В 1967 году Олег Ефремов и Галина Волчек к юбилею Октябрьской революции в театре «Современник» поставили спектакль «Большевики» по пьесе Михаила Шатрова.
Цензура Главлита не оценила новаторство молодых творцов и спектакль запретили. Ефремов с соратниками собрались вместе и стали искать выход из создавшейся ситуации.
- Надо идти к Фурцевой! – предложил кто-то.
Министр культуры СССР считалась дамой жёсткой, но справедливой. К тому же она всё же была женщиной и ничто человеческое Екатерине Алексеевне было не чуждо. Олега Ефремова решили не посылать к министру – он эмоциональный, резкий в высказываниях, мог психануть и поломать всю затею. Для этой роли больше подходил Олег Табаков – обаятельный, более мягкий, к нему Фурцева была благосклонна.
- Братцы! – взмолился Табаков, - Мне предложили сниматься в Англии в картине про Айседору Дункан, я не могу!
- Тебе что дороже? Целый спектакль нашего театра или одна единственная роль в кино? – стали давить коллеги и Табаков сдался.
Он пошёл на приём к Екатерине Фурцевой. Что происходило за закрытыми дверями, история умалчивает, но Табаков сумел убедить Министра культуры и она дала добро на спектакль. Премьера состоялась, а Олегу пришлось пожертвовать ролью поэта Есенина.
***
После окончания Школы-студии МХАТ Льва Дурова пригласили работать в Центральный детский театр. Однажды в столичные магазины завезли польские черные двубортные костюмы из крепа. Половина мужского населения Москвы облачилась в недорогие обновки. Дуров посоветовался с женой, тоже купил костюм и пришел в нём в театр, чтобы похвастаться новым нарядом.
- Лёва, ты чего такой торжественный? – спросила одна из актрис, - Как-то странно тебя видеть в костюме.
Дуров, сроду не носивший пиджаки и галстуки, растерялся, отвёл актрису в сторону и, не подумав о последствиях, сказал:
- Дело в том, что… Только я тебя умоляю, никому ни слова. А то знаю, я вас женщин, любите тут же разнести всякую новость по всему белу свету.
Актриса клятвенно заверила, что будет молчать.
- Оказалось, что я – племянник Климента Ефремовича Ворошилова, - заговорщически признался актёр, - У меня обнаружились какие-то родственные связи с семьей Ворошиловых. Сегодня после репетиции я должен поехать в Кремль, чтобы познакомиться с дядей. Меня будут ему представлять. Только ни-ко-му!
- Конечно, Лёва! Я ведь понимаю… - согласилась коллега.
Через некоторое время Дуров заметил, как все в театре стали с ним вежливо здороваться и даже называть по имени-отчеству, чего прежде не было.
После репетиции Лев глянул в окно. Актёр не раз признавался, что на его розыгрыши часто играли обстоятельства. Он увидел стоявший перед входом в театр огромный черный правительственный «ЗИЛ». Дело в том, что рядом с Детским театром находились кассы Большого театра и туда часто приезжали за билетами для гостей и правительственных делегаций как раз на разных МИДовских и правительственных машинах.
Дуров вышел из театра и направился к автомобилю. Подошёл, наклонился к опущенному водительскому стеклу и сказал:
- Простите, пожалуйста, я артист Дуров вот из этого театра..
- О! – воскликнул водитель, - Я вас узнал – вы же в кино снимаетесь.
- Посмотрите, пожалуйста, на окна нашего театра – там никто за мной не наблюдает?
Водитель глянул и ответил:
- Там просто все окна забиты людьми. За вами наблюдают, наверное, человек сто.
- Вы знаете, - продолжил актёр, - Я вам потом всё расскажу. Не могли бы вы помочь мне до конца разыграть эту историю? Я сейчас сяду в машину, а вы отвезёте меня чуть подальше.
Шофёр оказался догадливым. Он вышел, обошёл автомобиль, открыл дверцу и широким жестом пригласил пассажира в салон. Сделал круг по улочкам, высадил, и вернулся на место.
На следующий день, как только Дуров вошёл в театр, сказали, что его ожидает директор. Артисты знали, что если вызывает сам Константин Александрович, то будет выволочка. Но руководитель театра встал из-за стола и сказал восторженно:
- Ну, Лев Константинович, я вас поздравляю! У вас такая радостная новость!
- Какая? – удивился Дуров.
- Ну, Лев Константинович, перестаньте! Мне-то уж вы можете сказать.
Дурову пришлось сознаться, что это было шуткой, розыгрышем. И всё из-за дурацкого костюма.
- М-да.. – сказал директор, - Шутки ваши мне не очень-то нравятся… - И добавил со значением: - Так ведь можно и дошутиться… Ладно, идите. Племянничек!..
***
Борис Андреев был любимцем народа, и ему долгое время сходили с рук пьяные выходки и дебоши. Однажды они с Петром Алейниковым – другом и партнёром, возвращались с гулянки, пьяные в стельку. Увидели в витрине мебельного магазина кровать, разбили стекло и улеглись отдыхать.
Другая история гласит о том, что Андреев спьяну на спор перевернул и уложил на бок все телефонные будки на Крещатике. Его доставили, конечно, в милицию, но быстро отпустили.
Однажды актёр в ресторане подсел на свободное место за столик, где сидели двое мужчин. Поначалу компания мирно беседовала, но потом случилась ссора и Андреев вкатил одному из мужиков в лоб и уложил его чуть ли не замертво.
Пострадавший оказался не простым мужиком, а начальником из НКВД. Народного артиста закатали в тюрьму за «контрреволюционную агитацию и высказывание террористических намерений» и даже приговорили к смертной казни.
Кто-то из тюремного начальства решил подстраховаться и через министра доложил Сталину, так, мол, и так, с артистом такая беда приключилась. Иосиф Виссарионович всё выслушал молча и ответил:
- Пускай этот актёр ещё погуляет…
Спасибо, что дочитали до конца. Пишите комментарии. Понравилась статья? Ставьте лайк. Вы не пропустите новое, если подпишетесь на мой канал. Дорогие читатели! Дзен ввел новые правила. Теперь успех канала зависит от новых читателей. Чем больше их будет, тем лучше! Если вы поделитесь с друзьями ссылкой на мой канал, будет очень здо́рово!
Ссылки на другие байки:
