Проявив участие или, напротив, безучастность к страждущему человеку – а каждый страждущий несет в себе образ Божий, – мы тем самым выстраиваем свое внутреннее отношение к Богу: «так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф. 25: 40).
Евангелие, таким образом, однозначно свидетельствует: кто видит нуждающихся и не делает всего зависящего от него для оказания помощи, тот сам лишает себя надежды на благодатное общение со Христом. «Кто пропускает случай сделать добро, – поясняет преподобный Никодим Святогорец, – тот не только лишается плода от добра, но и оскорбляет Бога. Бог посылает к нему нуждающегося, а он говорит: “Приходи после”. Хотя он говорит человеку, но это все равно что Богу, пославшему его. Бог найдет другого доброго человека, а отказавший ответит за себя».
Милосердие – это самое простое, в чем мы можем стать подобными Богу. «Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд» (Лк. 6: 36). Не все способны стяжать продолжительную внимательную молитву, выдерживать полностью по Уставу посты, обрести глубочайшее смирение или кротость, иметь рассудительное отношение к жизни или уж тем более взойти к вершинам обожения. А милосердие к ближним доступно всем.
Вместе с тем, когда мы говорим о милосердии, важно помнить, что слово «милость» означает не просто поступок, а особое душевное расположение. Милость – это сопереживание и сострадание, сердечная жажда помочь нуждающемуся. Для милостивого каждый страдающий – родной и близкий. Более того, при подлинном милосердии человек отдает свое другому и радуется.
В Прологе повествуется, как в одном монастыре с древних лет был соблюдаем следующий благочестивый обычай. Каждый год в Великий четверг из всех окрестных мест в обитель приходили убогие, вдовицы, сироты и брали из общего имущества иноков по установленной мере пшеницы, небольшое количество вина и меда и по пяти медных монет. Так что светлое Христово Воскресение они проводили без нужды и в радости.
Однажды сделался неурожай, и цена на хлеб чрезвычайно возвысилась. Хотя братия имели съестных припасов довольно, они подумали, что подаяния жертвователей на время неурожая прекратятся, и предложили настоятелю в Великий четверг этого года нарушить благочестивый обычай и не давать нуждающимся пшеницы. Долго добродетельный настоятель не соглашался на просьбу братии. «Грех нарушать уставы, данные нам святым основателем обители, – говорил он, – грех не надеяться, что Господь пропитает нас». Но так как братия решительно заявили, что не хотят в ущерб себе кормить других, то он с душевным прискорбием отвечал: «Поступайте, как хотите». И бедные, которые пришли в обитель с надеждой, возвратились оттуда с отчаянием.
Но вот в Великую субботу монастырский ключарь пошел в житницу, чтобы на Пасху выдать для хлебов чистой муки. Едва он отворил двери, как почувствовал дурной запах: вся пшеница настолько изгнила, что оставалось только выбросить ее в реку. Братия удивлялись, жалели о своем поступке и не знали, что делать; а благочестивый настоятель, спокойно посмотрев на испортившийся хлеб, сказал: «Кто преступает заповедь святого отца, основателя обители, не надеется на Промысл Божий и не милосердствует о бедных, тот непременно должен быть наказан за непослушание. Вы пожалели пятьсот мер и погубили пять тысяч… Впредь знайте, на Бога ли уповать должно или на свои житницы».
Напрасно думать, что можно быть счастливым, не помогая другим. Никогда не будет в твоем сердце радости, если ты отворачиваешься от своих ближних, отказываешься им помочь и думаешь лишь о себе. Наша душа жаждет добра и любви не только со стороны кого-либо, у нее есть потребность открываться навстречу людям, нести им свет и тепло. Поэтому когда ты творишь добро, то и сам становишься счастлив. Человек, не любящий ближних, не желающий другим людям добра, – это ущербный человек. И еще: это человек глубоко несчастный.
Но и если мы помогаем страждущему только лишь потому, что видим в нем жалкое существо, то наше милосердие – языческое. Мы и зверьку кидаем кусок хлеба, когда видим, что он голоден. А вот святой праведный Иоанн Кронштадтский говорит: «Знай, что милостыня твоя всегда ничтожна в сравнении с человеком, этим чадом Божиим». Христианское милосердие видит в нуждающемся образ Божий, пусть и попираемый земными превратностями. Значит, мы не имеем права не помогать.
