Как-то мой друг Юра, охотник, собрался со своим товарищем тоже охотником на рыбалку и естественно прихватил и её окаянную, да и у товарища была припасена небольшая батарея. Куда ехать они заранее не решали, так как водоёмов вокруг Екатеринбурга было много, и везде была рыба. Но разве в рыбе дело, рыбалка это же отрыв от города, от семьи и к тому же это маленькая свобода.
На вопрос товарища куда едем, решился в последний момент — на Волчихинское вдхр. или как его называли пафосно и громко во время коммунистической эпохи Свердловское море. У нас тогда так было принято. Запрудили речку, подняли уровень воды и получили свой новое море, где можно порыбачить, покупаться и просто позагорать.
Сначала они хотели взять с собой своих собак, но передумали, если их отпустить то они наверняка устроят потасовку с другими собаками, а то и могут покусать кого-то из отдыхающих. Кстати хочется сказать, что Соболь кобель западносибирской лайки Виктора приходился Юриной Нике родным братом, а мой Конжак был Нике сыном. В общем, в нашем дружеском кругу наши собаки друг другу были близкие родственники, соблюдая при этом соответствующую иерархию.
Ну, так вот сели они с утра в электричку и поехали на Волчихинское вдох. Я не хочу сказать, что Юра уж очень злоупотребляет, но раз душа требует тут уж трава не расти, а надо хлабызднуть по писярику. Выйдя в тамбур они, уткнувшись в угол, приняли на грудь и... порозовели.
Довольные и румяные рыбаки сошли с поезда на станцию Спортивную и отправились к лодочнику. Юра на свой паспорт записал лодку, а его товарищ, прихватив груза и вёсла, поспешил к берегу, где находился их зелёный фрегат.
— Эй, рыбаки, — крикнул им хозяин лодочной станции. — А спасательные круги-то забыли!
Юра если чем-то озадачен, спрашивает, глядя поверх очков.
— Ну, чё ещё надо?
Взяв круги, он долго их приспосабливал в лодке и, в конце концов, надел оба на себя и успокоился. Они отошли километра на четыре от берега почти на середину водохранилища и Юра предложил.
— Ну что?
Глаза его лукаво заблестели.
Его товарищ подозрительно оглянулся по сторонам и сказал весомо.
— Спятил, а если менты пасут.
— Да откуда им взяться. Ну, че ты зоссял, наливай!
Пока рыбаки причащались, небо незаметно приобрело неприятный вид и матюгнулось первым громом
— Это что ещё такое! — окинул недовольно Юра небо снизу до верха.
— Якорь мне в глотку надо сваливать на остров, — крикнул его товарищ.
Но пока Юра неуклюже махал вёслами, грянула гроза, поднялись огромные волны и вот их фрегат оказался в объятиях стихии.
— Мачту руби ёшкин кот, — весело кричал Юра.
Пьяные мужики ещё не до конца осознали грозящую им опасность, а когда всё вокруг потемнело, и чёрные волны обрушились на них абордажем, то они явно ссыканули и притихли.
— Помогите, тонем! SOS! — подняли они крик, но вряд ли их кто-нибудь слышал в этом аду.
Кругом была тьма, вой ветра, и сильный поток ливня с градом.
Лодка черпанула пару раз при сильном крене и тут же наполнилась водой. Юра, облачённый двумя кругами, перелез через борт, и его унесло в открытый океан полный кровожадных акул и опасностей. Его друг куда-то исчез и Юра, сообразив, что надев оба круга, вдруг осознал, что погубил товарища и горько заголосил.
— Витюша! Витюшенька...
Пьяный он уже не так мастерски плыл, когда был на трезвую голову. Главное не упустить круги думал он, боясь утонуть в бездонных тропических водах Индийского океана.
Юра сбросил с себя тяжёлые болотные сапоги и всю лишнюю одежду, мешающую ему плыть к далёкому острову. Пару раз кто-то проплывал под ним, задевая его своими плавниками, от чего Юра замирал от страха — акула, притворяясь плавающим бревном, но потом снова возобновлял движение руками.
