На днях Кате исполнилось 21. Вся семья профессора собралась на день рождения внучки Кати. Мама накрыла стол, все поздравляли, желали… А Катю прорвало. Она взяла бокал и высказала всё: свои подозрения, обиды, гнев, несостыковки в поведении родных. Речь свою она не готовила, а закончила так:
- Скажите уже правду, если считаете, что я уже совсем взрослая: я детдомовская?
За столом повисла пауза. Затем многочисленная родня профессора переглянулась и стала вежливо предлагать салатики, налить шампанского в честь именинницы. А Катя так и стояла с бокалом без ответа на вопрос, который мучил ее всю жизнь.
Через пару-тройку дней Катя с обидой, горечью жаловалась мне:
- Хоть бы кто-нибудь правду уже сказал!
Я молчала тоже. Если я скажу то, что знает любая бродячая coбaкa в нашем городе, то это статья Уголовного кодекса для меня.
Я для Кати и ее мамы - абсолютно чужой человек. Катин дедушка работал деканом факультета, где я когда-то училась, а с Катиной мамой мы оказались коллегами. Ну, как коллегами… Коллектив один, подразделения разные, кабинеты тоже. И уже при второй встрече Светлана Афанасьевна поведала мне страшный секрет: «Ты только никому не говори, моя старшая дочь - удочеренная».
Светлана вышла замуж, что называется, вовремя. Детей дочь профессора, доктора педагогических наук Степанова, хотела, только забеременеть не получалось. Через несколько лет бесплодного брака на ноги были поставлены лучшие специалисты страны. На дворе был СССР, ЭКО - еще редкость, плакатов, как сейчас в нашем городе не висело. Да и дико было. Вердикт вынесли все: детей не будет.
Подождав еще несколько лет, Светлана пошла на решительный шаг. Только будучи профессорской дочкой, к вопросу удочерения подошла ответственно. Она наслушалась от родни и коллег отца, а также от знакомых медиков разных историй. Поэтому чтобы избежать разных проблем с удочеренным ребенком в будущем, поступила обдуманно: устроилась работать воспитателем в детский дом, в группу с двухлетками.
И год работала, наблюдала за детишками. Зачем? Нормальная мать своего ребенка в роддоме не оставит, в детский дом попадали дети алкоголиков. Наследственность бывает всякая, что прекрасно усвоила Светлана с детских лет. А еще ее несколько лет отговаривали от удочерения, припугивая и открыто запугивая историями из жизни: взяли из детдома, а он (она) вырос и…
Расчет у Светланы был точный: сейчас детишкам «ее» группы 2 годика, год поработает, посмотрит на развитие, а трехлетки еще не помнят своего детства.
Выбор пал на Катю.
Вот только Светлана просчиталась: во-первых, Катя помнила детский дом, в котором находилась 24 часа в сутки, а вот мама приходила по расписанию.
В ответ на ее детские вопросы звучало:
- Это был ночной детский сад.
Детали, подробности…
- Неа, глупышка, это ты путаешь…
Во-вторых, Катя оказалась заторможенной. Только проявилось это позже, когда пошла в школу, стала подростком. Матери приходилось делать с ней уроки, потому что дочь запоминала плохо, а потом выбрать для нее техникум, где можно платить взятки. Потому что память дочери была так себе.
А в-третьих. Когда Кате исполнилось 6 лет, у Светланы Афанасьевны родилась своя, родная дочь.
Так бывает. Найти объяснение этому феномену можно и у эзотериков, и у ученых, и почти везде.
Бесплодная женщина принимает чужого ребенка как своего, в организме что-то перестраивается, и через год-два-три наступает беременность, которую никто не ждал.
Причем, есть такая тенденция: если удочерить и усыновить не одного, а двух или трех детишек, то беременность наступает чуть ли не во время оформления документов. И приходится решать: детдомовский уже мамой и папой чужих людей называет, а тут можно обойтись без усыновления, свой, родной, кровный, на подходе…
О том, как повел себя муж Светланы Афанасьевны, ныне отец двух дочек - Кати и Светы, я расскажу в другой раз.
Вернемся в тот день, когда расстроенная Катя жаловалась мне на всю родню:
- Хоть бы кто-нибудь правду уже сказал!
В ее голосе, взгляде, в интонации читалась мольба: ну, вы, вы скажите правду!
Я не могла. Это в СССР «добренькие» тети на лавочках сообщали детям: ты не родной своим папе и маме. И чтобы этой «доброты» избежать семьи меняли город, порой уезжая на другой конец страны.
Теперь же за такое - статья УК РФ.
После разговора с Катей меня долго мучил вопрос: зачем Светлана Афанасьевна рассказывает об удочерении посторонним людям? Мне не обязательно было знать историю ее семьи. Аккуратно я завела разговор с другой коллегой. И ее ответ был такой:
- А ты чо - не знаешь? Катя - удочеренная. Светка об этом всем рассказывает. Даже случайным знакомым.
- А с Катей почему же не поговорит? Девочка годами мучается от неопределенности. Она многое помнит, есть куча несостыковок в рассказах родных, Катя ни на кого из даже очень дальней родни не похожа…
- А оно тебе надо? Не лезь! Без тебя разберутся.