давайте рассуждать логически. Я отсутствовал не настолько долго, чтобы Зое Алексеевне в силу производственной необходимости пришлось еще и финансовые вопросы решать... тем более, не первой необходимости. Ведь так?.. Вызов врачей был сугубо ее инициативой - причем, не очень... э-э-э... удачной. Все это ни в какие запланированные статьи расходов не вписывается, собственного фонда у нас пока нет. Я не мальчик, директором я уже три года отработал... пусть в другой школе. Хоть школа меньше, но бумаги все те же. В бухгалтерии я немного разбираюсь - старшая сестра такой ликбез устроила!.. Так что подписывать не глядя я ничего не буду. Заварила Зоя Алексеевна эту кашу - пусть и платит из своих денег. Тем более, это не настолько уж много... для нее. Зарплату под ноль у нее не забирают, плюс к тому - у нее еще и пенсия... очень приличная. Так что до аванса дотянет. Будут претензии - отправляйте ко мне. Вы не при чем - вы просто выполнили мое распоряжение.
- Ну... хорошо, - несчастным голосом произнесла главбух и еще раз взглянула на страшную надпись в левом углу сметы: "Выплату произвести за счет зам. директора Камыниной З.А.".
***
- Директор у себя? У него есть кто-нибудь? - запыхавшийся Алим влетел в крохотную приемную секретаря и, почти, не слушая ответов, ворвался в кабинет директора. - Пап, сходи, загляни к Изольде... что-то там происходит.
- Господи... еще что? - Николай Андреевич осторожно положил линейку на какую-то строчку - чтобы не потерять то место, на котором он остановился, и поднялся из-за стола.
- Не знаю. Люську с Витькой еще на втором уроке забрали...
- Забирает милиция, - сказал директор. - К кому-то из администрации школы могут только вызвать.
- Ну, вызвали! Не придирайся! - рассердился Алим. - Сейчас третий урок закончился... это они там уже почти полтора часа. Мы с ребятами попробовали послушать - ничего не поймешь! Все орут хором, Люська плачет...
- Черт!
Ковалев торопливо вышел из кабинета, сказав секретарю "я к организатору".
- Только сделай вид, будто сам по делу пришел, - напутствовал сын.
"Действительно, завремся", - подумал директор, быстро шагая по коридору. Увидев его, школьники, собравшиеся возле двери кабинета Изольды Леонидовны, отошли на несколько шагов, хотя им самим появление директора ничем не грозило. За дверью действительно происходило что-то невообразимое: голоса мужские, женские... все друг друга перебивают... рыдая, что-то выкрикивает девчонка... если бы Алим не сказал, что к организатору вызвали Люсю, то по голосу ее Николай Андреевич ни за что не узнал бы - она уже охрипла.
- Вы потише бы, - сказал директор, войдя в кабинет. - А то вся школа возле двери собралась - ждут, когда убитых выносить будут.
Крик смолк. Ковалев посмотрел на присутствующих: Зоя Алексеевна, Изольда Леонидовна, Лариса Антоновна... Витька и Люся... чьи-то родители в полном составе... еще мама отдельно и светловолосый злой парень, очень похожий на Витьку. Наверное, присутствуют Люсины мама и папа, а с Витькиной стороны вместо отца пришел старший брат... Стас, кажется.
- Меня даже звать не надо: иду себе по делам - и обязательно слышу где-то шум... скандал... странные отношения в школе, - посетовал директор. - Что на этот раз?
- Кто этим двум... как бы выразиться... - начал Стас.
- Выражаться не надо, - по возможности мягко сказал Ковалев. - Просто скажи "женщины" или "дамы"...
- Хорошо... дамам... Кто дал им право ТАК оскорблять девочку?
- Тебя, Станислав, между прочим, сюда никто не приглашал, - сердито сказала Зоя Алексеевна. - Мы хотели бы видеть отца. А ты не отец, так что...
- Ну, нет уж! - зло ощерился парень. - Надо со всем этим заканчивать - даже мне уже надоело! Николай Андреевич! Прошу слова первым! Не знаю, чем эта девочка им не угодила - но ее чуть ли не в "эти самые" записали. Это нормально, если классный руководитель прется...
- Выбирай выражения, Рогозин! - прервала его Изольда Леонидовна.
- Я называю вещи своими именами, - парировал Стас. - Классная не особенно давно не поленилась - ПРИПЕРЛАСЬ к нам домой. Ради чего? Сказать, что Витя... несчастный мальчик... - затянул он плачущим голосом. - Попал в лапы такой особе... в короткой юбке...
