Доброго времени суток,
уважаемые читатели и соотечественники!
Салам, дорогие мои Шурави!
Продолжаем публикацию сборника стихов на страницах этого канала, как дань памяти о воинах-интернационалистах.
Практически каждое советское и российское поколение имело свою войну или войны. Война в Афганистане – самый известный и масштабный пример участия Советской Армии в боевых действиях за пределами страны. За все время Афганской войны в ней приняло участие более полумиллиона солдат и офицеров Советской Армии, 95 тысяч военнослужащих и сотрудников пограничных войск КГБ и органов государственной безопасности, внутренних войск МВД и милиции. Прошли через боевые действия более 20 тысяч гражданских служащих.
По официальным данным, Афганская война стоила советскому народу 15 052 погибших, 53 753 раненых, 417 пропавших без вести. Совсем молодые ребята гибли в далеких афганских горах, возвращались домой с тяжелейшими ранениями. Многим, особенно не отличавшимся крепкой психикой, война исковеркала всю жизнь, даже если они физически оставались здоровыми – сказывались глубокие психологические травмы. Некоторые из воинов – афганцев так и не смогли адаптироваться к мирной жизни и погибли уже дома, на Родине, в водовороте «лихих девяностых», а то и просто «ушли на дно», ища забвение в алкоголе и наркотиках. Хотя, конечно, гораздо больше было тех, кто все же нашел в себе силы и мужество жить дальше - служить или честно трудиться «на гражданке». Именно они – офицеры и прапорщики - часто спасали ситуацию в годы Первой и Второй Чеченских компаний, обучали необстрелянных молодых солдат. До сих пор многие афганцы в строю – в армии, полиции, органах безопасности, других силовых структурах.
Желаю этим мужественным людям, прошедшим боевой путь и вернувшимся на Родину, крепкого здоровья и долгих лет жизни. А тем, кто в горах, песках и «зелёнке» Афганистана сделал свой последний шаг и вздох, вечная память!
Друзья, братья, открываем четвёртую страницу сборника стихов «ШУРАВИ».
Предлагаю на ваш суд несколько стихов, ранее опубликованных на канале Игоря Александрова «Правда о войне в Афганистане» (с ним можно ознакомиться по ссылке: https://zen.yandex.ru/id/5e0720cde6cb9b00adbced9e?lang=ru&from_parent_id=0&parent_rid=1046336202.96.1662544557138.27053&from_parent_type=subscriptions_heads_item)
и новых, написанных позже. Итак, начнём…
Боевая работа
Как вату глотаем расплавленный воздух,
Нещадно глаза застилает песок,
У нас боевой и далёк ещё отдых,
И кровь, загустевшая, бьётся в висок.
Глубокою ночью была переброска,
Вертушкой доставили в нужный квадрат.
Пока не зарделась востоком полоска,
Мы скрытно до цели дошли без преград.
На первых всполохах восточной зарницы
В заветную точку устало пришли,
Рукой здесь подать до незримой границы,
Песчаные дюны, куда ни взгляни.
Уставшая группа устроила днёвку
Средь брошенных всеми столетних руин,
Бойцы оценили тогда обстановку,
Вокруг осмотревшись с песчаных вершин.
Древнейших времён глинобитные стены,
Укрыли от солнечных ярких лучей.
В природу вторгались стремглав перемены,
Давила жара всё сильней и сильней.
Для путников кто-то здесь вырыл колодец,
Глубокий, с чуть мутной и терпкой водой.
Стоял он на главном в песках переходе,
Сюда караваны все шли на постой.
Как только исчезли неясные тени,
Средь ярких созвездий застыла луна,
Возник караван на пустынной арене,
Настала спецназа лихая страда.
Работали быстро, себя не жалея,
Несущих угрозу накрыли огнём,
Душманы успели лишь ранить старлея,
Троих «бородатых» скрутили живьём.
Всё ближе и ближе душа к дальним звёздам,
Но память вдруг резко напомнит, браток,
Что мы, словно вату, глотали там воздух,
В глаза бил нещадно горячий песок.
Проводник
Он полз весь в кровѝ после боя к арыку,
Оставшись с природой один на один.
Доверился зря пацанёнку-таджику,
Что вывел к засаде средь древних руин.
Туман плыл в глазах и мутилось сознанье,
Всё тело сжимала безумная боль,
Опутывал сон и сбивалось дыханье,
И память волнами, как кадрами, вскольз.
Забросили группу спецназа «вертушкой»,
Подальше от местных и крупных дорог,
До первых зарниц добралѝсь до лачужки,
Где ветхий от солнца укрыл потолок.
В прохладе сухой восстановлены силы,
Тревогу, усталость снял праведный сон.
Ещё не угасли сполόхи светила,
Обόрвыш скатился в заброшенный дом.
Бачά испугался, глазёнками бѐгал,
Боец из Куляба слова перевёл,
Что старый душман его братьев зарезал,
Затем в своё логово с бандой ушёл.
Малыш рвался мстить за убитое детство,
И слёзы ручонками в щёки втирал,
Сказал, что ответит бандюга за зверство,
Он знает, где прячет тот свой арсенал.
Парнишка покажет в пещерах то место,
Ловушки поможет в пути избежать.
Пошли мы под светом афганских созвездий,
Голгофу свою в этом мире искать.
Провёл нас бачά от забытой хибары,
Минуя кишлак, прямо к горной гряде,
Где возле руин пулемёт в нас ударил,
Порадовав смерть в её страшной страде.
