Подборка двенадцатилетней давности. Ряд любимых цитат из разных мест (из каждого по нескольку). Много, но слишком мало.
*****
— Хотите, сыграем в шахматы?
— Габи, как шахматный партнёр вы меня не интересуете.
**
— Ясность — это одна из форм полного тумана.
**
— Человек, который отсутствует, всегда неправ.
**
— Cамые счастливые люди на земле те, которые могут вольно обращаться со временем, ничуть не опасаясь за последствия.
**
— Маленькая ложь рождает большое недоверие.
**
— Контрразведчик должен знать всегда, как никто другой, что верить в наше время нельзя никому, порой даже самому себе. Мне можно.
**
— Странное свойство моей физиономии: всем кажется, что меня только что где-то видели.
*****
— Если вы заботитесь о своем пищеварении, мой добрый совет — не говорите за обедом о большевизме и о медицине. И — боже вас сохрани — не читайте до обеда советских газет.
— Гм… Да ведь других нет.
— Вот никаких и не читайте. Вы знаете, я произвел 30 наблюдений у себя в клинике. И что же вы думаете? Пациенты, не читающие газет, чувствуют себя превосходно. Те же, которых я специально заставлял читать «Правду», — теряли в весе.
— Гм…
— Мало этого. Пониженные коленные рефлексы, скверный аппетит, угнетенное состояние духа.
**
— Что такое эта ваша разруха? Старуха с клюкой? Ведьма, которая выбила все стекла, потушила все лампы? Да ее вовсе и не существует. Что вы подразумеваете под этим словом? Это вот что: если я, вместо того, чтобы оперировать каждый вечер, начну у себя в квартире петь хором, у меня настанет разруха. Если я, входя в уборную, начну, извините за выражение, мочиться мимо унитаза и то же самое будут делать Зина и Дарья Петровна, в уборной начнется разруха. Следовательно, разруха не в клозетах, а в головах. Значит, когда эти баритоны кричат «бей разруху!» — я смеюсь. Клянусь вам, мне смешно! Это означает, что каждый из них должен лупить себя по затылку! И вот, когда он вылупит из себя всякие галлюцинации и займется чисткой сараев — прямым своим делом, — разруха исчезнет сама собой. Двум богам служить нельзя! Невозможно в одно время подметать трамвайные пути и устраивать судьбы каких-то испанских оборванцев! Это никому не удается, доктор, и тем более — людям, которые, вообще отстав в развитии от европейцев лет на 200, до сих пор еще не совсем уверенно застегивают свои собственные штаны!
**
— Ласка… единственный способ, который возможен в обращении с живым существом. Террором ничего поделать нельзя с животным, на какой бы ступени развития оно ни стояло. Это я утверждал, утверждаю и буду утверждать. Они напрасно думают, что террор им поможет. Нет-с, нет-с, не поможет, какой бы он ни был: белый, красный и даже коричневый! Террор совершенно парализует нервную систему.
*****
— Хозяин, может быть этот коло́р?
— ВИ ПАЧЕМУ БЕЗ СТУКА ВХОДИТЕ?!
— Тогда сам выбирай коло́р и сам крась! А меня здесь нет!
**
— Эти «Жигули»… чем думают, я не знаю. Под ногами крутятся, крутятся, крутятся…
**
— Вы лётчик?
— Иногда. Вообще-то я эндокринолог.
**
— У нас горы, панимаешь, горы! Ты в зоопарке был? Там верблюд видел, вер-блюд?… Обиделся.
**
— Слушай, Валико! Что эта женщина хочет?!
— Ничего не хочет. Танцует.
**
— В Европе теперь никто на пианино не играет, играют на электричестве.
— На электричестве играть нельзя — током убьёт.
— А они в резиновых перчатках играют…
— Э! В резиновых перчатках можно!
*****
— Этот… потерпевший… открыл дверь, а Валико джан… подсудимый… сказал: «Здравствуй, дорогой». А потерпевший сказал: «Извините, я в туалет хочу…» А она… выскочила на улицу и закричала «милиция, милиция…». А я сказал: «Валик-джан, пошли домой»… и пошли…
— Значит, вы утверждаете, что подсудимый не наносил побоев потерпевшему?
— Конечно, не наносил! Потерпевший пошёл в туалет, а Валик-джан не смог дверь сломать…
— Значит, дверь он ломал?
— Зачем ломал?
— Ну Вы же сами сказали.
— Слушай, я русский я́зык не хорошо знаю… Он пошёл в туалет, а Валико постучал в дверь и сказал — тоже хочет… Такие вопросы задаёте, что неудобно отвечать… даже…
— Свидетель Хачикян, ну, а люстру подсудимый разбил?