- Это когда он собирался на вокзале ночевать? - уточнил директор, хотя этого как бы не требовалось. - Лариса Антоновна! - взглянул он в сторону классного руководителя. - Мы ведь с вами говорили на эту тему. Я полагал, что возвращаться к ней больше не придется.
- Но сейчас этот разговор не по моей инициативе, - возразила Лариса Антоновна. - Виктор причастен... к тому, что тогда почти все девочки не пришли в школу... когда осмотр планировался...
- Давайте начнем с того, что осмотр заранее не планировался, со мной никто ничего не согласовывал... девочек морально к этому никто не подготовил... простите, доводить детей до обмороков - ради чего?.. И каким образом вы увязываете этот сорвавшийся осмотр с вот этим... что вы сейчас устроили? Я не шучу: вы кричите, насколько я понял, уже давно, под дверью действительно собралась толпа старшеклассников: пытаются понять, в чем дело.
- Они, видите ли, решили, что мой брат решил таким образом скрыть якобы близкие отношения с этой девочкой, - Стас снова заговорил раньше, чем все остальные. - Теперь требуют, чтобы мама сводила ее к такому врачу сама и принесла справку. Она отказывается - а для них это как подтверждение. Вот и скажите: это нормально? Вот если бы с вашей дочерью...
- Да уж... - вздохнул Николай Андреевич. - Остается только порадоваться, что до моей дочери еще не добрались... хотя она тоже... дружит...
- Вот и я тоже говорю: "Люсь, сходи"... - начал Витька.
- Да противно! - в голос зарыдала Люся.
- Люсь, ну перетерпи как-нибудь. А я потом их в эту справку носом ткну - да так!..
- Тише-тише-тише!.. - остановил директор взбешенного мальчишку. - Витя, сильно не зарывайся, а то даже папа-спасатель не откопает. Зоя Алексеевна, мы ведь закончили все разговоры про этот пресловутый осмотр... когда родители приходили. Вот... зачем снова? И уже вы унижаете отдельную ученицу. Между прочим, если она все-таки решится на такой осмотр и результат будет... э-э-э... отличаться от того, что предполагаете вы, то родители имеют право подать в суд за клевету. Вас такое устроит?.. Лично меня нет.
- Ну, не вы же это затеяли, Николай Андреевич... - дрожащим голосом сказала Люся. - На вас жаловаться не будут.
- Но я директор, и за все отвечаю я. Дамы, будьте добры, почему вы такого мнения об этой девочке? Только не надо ни про короткую юбку, ни про то, что она смеется часто - это не показатель. В старину при длинных сарафанах ча-а-асто, как говорится, в подолах приносили. Юбка не при чем, смех не при чем... Конкретно: что? Не нравится мальчик, с которым она дружит? Вы из-за этого?
- Вы что - одобряете такую одежду? - возмутилась Изольда Леонидовна. - Лариса Антоновна беседовала с родителями, мама обещала...
- Да купила я ей юбку, - растерянно заговорила Люсина мама. - Я сама сейчас смотрю - и глазам не верю. Она же в длинной уходит каждый день.
- Я не буду в той ходить! - снова зарыдала Люся. - Я в ней... как веник какой-то!
Директор рассмеялся, и все с удивлением уставились на него, даже Люся перестала плакать.
- Интересное выражение, - смеясь, объяснил Ковалев. - Никогда не слышал, чтобы девочку с веником сравнивали. Люсь, раз уж все открылось, расскажи, как ты так... преображаешься?
Люся смущенно улыбнулась.
- Я их две надеваю... Ту, длинную, сверху. Из дома выхожу, захожу в туалет общественный... через два дома от нас... снимаю, сворачиваю - и в портфель... Да что мне - повеситься из-за того, что заставляют ходить, как чучело? - снова зарыдала она.
- А это сейчас родители скажут, - Николай Андреевич перестал улыбаться. - Вопрос слышали? У вас много детей? Она лишняя?
- Ой, да глупости, - залепетала покрасневшая мама. - Это она так сболтнула... от расстройства.
- Да вот смотрите - сначала сболтнет, а потом молча сделает. А у меня авторитетные товарищи спросят: "А где вы были, товарищ директор?"... В общем, что-то слишком много у нас в школе лишних разговоров - аж учиться некогда. Люся, Виктор - в класс! - и когда за девятиклассниками закрылась дверь, обратился к остальным. - Я запрещаю устраивать подобные судилища. И родителей впредь вызывайте исключительно по какому-либо серьезному вопросу.
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данного произведения.
Совпадения имен персонажей с именами реальных людей случайны.
______________________________________________________
Предлагаю ознакомиться с другими публикациями