8 сентября 1941 года началась блокада Ленинграда. Город выдержал жестокое испытание, которое длилось 872 дня, и не сдался. Редко упоминают ещё один факт. Несмотря на тяжелейшие условия, голод, артобстрелы и бомбёжки, в Ленинграде не было эпидемий.
Условия жизни в блокадном Ленинграде
Перед началом Великой Отечественной войны в Ленинграде была самая низкая заболеваемость сыпным тифом и другими инфекциями.
Но в июле — августе 1941 года через Ленинград проезжало большое количество эвакуируемого населения. Более 17 000 человек были размещены в плохо приспособленных эвакопунктах, а в пригородах находилось 60 000 человек, у многих из них был педикулёз (вшивость).
Самым тяжёлым временем блокады стала зима 1941 — 1942 годов. Условия блокадного города были идеальными для эпидемий:
- Люди слабели и умирали от голода, холода и болезней.
- Прекращена работа водопровода, канализации, город не очищался от мусора и нечистот.
- Большинство бань, санпропускников и прачечных уничтожены или приостановили работу.
- Более 20% гражданского населения страдали от педикулёза.
- Артиллерийские обстрелы и бомбёжки.
Институт имени Пастера
4 апреля 1923 года Петроградский губернский исполком издал Приказ об образовании «Бактериологического и диагностического института». Его задачей была борьба с эпидемиями, вспыхнувшими во время Гражданской войны.
Во время блокады Институт имени Пастера (сейчас Санкт-Петербургский НИИ эпидемиологии и микробиологии имени Пастера) стал противоэпидемическим штабом города.
Сотрудники Института разработали программу противоэпидемических мер, аналогов которой не было в истории. К её реализации были подключены здравоохранение города, общество Красного Креста и Красного Полумесяца, коммунальные службы и жители Ленинграда.
Анна Григорьевна Григорьева-Беренштейн возглавляла Институт в самые суровые месяцы блокады. Анна Григорьевна — выпускница Первого Ленинградского медицинского института (1 ЛМИ). Под её руководством велась работа с эвакуированным из прифронтовой полосы населением, улучшено состояние эвакопунктов, ликвидированы очаги инфекции. В марте 1942 года она потеряла мужа на фронте и была направлена в Казань.
С 1942 по 1948 годы директором была Фани Ильинична Красник-Орлик, тоже выпускница 1 ЛМИ.
Ликвидация очагов инфекций
Каждый день, несмотря на артобстрелы и бомбёжки, пастеровцы выходили в очаги инфекции. В первые месяцы блокады не работал общественный транспорт. С одной стороны, это сдерживало развитие эпидемий. Но на место работы часто приходилось добираться пешком.
Сотрудники Института обследовали сотни очагов и тысячи объектов (железнодорожные эшелоны, детские учреждения, больницы и госпитали). Они работали не только в Ленинграде, но и в Кронштадте, Пушкине, Колпино и других пригородах.
Пастеровцы проводили санобработку населения, ликвидировали очаги инфекции в день выявления, делали прививки взрослым и детям, исследовали эпидемический процесс. Сам Институт подбирал средства против насекомых. В качестве временного средства во время блокады был рекомендован парадихлорбензол. Всего Пастеровцы локализовали и ликвидировали 57 вспышек инфекционных болезней.
Сотрудники отделов кишечных инфекций, паразитарных тифов и детских инфекций выполнили около 60 000 анализов.
Образование и просвещение
Институт продолжал образовательную деятельность. Обучение в лабораториях института прошли 107 врачей, на курсовых занятиях — 700 человек. Было создано 32 цикла повышения квалификации для бактериологов и эпидемиологов.
О том, как важна просветительская работа, я писала раньше. Институт Пастера выпустил брошюры: «Как уберечься от сыпного и возвратного тифа» (1941), «Сыпной тиф» (май 1943).
Вспышки сыпного тифа в блокадном Ленинграде
Каждое утро главный эпидемиолог Военно-Морского флота Андрей Яковлевич Алымов ожидал сообщений о начале эпидемий в Ленинграде.
В его лаборатории регулярно исследовали насекомых и находили в них возбудителей сыпного тифа. Отдельные вспышки болезней были, но крупной эпидемии в городе так и не случилось.
Именно из-за страха перед эпидемиями Гитлер не ввёл войска в Ленинград.
Вспышка во Всеволожском районе
В конце 1941 года сыпной тиф вспыхнул во Всеволожском районе среди эвакуированных. Расследованием занимались сотрудник Института Пастера Константин Николаевич Токаревич и врачи Санитарного управления ленинградского фронта. В конце статьи будет ссылка на документальный фильм, там будет про Константина Николаевича и работу Института имени Пастера.
Сыпным тифом заболели жители трёх населённых пунктов, расположенных друг от друга на расстоянии 6 — 7 километров. Всего в районе было зафиксировано 25 случаев болезни. Источниками инфекции стали больные, эвакуированные из Карело-Финской ССР. Вспышка была быстро ликвидирована.
