Павел прошелся по пустым комнатам. Везде царило запустение. На полках, на столе и даже на зеркале лежал толстый слой пыли. Давно не мытые окна едва пропускали свет.
“Да, - подумалось Павлу, - мрачновато здесь. Как в склепе.”
Он провёл пальцем по зеркалу. На пыльной поверхности появился жирный вопросительный знак.
?
Это была квартира его отца. Когда-то мама с отцом жили здесь. И Павел тоже родился в этой квартире. Потом…
… Потом они с мамой переехали к бабушке, а папа остался.
Отца Павел помнил плохо. Когда он пытался пробиться в детские воспоминания, то в памяти всплывал седой старик в поношенной полувоенной тужурке с большими карманами на груди. ..Но отец никогда не был военным. И в родне у Павла военных не было.
Мама несколько раз показывала ему фотографии из семейного альбома. На них папа - молодой улыбающийся юноша, вовсе не похожий на того старика.
Но ему всегда вспоминался именно тот старик… И еще Паша совсем не помнил лицо того старика. Только эта, потертая временем тужурка и седые нестриженные волосы. Но Паша был уверен, что тот старик и есть его отец. Он конечно спрашивал маму про отца. Но мама, она тогда замолкала и плакала. Она ничего не говорила. Только эту избитую фразу - подрастёшь - поймёшь.
Честно говоря, об этой квартире Паша не знал. До сегодняшнего утра…
А может и знал, да давно забыл.
Сегодня утром Пашу разбудили умопомрачительные, нет, просто обалденные запахи, просочившиеся в его комнату с кухни.
Мама пекла блины.
Да, да, да, его любимые… Тоненькие, кружевные, так и тающие на языке.
А если к ним еще добавить его любимого вишневого варенья в розеточке, то это будет просто сказка. Но, даже, если просто со сметаной, то все равно - божественно вкусно.
Паша быстро поднялся, умылся и отправился за стол.
И, только удобно примостившись на табуретке, он вспомнил, что сегодняшнее утро планировал провести совсем по-другому. Предстоял серьёзный и очень непростой разговор с мамой.
Впрочем, зачем откладывать?
- Мам, я решил жениться! - выпалил Паша.
- Это на Леске, что ли? - совершенно буднично спросила мама, зачёрпывая половником тесто.
Сейчас для неё важнее всего было равномерно разлить тесто по горячей сковородке так, чтобы блинчик получился тоненьким и ровным.
- Да, на Олесе.
Паша никак не мог понять, почему мама недолюбливала Олесю.
Наконец, мама закончила жонглировать сковородой и поставила её на плиту.
- И когда же ты планируете совершить это душещипательное и, возможно, радостное для тебя действо?
- Мам, ну зачем ты так… мы уже взрослые и вполне самостоятельные люди. И, потом, мы любим друг друга.
Мама улыбнулась и ловко перевернула блин.
- Паша, ты пойми меня правильно. Я верю, что ты вполне способен не просто завести семью, но и обеспечить жену и детей. И это хорошо.
За разговором мама не забывала священнодействовать с блинами и сковородкой, поэтому горка готовых блинов на тарелке росла. Она даже не забывала смазывать их сливочным маслом.
- Вот только, Паша, сдается мне, что любовь, это что-то совсем другое, а не то, чем ты так увлеченно занимаешься со своей девушкой, когда меня нет дома.
Пашка густо покраснел.
- А откуда ты знаешь, чем мы занимаемся? Вообще-то у нас сессия на носу, мы готовимся…
- Паша, - лукаво улыбнулась мама, - полы в твоей комнате мою пока еще я. И мусор из-под кровати выметаю - тоже я. А другого места для использованных… резино-технических изделий, ты, по младости лет, ещё не успел придумать.
Мама вылила на сковородку остатки теста.
- И я бы пока не стала торопиться со свадьбой. Паша, я вижу, что ты любишь Леску. Можешь не отвечать, это видно даже мне, старой перечнице. Но эта старая перечница, ну вот как ни всматривалась, не смогла увидеть в твоей избраннице аналогичного чувства к тебе. Тоже пока ничего не говори, пожалуйста. Поживите вместе, как это сейчас принято у молодёжи, присмотритесь друг к другу.
- Мам, Олеся стесняется приходить сюда. Она говорит, что не может… ну, ты понимаешь, о чем я… она всё время ждет, что ты… ну, не в самый подходящий момент откроешь дверь.