— Дааа! Разбил… зачем буду отрицать?! Когда мы пошли домой, он её случайно стулом зацепил…
— Скажите, подсудимый испытывал личную неприязнь к потерпевшему?
— Дааа! Испытывал! Он говорит: «Я такую личную неприязнь испытываю к потерпевшему, что кушать не могу…»
— А вот подсудимый утверждает, что он не был знаком с Папишвили…
— Слушай, откуда знаком?! Когда тот пошёл в туалет, Валико меня спросил: «Ктоооо он такоой этот потерпевший? Куда он пошёёёл?? Я его, говорит, первый раз вижу!»
*****
— Когда он поёт, сердце тает, как кусок сахара. Это талант, великий талант! И ты хочешь, чтобы я его убил? За триста рублей?!
— А за сколько?
— Пятьсот.
**
— У тебя невесту украли!
— Украли!? Кому такое счастье надо? Попросил бы у меня бы, я и так отдал бы… Или на что-нибудь сменял бы.
**
— Птичка моя, я же обещал носить тебя всю жизнь на руках… Не надо было болтать языком…
*****
— Ах, как вы добры и умны!
— Неискренне говорите, а жаль.
**
— Вы — будущий муж?
— Я не будущий, но потенциальный.
**
— Банально, Хоботов!!!
— Настоящие умы никогда не боялись банальности!!
— Ты-то тут при чем??!!!
*****
— Вы утверждаете, что человек может поднять себя за волосы?
— Обязательно! Мыслящий человек просто обязан время от времени это делать.
**
— Она сбежала от меня два года назад.
— По правде говоря, барон, я бы на её месте сделал то же самое.
— Вот поэтому я и женюсь не на вас, а на Марте…
**
— Но вы же разрешаете разводиться королям.
— Ну, королям в особых случаях, в виде исключения, когда это нужно, скажем, для продолжения рода.
— Для продолжения рода нужно совсем другое.
**
— Стань таким, как все, Карл! Я умоляю!
— Как все? Что ж ты говоришь? Как все… Не летать на ядрах, не охотиться на мамонтов, с Шекспиром не переписываться…
**
— Человек разрушил семью, выгнал из дома жену с ребёнком!
— Каким ребёнком! Я — офицер!
— Выгнал жену с офицером!
**
— Ну, что вы скажете, господин бургомистр, о человеке, который ежедневно отправляется на подвиг, точно на службу?
— Я сам служу, сударыня. Каждый день к девяти утра я должен идти в мой магистрат. Я не скажу, что это подвиг, но вообще что-то героическое в этом есть.
**
— О чём это она?
— Барона кроет.
— И что говорит?
— Ясно что: «подлец», говорит, «псих ненормальный, врун несчастный»…
— И чего хочет?
— Ясно чего: чтоб не бросал.
— Логично.
**
— Господи, почему ты не женился на Жанне д’Арк? Она ведь была согласна.
— Я ждал — Марту.
**
— Ну, будем исповедоваться.
— Я это делал всю жизнь. Но мне никто не верил.
— Прошу вас, облегчите свою душу.
— Это случилось само собой, пастор. У меня был друг — он меня предал. У меня была любимая — она отреклась. Я улетаю налегке.
**
— Ну скажи что-нибудь на прощанье!
— Что сказать?
— Подумай. Всегда найдётся что-то важное для такой минуты.
— Я… я буду ждать тебя!
— Не то!
— Я… я очень люблю тебя!
— Не то!
— Я буду верна тебе!
— Не надо!
— Они положили сырой порох, Карл! Они хотят тебе помешать!
— Вот!
**
— Я понял, в чём ваша беда: вы слишком серьёзны. Умное лицо — это ещё не признак ума, господа. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица. Вы улыбайтесь, господа. Улыбайтесь!
*****
— Альфу Центавра знаешь? Тамошние мы…
**
— Все мамы и бабушки считают, что я положительный, потому что у меня хороший аппетит.
**
— В Вашем возрасте пора научиться врать как следует. А то что за любительство: я не видел, я не говорил…
**
— А потом она украла из школьного музея шкуру тигра, завернулась в неё и грабила по ночам одиноких прохожих.
*****
— Смеётся над конём тот, кто не осмелится смеяться над его хозяином!
**
— Не всякий бой можно выиграть. Великий Помпей проиграл Фарсальскую битву, а король Франциск Первый, который, как я слышал, кое-чего стоил, — бой при Павии.
**
— Тысяча чертей! С каких это пор мушкетёрам предоставляется отпуск, о котором они не просили?
— С тех пор, как у них есть друзья, которые делают это за них.
**
— Вы ранены?
— Я? Ничуть не бывало. Я мертвецки пьян, вот и все.