Вспышка сыпного тифа среди детей
Примерно 60% всех заболеваний сыпным тифом в начале весны 1942 года были выявлены в детских учреждениях. В начале марта 1942 года вспышка была выявлена в детском доме, эвакопункте и стационаре для истощённых больных, располагавшихся в одном районе.
Вспышка началась в январе — начале февраля 1942 года, когда очень много осиротевших детей поступили в детские приёмники и детские дома. В некоторых детских домах сыпной тиф распознали, когда было уже много заболевших. Время начала вспышки определили сотрудники отдела паразитарных инфекций, когда исследовали сыворотки крови больных.
Вспышка на центральном телеграфе
В том же январе 1942 года более 150 случаев сыпного тифа зарегистрировали на центральном телеграфе. Ситуация осложнялась тем, что служащие телеграфа жили в разных районах города, а трамваи уже курсировали по городу. Был риск распространения заболевания, но врачи и научные сотрудники тоже набрались опыта. Очаг инфекции был ликвидирован за несколько дней.
Итог работы врачей и учёных
Поразительно, насколько быстро ленинградцы справились с зарождающейся эпидемией. Уже в феврале 1942 года количество больных сыпным тифом снизилось более, чем в 2 раза. В мае 1942 года было около 1000 случаев сыпного тифа. А через год, в мае 1943 года, в городе обнаружили лишь 6 больных.
В 1944 году в город из эвакуации стали возвращаться ленинградцы. В этот период сыпной тиф регистрировался в основном среди приезжих.
Научная работа
За время войны в Институте Пастера осталось менее половины сотрудников. 42 человека погибли. Не хватало материалов и лабораторных животных. Голодные и замёрзшие люди под артобстрелами и бомбёжками продолжали работать. Находясь на казарменном положении, без вестей от родных.
Но несмотря на все эти условия удалось продолжить научную работу. Сохранилась вся структура института. Более того, были открыты 3 новые лаборатории: лептоспирозов, гриппа и сыпнотифозной вакцины. 55 сотрудников, проработавших в суровые месяцы осады города, получили боевые награды.
Пастеровцы писали научные работы, диссертации. Некоторые рукописи вывезли по Дороге жизни на «большую землю».
Вакцина
Сотрудники Института Пастера изучали эффективность вакцины Вейгля, которой был привит персонал инфекционных больниц. У вакцинированных были более медленные иммунологические сдвиги. Если привитые заболевали, то в лёгкой форме. Пастеровцы рекомендовали вакцинацию больших групп населения при возникновении вспышек сыпного тифа.
11 апреля 1942 года вышел Приказ Наркомздрава «О развёртывании в течение 1942 — 1943 гг. массового производства сыпнотифозной вакцины».
В соответствии с этим приказом в отделе паразитарных тифов была открыта специальная лаборатория. В блокадном Ленинграде пастеровцы снабжали город вакциной против сыпного тифа. В 1943 году после прорыва блокады производство прекратили. Теперь вакцину привозили из Москвы и других городов Советского Союза.
Более того, за годы блокады в Институте Пастера доказали эффективность ассоциированной гриппозно-сыпнотифозной вакцины.
Революционное открытие пастеровцев
Наблюдение за сыпным тифом позволило пастеровцам сделать революционное открытие, к которому другие учёные пришли лишь со временем.
Константин Николаевич Токаревич предположил, что повторное заболевание сыпным тифом — это рецидив первичной болезни. Свою теорию он изложил в 1952 году в сборнике «Проблема повторного сыпного тифа».
Однако в науке часто бывает так, что к открытию одновременно приходят сразу несколько исследователей. Те же выводы сделали американский врач Ханс Цинссер, польский и советский учёный Генрих Станиславович Мосинг.
Такое повторное заболевание называется болезнь Брилля. Возбудитель сыпного тифа — риккетсия Провачека — может долго сохраняться в организме в латентном («спящем») состоянии. Если она активируется, симптомы болезни появляются вновь.
Ведущие эпидемиологи очень долго отвергали мнение пастеровцев. Даже Мария Клементьевна Яцимирская-Кронтовская в 1960 году не принимала эту теорию. Несколько лет спустя Павел Феликсович Здродовский согласился с гипотезой.
С 1965 года Министерство здравоохранения СССР стало отдельно регистрировать эпидемический сыпной тиф (первичное заболевание) и спорадический сыпной тиф (болезнь Брилля). С 1973 года все случаи сыпного тифа в Ленинграде были болезнью Брилля.
Это заключительная публикация цикла "Победа СССР над сыпным тифом - биологическим оружием Гитлера". Выкладываю ссылку на документальный фильм об этой негласной биологической войне. Про борьбу с сыпным тифом в блокадном Ленинграде рассказывает Николай Константинович Токаревич