- Темнит что-то твоя Олеся. Ты же знаешь, что я никогда не захожу в твою комнату без стука. Даже, когда ты там один.
Мама поставила тарелку с блинами на стол.
- Накладывай, бери варенье, сметану, наливай чай, я сейчас.
Она задумчиво вымыла и повесила на крючок сковородку, вымыла кастрюлю из под теста, половник. Постояла еще минутку, принимая решение.
- А, впрочем, почему бы и нет, - сказала она, как бы сама себе, и принесла из шкафчика в прихожей связку ключей.
- На, владей. В конце концов, это квартира твоего отца. И она досталась тебе по наследству.
вот сейчас он тут...
Паша подошел к письменному столу, выдвинул верхний ящик. Стопка пожелтевшей бумаги и россыпь заржавевших канцелярских кнопок и скрепок….
Сколько же ему тогда было? Десять или одиннадцать? Нет, пожалуй, уже все двенадцать,
Да, да. Именно тогда на его день рождения впервые пришел отец. И Паша помнил, как мама, открыв дверь, охнула, увидав гостя, и медленно сползла по стенке на пуфик в прихожей, в немом крике прижав руку к губам.
- Мама, а кто это?
- Твой отец.
Это был пожилой человек, в тогдашнем понимании Пашки - почти старик, в странной тужурке с накладными карманами, похожей на военный китель. И вот этот старик так не вязался в Пашином понимании с мамой, такой молодой и полной сил, что Паша не поверил.
- Мам, так не шутят!
- Какие уж тут шутки, сынок.
Старик протянул ему коробку со складным роботом-трансформером. Такому подарку Паша обрадовался бы лет в пять…
А старик, отдав ему коробку, молча развернулся и ушел, и уже через минуту гулко хлопнула дверь в подъезде.
Больше Паша отца не видел…
Он заглянул в спальню. Продавленный диван и старый, еще советских времен, шифоньер. На полках какое-то тряпье, а на плечиках висит… наверное, та самая тужурка с большими накладными карманами, и больше ничего…
Звонок на мобильник застал Пашу уже на пороге, когда он пытался закрыть входную дверь. Звонила Олеся.
-Паш, ты где? Скоро пара начнется.
Это так приятно, когда звонит любимая девушка. Волнуется.
-Олеська, я, кажется, немного припоздаю.
Ну почему этот чертов ключ так не вовремя застрял в замке? И никак не поворачивается. Ни туда, ни обратно. А оставить квартиру незапертой Паша не мог.
-Вот черт! Похоже, что даже и на пару не приду…
-Паша! - по интонации он почувствовал, как на том конце начинала сердиться Олеся, - что значит - не приду? Ты что, забыл, что идет зачетная неделя? Или ты хочешь, чтобы я её завалила?
- Лесь, тут такие дела, не получается пораньше.
- А кто обещал привезти задачки и лабораторную? И, вообще, ты уже давно должен быть здесь,чтоб я всё успела переписать перед парой?
- Олеся, ты приготовь титульник, а внутрь мою лабу вставишь…
-Ты что, шутишь? Там же почерк не мой. Препод сразу завалит.
- Лесь, я перед механикой точняк буду, успеешь переписать. Хотя, да, там у тебя задач вдвое больше, чем у меня. Какой-то странный вариант.
- Паш, ты, главное, до второй пары успей все свои дела порешать.
По голосу Паша понял - Олеся обиделась.
- Лесь, - все-таки не удержался Паша, - я, между прочим, и для тебя стараюсь!
- Да ты что?! А для меня главное - работу сдать вовремя!
И Олеся отключила мобильник.
-Вот так - всегда, - подумал Паша, и зло пнул дверь ногой.
А ведь он действительно для нее, для Леси, старался.
Казалось, ключ застрял в замке намертво, и Паша вернулся в квартиру, в надежде найти пассатижи.
- Так, ну и где тут могут быть инструменты?
Пашин риторический вопрос гулко прозвучал в пустой квартире.
Он порылся в шкафчиках в коридоре. Пусто.
Заглянул в кухонный стол. Тоже - ничего.
Прошел в гостинную и, проходя мимо спальни, бросил взгляд на приоткрытый шифоньер.
И остановился, как вкопанный.
Что это?
Паша распахнул полуоткрытые дверцы и ошалело уставился на свою находку. Перед ним висел дорогой малиновый пиджак. Самый последний писк моды.
- А размерчик то мой.
Паша примерил находку. Словно на него него пошито. Класс!
Как же он сразу его не увидел?
