Сон исчез из моей жизни.
...
Люди живут и не знают, что они счастливые. Очень счастливые. Они живут в тишине. Городской шум – тьфу, мелочь. Живут без звона. Без звона в ушах. Просто живут и не думают о нем.
Говорят, что человек привыкает ко всему. Не верьте. К звону нельзя привыкнуть. Никогда. Причем, неизвестно, когда он появится. И исчезнет ли после появления.
Я где-то читал, что во время Второй мировой войны, фашисты создали «оригинальную» камеру пыток. Дали ей красивое название – «Музыкальная шкатулка». Стены и пол комнаты обивались мягким покрытием. Матрацами. На тот случай, если человеку, находящемуся в ней, взбредет в голову попытаться себя убить. Под обивкой крепились скрытые от глаз динамики. В «шкатулку» заключали военнопленного. В основном, из высшего офицерского состава. Они могли многое рассказать. После чего включался радиопередатчик. Комната наполнялась звуком высокой частоты. Писк через уши проникал в мозг и разъедал его. Разрушал человека изнутри. Лишал способности мыслить, спать, управлять собой. Спустя всего несколько дней несчастный готов был на всё, лишь бы прекратить это мучение. Человек, попавший в «музыкальную шкатулку», готов был принять смерть, как благо. Но, лишить себя жизни возможности не представлялось. Пленный сам рвался на допрос и выкладывал врагу всё что знает и не знает. Пусть даже после допроса расстреляют, только бы не возвращаться назад, в адскую камеру. Самые стойкие, крепящиеся до последнего, попросту сходил с ума.
Я выдержал три месяца. С ума не сошел. Свидетельством тому это письмо. Я нормальный. Я нормальный!
Секретов я знаю не много. И те, в основном житейские, не представляющие ни какого интереса. Знаю, кто приходит к соседу, когда жена на работе. Знаю, с кем уходит соседка, когда муж в командировке. Рассказал бы и это. Но, кому? С меня никто ничего не требует. Да и рассказывай, не рассказывай – проку мало. Звон от моих повествований не отключится. Звон. Остается последний вариант. Благо, в отличие от тех заключенных, я волен перемещаться.
Пару недель назад, может и больше, не важно, бредя вечером по проспекту, я обратил внимание на строящийся дом. Тогда впервые и родилась у меня мысль о спасении. Я ее попытался отбросить, но она всё возвращалась. Теперь я уверен, что это единственно верное решение. Единственное излечение.
«Двадцатипятиэтажый жилой дом. Строительство ведет…». Сосчитал этажи. Пока еще шестнадцать. Думаю, этого вполне достаточно. Правда стройка огорожена и находится под охраной. Но, я не настолько исхудал, чтобы двухметровый бетонный забор для меня стал непреодолимой преградой. Да и с охранниками, думаю, что не будет особых проблем. Нужно просто выждать момент. Не круглосуточно же они вертятся на строительной площадке.
Солнце садится. Я потерялся во времени. Только звон. Ничего, кроме звона. Боль-ше не мо-гу!
Сегодня утром… нет. Вчера. Позавчера. Всё же, вчера. Перед тем, как сесть за письмо. Я срезал ножом бороду. Укоротил волосы. Ножницы я не нашел. Порезал руку. Боли не почувствовал. Ткнул лезвием в ладонь. Проткнул насквозь. Хлынула кровь. Боль не появилась. Нашел какую-то тряпку. Оторвал кусок. Замотал кисть. Умылся. Вымыл волосы. Жаль, что все зеркала разбиты. Не знаю, как получилось.
Добежал до ближайшего газетного киоска. Попросил сегодняшнюю газету. Женщина-продовец отпрянула, увидев меня. Сказала, чтоб я уходил. Еще одна ненормальная.
- Газету! – крикнул я.
Женщина сжалась. В ее глазах я увидел ужас. Протянула газету. Я бросил на прилавок купюру и помчался домой.
Долго отдыхивался, прижавшись ухом к орущему динамику телевизора. Только после этого развернул покупку. «Комсомолка» от 12 июля. Так я узнал дату. Три месяца. Три месяца среди сумасшедших людей. Со временем проще, чем с датой. Оно есть на всех телевизионных каналах. Как звенит!
Перечитал письмо. А, ведь, желание-то исполнилось. Не плохой рассказ получился. Финальный рассказ, для полного собрания сочинений.