Здесь важно понять, что каждый терпящий скорбь – это Божий избранник, которому дано нести свой жизненный крест, на который, может быть, мы не способны. Помогая такому человеку, мы разделяем с ним его скорбь, но в итоге становимся и соучастниками уделенного ему избрания Божия.
Увы, в жизни постоянно приходится наблюдать противоположную ситуацию. Мы не хотим быть добрее и милостивее друг к другу. Всегда недовольны, раздражены, по отношению к ближним точны в формальностях: нельзя, не положено, не разрешается. Причем, проявляя жестокосердие к другим, мы часто хотим и ищем, чтобы к нам относились снисходительно и по-доброму. Нам неохота и в малом пойти навстречу ближним, а в личной жизни мы стремимся занять такое положение, при котором другие нам были бы обязаны помогать.
Знакомый проректор духовной семинарии рассказывал, как, вступив на административную должность, столкнулся с необходимостью руководить другими. Собственно, административная работа предполагает постоянный контроль, требования, организацию других на работу. Вся жизнь административного лица превращается в непрестанные указания другим, что и как делать, во взыскания: почему ты не сделал или сделал не так? Это накладывает отпечаток на личность. Но вот в один день, когда он оформлял страховой случай в связи с повреждением автомобиля, ему сообщили по мобильному телефону, что студент договорился поставить у ректора подпись на документе, через три часа ему с документами садиться на поезд, а ректор неожиданно из семинарии уехал. Единственный, кто еще может поставить подпись, это проректор. Но он сидит в отделе страховых случаев и думает, как правильно оформить повреждения, которые полиция почему-то не все записала в протокол. Расстояние между ними такое, что студент все равно опоздает, если поедет сначала к нему. Правильное решение родилось не сразу. Хотя время было вечернее и с проректором был ребенок, которому еще предстояло готовить уроки, он решил ехать на вокзал, чтобы встретиться со студентом у поезда.
Семинарист же явно запаздывал, и, стоя на перроне, мой знакомый начал усиленно молиться о том, чтобы Господь помог. До отправления оставались считанные минуты. Он купил авторучку, которой, как всегда в такие моменты, в портфеле не оказалось, чтобы сразу же подписать документ. Чуда не произошло – поезд уехал. Студент прибежал лишь через три минуты, но за это время проректор успел продумать, как поступить, чтобы у студента не было шока. Тут же повел его сдавать билет. Тут же выяснил, что через два часа есть еще один поезд в том же направлении. Удивительно, но всего одно место было свободно. Пришлось добавить и денег на покупку билета. Но в итоге всё разрешилось благополучно. Значит, Господь помогает нам в бытовых ситуациях, но особенно помогает тогда, когда мы сами стремимся участвовать в жизни ближних.
Автор этих строк знает многих священников, которые безвозмездно помогают другим. И всегда эти священники испытывают радость, как будто не отдают, а приобретают сами. Милость всегда приносит с собой в душу широту и простор, милостивый выходит из узких рамок внутренней самозамкнутости, обретает свободу и радость сердца в совершаемом для других добре, тогда как эгоизм всегда обедняет жизнь.
Эгоист, словно вор, прячется от других, чтобы урвать только себе, – он несчастен и жалок в своекорыстии и, подобно кроту, роет норы в земном, подальше от света, как бы заранее стараясь обустроить накоплениями собственную могилу.
Но ведь человек – существо с такими глубокими духовными потребностями, которые не насытить своекорыстием. Никогда и никому не даст счастья обладание земными сокровищами, если они не разделяются с ближними. Эту истину так выражает преподобный Максим Исповедник: «Мое есть то, что я отдаю другим». Потому что сердце радуется, лишь раскрываясь навстречу ближним, а не замыкаясь в себе. Известный наш баснописец Иван Андреевич Крылов представил это образно в басне «Лань и Дервиш», заключая:
Так, истинная благость
Без всякой мзды добро творит:
Кто добр, тому избытки в тягость,
Коль он их с ближним не делит.