На утро доложат в палатке комбригу,
Что группа погибла у древних руин,
Как полз он в кровѝ после боя к арыку,
Оставшись с природой один на один.
Южная луна
Светила луна нам предательски в спину,
Когда одолев предпоследний рубеж,
По руслу ручья, смяв прибрежную глину,
Мы тихо взошли на равнинную плешь.
У нас за спиной не один километр
Горами изрезанной южной страны,
Удушливый зной и убийственный ветер,
Нам были привычны, уже не страшны.
Здесь воздух разрѐжен, стервятники крýжат,
И к звёздам стремятся неровности скал,
Мы шли по отрогам седым Гиндукуша,
На скрытый в пещерах глухих арсенал.
Нас вёл проводник в затрапезном пакόле,
И тьма всё скрывала на горном платό.
Как вдруг «калаши» безмятежность вспорόли,
На фоне луны всё виднелось легко.
Мы прѝняли бой, запросили поддержку,
Пытались уйти в синеве темноты,
Стволы порождали огонь фейерверка,
Что светом взрезал чёрный занавес тьмы.
Прижали нас дýхи к засохшему руслу,
Недавно бурлившей до пены рекѝ,
К рассвету погибшими берег был ýстлан,
А глина багрянцем цвела от кровѝ.
От группы в строю оставались лишь трое,
Когда карусель «Крокодилов» с небес
Покрыли ударом пространство земное,
Чем сбили с душманов победную спесь.
Затем долгожданные сели «восьмёрки»,
Подняли «двухсотых», забрάли живых,
Виднелась земля в незакрытые створки,
Мы плыли в просторах враждебных, чужих.
Подчас наплывает волною картина.
Скалистые горы, восточный базар.
Как солнце багряное светит нам в спину,
На лицах усталых пылает загар.
Кишлак
В седой пелене каменистой тропою,
Обходим затерянный в скалах кишлак,
Где в старых домах за высокой стеною,
Засел недобитый, стреляющий враг.
Ночною порой в неприметном ущелье
Сумели отряд местных «дýхов» зажать,
Но части из них по скалистым сплетеньям,
В кишлак удалость от расплаты бежать.
Отряд сколотил настоятель мечети,
Что щедрую помощь из вне получал,
Вовлёк он в войну, в свои злобные сети
Идейных и тех, кто всей правды не знал.
Он деньги платил за убитых сарбόзов,
За каждый заложенный в кузов пластид,
За остов сожжённых в пути бензовозов,
За всех «шурави», что был «дýхом» убит.
Имам торговал головами и смертью,
Безусых на бойню погнал пацанов,
В речах прикрывался он верой, мечетью,
Когда слышал ропот измученных ртов.
Настала пора правомерной расплаты,
Прижали имама с людьми в кишлаке,
И, чтобы при штурме не гибли солдаты,
Поставили «Сварку» на ближней скале.
С высот подавили огонь пулемётов,
А вот и старейшины к миру зовут,
Убит вдохновитель бандитских налётов,
Дехкане пощады и мира здесь ждут.
Пленённых отдали на суд царандою,
Погибших решили тотчас схоронить,
И, чтобы здесь впредь не шутили с судьбою,
Призвали оружие дружно сложить.
Теперь в феврале, нашей русской зимою,
Приходит на память шум смелых атак,
Как мы каменистой и узкой тропою,
Обходим затерянный в скалах кишлак.
Азиат
Весна грядёт, опять цветёт «зелёнка»,
И, доставая старенький «калаш»,
Тот, кто зимой лечил у нас ребёнка,
Для боя набивает патронташ.
Не вспомнит он о добром эскулапе,
Который спас от смерти малыша,
Когда подъехав ночью на пикапе,
Стрелять начнёт в солдат из «калаша».
Дехканин, он на службе у наиба,
Он – азиат, его менталитет
Служить Общине преданно, до хрипа,
Никто не в праве вдруг ответить: «Нет!»
Их память далека от предрассудков,
В ней правит только праведный Аллах.
Они сверяют все свои поступки
С тем, что сказал имам в своих речах.
Его лицо ничто не отражает,
Никто не сможет мысль его поймать,
Лишь цепкий глаз в прищуре убеждает,
Что может он прийти и убивать.
Всю жизнь его натруженные руки
Держали старый дедовский кетмень,
Но сможет бить привычно из базуки,
В гяурах видя главную мишень.
Его, подчас согбенная фигура,
При свете дня не выявит вражды,
Но он раскроет собственно натуру,
Когда начнёт стрелять из темноты.
Он – азиат, далёкий от эмоций,
И жизнь его Аллах предначертал,
Убив врага, со всеми в связке общей
Достигнет свой заоблачный причал.
Как-будто на экране старой плёнкой,
Из прошлого вдруг вспыхнет в голове,
Весна грядёт, опять цветёт «зелёнка»,
Бьёт пулемёт в кромешной темноте.
На этом закрываем четвёртую страницу сборника стихов «Шурави». Ненадолго. Впереди нас ждут следующие произведения в память о воинах-интернационалистах.
Если стихи вам понравились, то смело ставьте лайк. Кроме того, можете поделиться прочитанным с другими социальными сетями. Для этого нажмите на стрелочку «Поделиться» вверху или внизу слева. Появятся значки других социальных сетей. Отправьте понравившееся вам своим друзьям. Тогда Дзен будет «крутить» канал в «ленте» чаще, больше людей сможет ознакомиться со сборником стихов по Афганской теме.