Но надо было что-то делать с замком.
Так и не найдя никакого инструмента, Паша вернулся к двери.
- Блин! Что же делать?
Он машинально взялся за ключ, и вдруг, к величайшему Пашкиному изумлению, тот свободно повернулся в замке. Не веря своим глазам, Паша ещё пару раз открыл - закрыл замок. Странно…
На пару Паша, конечно же, опоздал.
Он заглянул в поточку.
Всё было, как всегда.
Молодой, немногим постарше Пашки, препод, стоя спиной к аудитории, методично заполнял формулами последний кусочек доски, монотонно бубня себе под нос ход решения, а студенты… студенты занимались своими неотложными делами.
Паша поискал Олесю глазами среди студентов, и… не нашел.
Зато Петька Федюшкин, увидав в дверях Пашку, да ещё в малиновом пиджаке, сделал круглые глаза и призывно замахал руками - мол, заходи, не стесняйся. Но Пашка только махнул рукой и прикрыл дверь аудитории.
Надо было срочно найти Олесю, отдать ей лабу и решенные задачи.
Он заглянул в кафе на втором этаже, обычное место обитания студентов, но Олеси там не было. Интересно, где же она?
Паша в недоумении спустился на первый этаж.
Там, под лестницей слышались чьи-то голоса. Паша не прислушивался, а постарался поскорее пройти мимо. Это место он не любил. Под лестницей встречались парочки, пообниматься, поцеловаться, а то позаниматься и чем-то посущественнее. Судя по вздохам и ахам, именно этим влюбленная парочка и занималась.
Паша стоял около окна, размышляя куда могла отправиться Олеська. И вдруг кто-то закрыл ему руками глаза.
- Олеська?
Паша оторвал ее руки от лица.
- Сюрприз! - засмеялась Олеся.
- Ты откуда взялась?
Паша мог поклясться, что с лестницы Олеся не спускалась. В длиннющем коридоре он бы ее тоже увидал. Она что… из-под лестницы… выплыла? А вон и спина какого-то парня, удаляющегося по коридору в противоположную от них сторону.
- Ты что, с этим хмырем под лестницей была?
- Да хоть бы и была.
Олеська с нагловато-томной улыбочкой смотрела на Пашку.
- Задачки принес? Или ты думаешь, я с тобой задаром…
Кровь бросилась Пашке в голову, окрашивая всё в красный цвет.
Он рывком открыл рюкзак, выхватил листки с лабой и решенными задачами, и швырнул ей в лицо.
- На, подавись!
Те разлетелись и, кружась, опускались на пол.
- Ты что, очумел? - закричала Олеська, собирая разлетевшиеся листки.
- Я… я квартиру нам нашел, а ты… это ты со всеми, со всеми там под лестницей… да?
- Подумаешь, тоже мне, Отелло нашелся!
Но Паша уже не слышал, он бежал, бежал по коридору. Как она могла? Он хотел спрятаться, отмыться. Это вся группа знала, что Леська ему изменяет. Вся! Кроме него. Он бежал по длинному коридору мимо мелькающих дверей. Деканат, Кафедра, Комиссариат…
- Я хочу пойти в армию! - едва открыв дверь выпалил Паша.
- В армию? Молодой человек, вы с какого курса отчислены?
- Я не отчислен, я просто хочу пойти служить. Родину защищать! Имею право!
Паша почти кричал.
- Вы с какого факультета?
Его еще о чем то спрашивали, Паша отвечал, что-то подписывал, что-то говорил…
Он не заметил, как появилась Клара Павловна, методист его факультета.
- Паша, что случилось? Ты же лучший студент на курсе. Паша, остынь.
- Я Хочу Пойти в Армию. Родину защищать, - только и смог сказать Паша.
- Да тебе учиться год осталось. Паша, это из-за Олеси, этой…
Паша посмотрел на Клару Павловну и промолчал.
- Понятно. Из-за нее… Ладно. Ты, я смотрю, не передумаешь.
Пашка только помотал головой.
- Не передумаю.
За три дня до отправки Паша сдал сессию. Где-то автоматом, где-то пошли на встречу преподаватели, а где-то, сдав экзамен досрочно, благо был на хорошем счету.
В армию он отправился уже студентом четвёртого курса.
- Спасибо Вам, Клара Павловна.
окончание
С Вами была Яна Ярова. Подписывайтесь на мой канал. Читайте другие рассказы и истории, которые вполне имеют место быть.
Удачного дня!