Настоящие школьные годы определились в 12 лет, когда обнаружил, что грозит комплекс музыкальной неполноценности. Начал серьезно впитывать разнообразную музыку и занятия скрипкой стали мешать. Обсудил со своим преподавателем. Он был прагматиком, в том смысле, что степень музыкальности слуха измерял в миллиметрах, линейкой от заднего края уха до черепной коробки. Пока буду разучивать произведения, и совершенствовать технику скрипичного исполнительства, мимо пронесется вся музыка. Её не узнаю и не услышу. Даже, если стану музыкантом, то сосредоточусь в лучшем случае на десятке композиторов и сотне их произведений. Все мое музыкальное мировоззрение скукожится до замочной скважины.
Играть для восторженных старых дев и барынь на вате, и таких же дремлющих старых дряхлеющих снобов в надежде на снисходительные и вялые похлопывания пухлыми ладонями с ревматическими пальцами? Да ещё, понятно за что, ненавидящих меня, приволоченных силой несчастных отпрысков с замученным видом и заплаканными глазами? Да ещё исполнять на бис свой, коронный, какой-нибудь «полонез Агинского». Нет уж! Нет уж! Это выше моих сил.
А мир музыки исторически классической, по-настоящему, современной и будущей безграничен и бесконечен. Жанровые рамки не рассматриваю. Хейфецом или Менухиным все равно не стану, это таланты, а им-то, самим, нужны талантливые слушатели. Вычеркиваю себя из бесталанных исполнителей, и записываюсь в талантливые слушатели. Преподаватель меня понял и одобрил. В итоге, не разочаровался ни разу в своих убеждениях на эту тему. Но, никому не предлагаю следовать примеру.
Родителям сказал по-другому. Кататься зимой с горок на скрипичном футляре надоело, увлекся физкультурой, математикой и радиотехникой, серьезное отношение к исполнительскому скрипичному искусству уже не потяну. Культурного какого-то уровня, кажется, достиг, и Пикассо от Прокофьева отличу. Родители, чуть не прослезились от умиления. Иди, учись новому и трудись по-новому. И я погнал!
В радиоприемниках было несколько чисто музыкальных радиостанций. Среди них на средних волнах радио Бейрута и Монте-Карло с приемлемым качеством, по вечерам. У них была популярная танцевальная американская и европейская музыка в основном буги-вуги, рок-н-рол и душераздирающие шлягеры вроде Поля Анки и Нила Седаки. Прорывался и джаз от Фрэнка Синатры. Всех не перечислить. Эти радиостанции не глушились.
Днём на средних волнах хозяйничали наши, городские радио пираты. Их предложения были значительно шире. От популярной Советской музыки, до блатных и даже зарождавшегося британского рока. Все это, с обычных пластинок или с самодельных «на ребрах». Для них использовались рентгеновские снимки. Аппаратура была простенькая, передатчик на 6П3С, до одного километра в радиусе. В приключениях Шурика видели? Пиратов ловило и штрафовало ведомство «Госкомитет по радиочастотам» вместе милицией, а особо назойливых, говорили, что и КГБ.
Были программы русской службы BBC Барри Холлэнда. Получасовые, на коротких волнах, 2 раза в неделю по вечерам, и по утрам повторы для учащихся во вторую смену. Голос Америки вообще почти два часа с перерывом только на новости, пятница и суббота. Его глушили москвичам, а у нас нормальное прохождение, передатчики были рядом, в Турции. Слушали всё на всех языках, включая арабские и европейские. Быстро привыкали к терминам и догадывались о смыслах без переводчиков. Мы, с приятелем легко пели на итальянском языке «Уна лакрима соль визо» или «Воляре» не говоря уже об англоязычных шлягерах.
Отличным качество было на «их» FM диапазоне при подходящей погоде, весной и летом, днем, на пятом канале нашего телевидения. Как-то совпадало. Там было много интересной классики и джаза, а главное рока и ритм энд блюза. Караян, Граппелли и Джанго Рейнхардт, Animalsи Spenser Davis Group, Рэй Конифф, Rolling Stones, и, чего ещё не знал. Удалось сделать конвертер к обычному радиоприемнику, чтобы слушать такие радиостанции через специальную антенну в любое время года. Прохождение зависело от времени суток.
Родители выражали протест против ночного включения семейной техники. Пришлось сделать маленький батарейный радиоприемник для прослушивания музыки под одеялом, тайком, хотя бы иногда, если сочеталось с учебой в школе. Об этом родители не знали.
В одну из ночей слушал по Голосу Америки на английском языке музыкальную программу, которая была прервана срочным сообщением, только что убит президент США Дж. Кеннеди. Я забылся и громко закричал «В Америке убили Кеннеди!», всех разбудил, опомнился, выключил приемник и притворился спящим. Утром по нашему радио об этом узнал отец, смотрел на меня, как на колдуна или телепата, пока вечером не рассказал ему и показал самодельный приемник, он повертел его в руках. Подарил отцу, и сказал, что будет работать только под одеялом.
Недостаток симфонической, оперной, балетной и опереточной музыки восполнялся радио трансляцией. В неважном качестве. Для такой музыки нужно присутствие в зале с хорошей акустикой. Важен динамический диапазон, ощущение взаимодействия дирижера, исполнителей и присутствующих в зале. Такое может даже указывается в партитурах. Хорошо бы иметь и либретто на руках. Там же транслировалась народная музыка и далеко не только русская.
В городском парке открылся Дом культуры. В парке и так жизнь била ключом. Рядом была танцверанда с настоящим «биг-бэндом» и непременным «Черным котом» Саульского. В зеленом театре давали концерты местные и приезжие музыканты. Даже ростовский филармонический оркестр в полном составе. Многие танцевали на лужайке под духовой оркестр. Летний кинотеатр «Буревестник» тоже безмолвием не отличался.
В пивнушках (разливное пиво из деревянных пятидесяти и даже столитровых бочек с ручными насосами) «Березка» и «Дубок» народ не редко отдыхал с танцами и приглашенными баянистами. «У каштана» журчал фонтан, хорошие бифштексы с яйцом, не плохие закуски и музыкальный автомат с западной эстрадной музыкой за 5 копеек мелодия. В кафе «Мороженное» тоже что-то постоянно звучало. Сонная тишина городского тенистого «сада» к вечеру заканчивалась. Начиналось веселье особенно в выходные и праздничные дни. Толпы семей с детьми, одинокие и парочки выпивали и съедали все, под этот музыкальный шум и визг детворы на аттракционах.
Рисунок Сони Шевченко.