**
— Обычно люди обращаются за советом только для того, чтобы не следовать ему, а если кто-нибудь и следует совету, то только для того, чтобы было кого упрекнуть впоследствии.
**
— Понимаю. Чтобы разыскать одну женщину, вы ухаживаете за другой: это самый длинный путь, но зато и самый приятный.
**
— Но раз она попалась тебе в руки, почему ты ее не утопил, не задушил, почему не повесил? Ведь мёртвые не возвращаются обратно.
— Вы так думаете, Портос?
**
— Я прощаю вам всё зло, которое вы мне причинили. Я прощаю вам мою разбитую жизнь, прощаю вам мою утраченную честь, мою поруганную любовь и мою душу, навеки погубленную тем отчаянием, в которое вы меня повергли! Умрите с миром!
*****
— Ривер, мы не навязываем людям свои идеи, мы лишь учим их думать правильно.
**
— Знаешь определение настоящего героя? Это человек, виновный в гибели других. Потом можешь сам проверить.
**
— Не можешь поступить разумно — поступай правильно.
**
— Если еще раз услышу фразу: «Это мое последнее слово!» — оно таким и будет.
**
— Доктор, я лично пригляжу за вашей сестрой. Обещаю, если с ней что-то случится, хоть что-то, клянусь — я ужасно опечалюсь. Или даже расплачусь.
**
— Инара. Приятно её снова увидеть.
— Так что… ловушка?
— Ловушка.
— Мы летим туда?
— До туда всего пару часов.
— Да, но ты же сам сказал, что это ловушка!
(…)
— Но откуда ты знаешь что Инара не просто хочет тебя увидеть? Иногда у людей появляются чувства. Я имею ввиду у нормальных.
— Разговор вы все слышали?
— Да.
— Мы поругались?
— Нет.
— Ловушка.
*****
— Чужое предательство — не оправдание собственного.
**
— Самые дешевые трюки производят на людей наибольшее впечатление.
**
— Чего стоят крепкие стены, если это стены тюрьмы?
**
— Не верю! Я видел вас всех. Дворников и президентов, бандитов и ментов. Видел, как матери избивают сыновей, а отцы насилуют дочерей. Видел, как сыновья выгоняют матерей из дома, а дочери подсыпают отцам мышьяк. Видел, как едва закрывая за гостями дверь, не прекращающий улыбаться муж бьет по лицу беременную жену. Видел, как закрывая дверь за пьяненьким мужем, выбежавшим в магазин за добавкой, жена обнимает и жадно целует его лучшего друга. Это очень просто — видеть. Надо лишь уметь смотреть. Потому нас и учат… раньше, чем учить смотреть сквозь сумрак — нас учат не смотреть… Но мы все равно смотрим. Они слабые, они мало живут, они всего боятся. Их нельзя презирать и преступно ненавидеть. Их можно только любить, жалеть и оберегать. Это наша работа и долг. Мы — Дозор. Не верю! Никто, никогда, никого — не заставлял и не заставит совершить подлость. В грязь нельзя столкнуть, в грязь ступают лишь сами. Какой бы ни была жизнь вокруг, оправданий нет и не предвидится. Но оправдания ищут и находят. Всех их так учили, и все они оказались лучшими учениками. А мы, наверное, лишь лучшие из лучших.
*****
— Иван-царевич, а ты часом не Иван-дурак?
**
— Когда мир переворачивается, друг мой, самое важное — первым встать на голову.
**
— Кто?
— Х-хардинг, добрый сэр. С-сэм родил Фродо, Фродо родил Холфаста, Холфаст родил Хардинга…
— Тебя, что ли?
— Меня, добрый сэр!
— Зря!
— Да, добрый сэр.
**
— Мы орков с гномами бить идем!
— Зачем?
— А они же плохие!
**
— Хоббит — это не только ценный мех. Это еще и тридцать–сорок килограммов вкусного, легко усваиваемого мяса!
**
— Это совсем-совсем мелко и смешно. Это даже не заточка несуществующих мечей… и не изучение психопатов в виртуальном пространстве. И уж никак не коммунизм и мировая революция. Но мне хочется просто позвонить в свою дверь — и чтобы ее открыли.
— Мне тоже этого порой хочется. Но мне уже приходилось возвращаться домой, когда дверь могли открыть. И это… не всегда было здорово.
**
— Здесь — я могу помочь. Только здесь. Хотя бы тем, что вытащу из нарисованного мира того, кто заблудился. Но знаешь, тонут ведь не потому, что плавать не умеют. Тонут, когда нет сил оставаться на берегу.
**
— Мы не в Канаде живем. Не в Израиле. Проверка военных медиков сводится к приблизительному подсчету количества конечностей.
**
— Да что ты кричишь, будто программист при виде калькулятора?