Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 180 часть 11
Татьяна с семи утра металась по квартире. Она разбудила детей и заявила:
— Живо навести везде порядок. Чтобы всё сияло и блестело у меня!
Услышав это Пашка, переспросил:
— Мам, ты точно этого хочешь?
— Конечно, хочу! Что за глупые вопросы ты мне задаёшь?
— Да я так, на всякий случай решил уточнить, а то мало ли, вдруг я тебя неправильно понял. Намажу тебя подсолнечным маслом, будешь блестеть, но сердиться на меня, а мне это не надо, — с серьёзным видом пояснил сын.
Татьяна выслушала, внимательно посмотрела ему в глаза и озадаченно проговорила:
— Что-то я не пойму тебя: ты на самом деле прикидываешься или с рождения такой вот дура́к дурако́м?
— Мам, так тебе это лучше знать, — ответил Пашка и уточнил: — Так я не понял: нам тебя маслом натереть, чтобы ты сияла и блестела?
— Ваня-а! — окликнула мать отца.
— Что, Зай? — отозвался он из кухни.
— Иди сюда сейчас же!
— Так я же гренки жарю на завтрак.
Татьяна гаркнула на него, теряя терпение:
— Иди сюда, они и без тебя пожарятся.
— Ну как знаешь, подгорят, так без завтрака останемся, — предупредил Иван, подчиняясь жене. Вскоре он появился в дверном проёме гостиной и задал вопрос: — Что звала? Случилось что-то?
— Случилось, — ответила она и взяла Пашку за ухо.
— Отпусти ухо-о! Больно же! — взвыл сын.
Татьяна освободила ухо и пожаловалась на сына мужу:
— Этот оболтус надумал меня подсолнечным маслом намазать с головы до ног.
— Значит, любит он тебя, Зая моя, — сделал вывод Иван.
— С чего вдруг ты это решил?
— Так сама подумай, кто захочет без любви к ближнему пачкать свои руки в подсолнечном масле? Их же потом не отмоешь. Значит, уважает он тебя как минимум, а как максимум - любит!
— Ещё бы он меня не уважал и не любил: я же его мать, — раздражённо пробурчала Татьяна.
— Ну, не знаю. Не знаю, — Иван в раздумьях развёл руки. — По мне, так невозможно никого заставить уважать и любить. Притвориться можно, но не более того.
— Так ты любишь меня или притворяешься?
— Люблю, конечно.
— Что-то ты произнёс это как-то неуверенно.
— Так я есть хочу. Как бы завтрак не подгорел.
— Тебе лишь бы брюхо набить, — укорила она его. — А мне любви не хватает.
Настроение жены ничего хорошего для Ивана не предвещало, и он поспешил её успокоить:
— Я люблю тебя, Зай! Прошу, ну не заводись ты по пустякам, — он обнял её и глазами преданного пса умоляюще посмотрел на неё. — Нам ещё день рождения тёщи моей надо пережить.
С этим трудно было спорить, и она согласилась с ним:
— Да, Ваня, ты прав. Что-то волнуюсь я. Ты же знаешь мою мать: с ней невозможно прожить хотя бы один единственный день без скандала.
— Да проживём! — заверил он её. — Вот споёшь для неё песню, подаришь ей пуховый платок, и сердце её на радостях оттает. И сама мать свою не узнаешь — помяни моё слово!
— Дай-то Бог! Только как-то слабо мне в это верится. Не любит она меня, Вань. Ирку любит, Любку, но не меня.
— Да не выдумывай ты, — возразил он ей. — Мать не может не любить своего первенца.
— Может, ещё как может. Мне ли это не знать, — убедительно произнесла Татьяна и подумала: « Я-то дочь свою не больно люблю, а порой даже ненавижу».
Лена невольно услышала мысли матери, и они ударили её под дых. В центре груди она почувствовала боль, которая сдавила её.
«Ещё чуть-чуть и боль пройдёт, — успокаивала она сама себя, — надо расслабиться и выпустить её из груди, как птицу».
И боль выпорхнула из её грудной клетки на волю.