Вот и всё. Тянуть больше незачем. Пойду. Меня ждет спасение.
Надо же, настроение, как перед Новым годом. Сделаю себе подарок.
13 июля 2011 года. 18 часов 32 минуты.
P.S: Да, еще. Забыл спросить. У Вас никогда не было звона в ушах? Прислушайтесь, может начало звенеть прямо сейчас?»
* * *
Из дневника Нины Ивановны:
«14.07.11. Всё. Испытание препарата на человеке можно считать завершенным. Эксперимент дал положительные результаты. С этого момента препарат будет наименоваться «Звенин-2». Он превзошел по показателям и воздействию на человеческий организм своего предшественника. В отличие от «Звенина», испытанного мной на человеке два года назад, «Звенин-2» позволяет не только убить человека, оставаясь незамеченным. Его возможности значительно шире. В зависимости от размера дозы и частоты приема можно пациента ввести в беспамятство, свести с ума либо подтолкнуть к суициду.
Мой подопытный, под действием звона, вызванного «Звенином-2», постепенно лишился рассудка, а спустя некоторое время покончил с собой. В моей научной работе я подробно описала ход эксперимента. Конечно, «Звенин-2» требует некоторой доработки. В целом же я удовлетворена его действием. Медицинским специалистам не удалось раскрыть причин отклонений в поведении подопытного. Ряд проведенных анализов, так же не выявил присутствия препарата в его организме.
В ходе работы возникли непредвиденные сложности. В порыве безумия подопытный выгнал меня из лаборатории. Это усложнило регулярное добавление в его рацион «Звенина-2». Так же стало невозможным круглосуточное наблюдение за объектом. Испытания оказались на грани срыва.
К моей большой радости подопытный не отказался в рационе питания от чая с сахаром. В результате пришлось периодически караулить у дома моментов, когда он покидал лабораторию и отправлялся на прогулку или в магазин. Большей частью это происходило ночью и мне удавалось проникать в лабораторию незамеченной соседями. «Звенин-2» добавлялся мной в сахарный песок, в пропорции: пятнадцать граммов порошка на килограмм сахарного песка.
Я не хотела доводить подопытного до крайности. Но, сдать его в психиатрическую больницу не удалось. Он неожиданно разгадал мой план, тем самым подписал себе смертный приговор.
Многочисленные почитатели его таланта остались без новых литературных шедевров. Ничего. Свято место пусто не бывает. Появится новый кумир и мой, уже теперь бывший, муж уйдет в историю. Может, приравняется к классикам. Он действительно незаурядный писатель.
Жаль, что лаборатория уничтожена. Но, это поправимо. Я уже приступила к восстановлению. Главное, что мои бумаги с записями и расчетами уцелели. Некоторые подпорчены огнем и разлитой на них кислотой. Но, для меня не составит большого труда воссоздать недостающие части текста.
Я уже сегодня готова начать изготовление и испытание нового препарата, разработанного мной. «Ослепин» - так он будет называться. Жаль времени, которое придется бездарно потратить на похороны.
В ближайшие месяцы нужно найти нового подходящего подопытного «кролика». Трудностей в этом не будет. Теперь, я снова вдова. На сей раз, богатая вдова знаменитого писателя. Не думаю, что поиски займут много времени. Найдется немало мужских особей жаждущих утешить убитую горем женщину. Будет из кого выбирать.
Подопытный участвовавший в испытаниях «Звенина-2» был идеальным экземпляром. Совершенно здоровый. И большую часть времени он находился в лаборатории, что позволяло вести круглосуточное наблюдение за ним. Так же, я искренне благодарна ему за неоценимую помощь оказанную мне. Благодаря его письму, написанному перед смертью, я смогла заполнить пробелы в моей научной работе. Кроме того, своим письмом он обеспечил мне стопроцентное алиби в уголовном деле, заведенном в связи с его кончиной.
Теперь все издательства, как это у нас всегда бывает, бросятся издавать его произведения, авторские права на которые целиком и полностью принадлежат мне. Гонораров с избытком хватит на проведение моих научно-исследовательских изысканий.
Что ж, я в очередной раз доказала свою исключительность. Я – не домохозяйка, в которую меня старались превратить. Я – личность! Я – гениальный медик и фармацевт! Созданные мной препараты произведут фурор в фармакологии. Они станут востребованными по всей планете. Я – гений медицинских наук! Скоро обо мне заговорит весь мир!».
Конец.