Лена ушла в ванную. Взяла ведро и открыла кран. Пока вода набиралась, девочка дала волю слезам. Взглянула на себя в зеркало и сказала: «А ведь отец прав: невозможно никого заставить уважать и любить. И на что я обиделась? Ну не любит она меня, так насильно ведь мил не будешь. Зато я точно знаю, что впереди меня ждёт встреча с молодым человеком, который будет любить меня сильно-сильно крепко-крепко всю жизнь! Осталось только потерпеть и встретиться с ним».
Лена закрыла глаза и представила, как молодой человек нежно держит её за руку и шепчет ей на ушко: «Алёнушка моя, любимая-а!».
Она встала на носочки, потянулась к нему и почувствовала, как их уста сомкнулись на мгновение. «Господи-и, поскорей бы уж это случилось!» — взмолилась девочка. И отчётливо услышала в своей голове чей-то мужской приятный голос: «Потерпи четыре года! Че-ты-ре года…»
Вздрогнув от неожиданности, Лена очнулась и повторила вслух то, что услышала: «Потерпи четыре года! — а потом в раздумьях проговорила: — Мне сейчас тринадцать, значит, в семнадцать моя жизнь резко изменится! Подожду! Конечно, подожду! Ради настоящей любви, можно и больше подождать, лишь бы она мимо меня не прошла, любовь-то эта…»
Дверь в ванную резко открылась, и мать прикрикнула на неё:
— Ты пол-то мыть собираешься или нет? Сколько можно тут стоять и в зеркало на себя пялиться? Ну, ты и лентяйка. Хоть бы гостей постыдилась. Придут ведь, и не тебя, а меня осудят.
Лена молча взяла ведро и тряпку и пошла мыть пол.
В квартире пахло подгоревшими гренками. Мать ворчала на отца:
— Газ-то не мог, что ли, убавить сразу? Всё вон аж обуглилось…
— Так я же тебе говорил, Зай, что сгореть может, а ты меня и слушать не стала, — произнёс виновато в своё оправдание Иван.
— Ну, я же не думала, что ты такое отмочишь и газ на всю мощь включишь. Беда с тобой, Ванька-а! Беда-а! Сковородку вон всю уделал.
— Ну не ругайся, Зай… Может, в ванную, а? — он хотел было её обнять, но она отмахнулась от него.
— Ты совсем, что ли? К нам с минуту на минуту мать моя притащится, а мы с тобой в ванной. И что она подумает?
— А что тут думать-то? Что она сама, что ли, молодой не была? Год назад так даже чуть тебе брата или сестру не род…
Татьяна зажала его рот ладошкой, не дав договорить. И прикрикнула на него:
— Ты хоть бы за словами следил, а то дети услышат.
В дверь кто-то долбил ногой.
— Иди, открывай. Мать твоя пришла, — смеясь, сказал ей Иван. — Ну, тёща, легка на помине.
— А я что тебе говорила? А тебе приспичило в самое неподходящее время… — проворчала она и пошла открывать дверь.
Как и предположил Иван, в дверной глазок Татьяна увидела свою мать, которая настойчиво продолжала пинать ногой дверь. Она запустила её в квартиру.
— Здравствуй, мам! С днём рождения!
— Да, здравствуй, здравствуй… — недовольно проговорила Галина и протянула ей две сумки. — Руки чуть не отвалились от тяжести такой.
— Я уж испугалась, что ты нам дверь вышибешь, — Татьяна взяла её поклажу и поставила одну сумку на табуретку, а вторую на трюмо.
— Так держать-то ведь тяжело.
— А что ты Лёву-то не попросила помочь?
— Да он в магазин за куклой идти с внучкой собирается. Когда тут его дождёшься? — с обидой доложила она. А потом, вспомнив про подарок средней дочери, сняла платок и похвалилась: — Смотри, что мне Любка-то подарила!
— Серёжки?! Золотые, что ли?
— Ага! Пока шла, всю дорогу боялась, как бы их не потерять. Да я и надевать-то их не хотела. Любка настояла, и сама мне их в уши вставила. Говорит, что застёжка надёжная. Но кто и зна́т?
Татьяна, глядя на серьги, с завистью подумала:
— Мне бы такие… Настроения и так не было с утра, а теперь и вовсе. Ну что за жизнь?
© 08.09.2022 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение глава 180 часть 12 Не живётся спокойно будет опубликовано 10 сентября 2022 в 04:00 по МСК
Предыдущая глава ↓