Вдруг кто-то снова его задел своей колючей плакоидной чешуёй снимая с ноги приличный кусок кожи... И вот в окружении собственной крови умирающий от страха рыбак уже попрощавшийся с жизнью ударился коленом о подводный валун. Боже вот оно так неожиданно пришедшее спасение. Осторожно отталкиваясь ногами от ощутимого каменистого дна, наш герой оглянулся и увидел позади себя мерцающий треугольный плавник. И тут он рванул с места, и помчался гигантскими шагами по валунам всё выше и выше, поднимаясь над чёрными волнами, которые раскачивали его, норовя опрокинуть назад.
— Врёшь не возьмёшь Чапаева! — кричал Юра про себя боясь спровоцировать того кто крался под водой за ним последние метры.
Чёрный плавник качнулся и зарылся под набегающую на прибрежные камни волну. Юра в последний раз оглянулся на чёрный плавник, увидел вместо него раскачивающуюся огромную корягу, которая причалила вслед за ним к берегу. Осмотрев ноги и не найдя ни оторванного куска кожи, ни кровяной лужи Юра с облегчением перевёл дух и раскорячившись на торчащих из-под воды камнях крабом пополз вперёд подталкиваемый набегавшими волнами.
Несчастный и голый он ступил на необитаемый остров. Перепуганные крабы при виде выползающего абсолютно голого чудища в панике бросились в россыпную.
— Голый морской дьявол, спасайся, кто может! Голый морской дьявол!..
Юра спохватившись протянул руку вниз и не найдя то что искал, понял что его цветочные васильковые трусы необъяснимым образом сползли с него во время его борьбы с грозными волнами, и пропали в морской пучине. Мысль, а если он здесь не один, а если здесь живут людоеды, не покидала его. Какая-то шхуна проскочила мимо острова и скрылась в кипящем вареве волн.
— Эй, — стеснительно крикнул островитянин. — Помогите!
— Бог поможет, — крикнул ему кто-то из сверкающей молниями тьмы.
— Он-то поможет, кажется, — сплюнул Юра.
И Бог услышал его молитвы.
— Эй, островитянин давай сюда, — крикнули ему по-английски с вынырнувшей из бушующего океана бригантины.
У вынужденного островитянина сразу возникли сомнения.
— Кто это пираты, проклятые сомалийские бармалеи или католические инквизиторы? А я по-английски ни черта не понимаю, в школе учил только немецкий...
Выбирать Юре не приходилось, надо было спасаться от каннибалов.
— Господа, я здесь! — крикнул тоненьким голосом Юра.
Но видимо разглядев аборигена, люди на корабле решили с что ним лучше не связываться. Ишь как подпрыгивает и стучит зубами, одно слово людоед, а участь зажаренного заживо Джеймса Кука ещё была свежа в народной памяти.
Облепленный травяными мочалками новоиспеченный островитянин часа четыре передвигался вдоль берега необитаемого острова, надеясь, что всё же это не остров и ему удастся добраться до хоть какой-нибудь таверны, где ему дадут штанишки и жареный бекон с пивом.
— Друг утонул, сам едва не утонул, сижу тут голым, полное дерьмо, до писярился твою мать... — горько размышлял он.
Вскоре тучи разошлись, приветливо заплескались океанские волны, пригрело солнце, красные какаду заняли свои места в первых местах зрительного зала, а в океане запрыгали дельфины.
— Какое нынче кино дают? — спрашивали крабы, толпясь у входа прибрежного кинотеатра.
— «Жизнь и пьяные приключения Робинзона Крузо» в главной роли Юрий Воронин, — отвечал горбатый билетёр — аист марабу.
— Бедный Робинзон Крузо, куда ты попал, — кричали, улюлюкая пересмешники какаду.
— Робинзон в дерьме, — обзывались дикие обезьяны.
И вся эта дрянь целый день адским бредом крутилась в голове бедного Робинзона.
Скоро на остров устремились местные рыбаки, они сжалились над голым потерпевшим крушение островитянином и взялись его перевести на лодочную станцию.
Полуголый с трясущейся бородой прикрывши срам спасательными кругами на самом интересном месте, Юра предстал перед лодочником.
— Лодка утонула, товарищ мой тоже… у вас мой паспорт.
Лодочник поворчал на спасшегося рыбака, и стал успокаивать.
— Ты вот что езжай домой, а пока лодку и приятеля твоего искать будем, ты приоденься и сообщи в милицию так, мол, и так. Привезёшь деньги за утраченное имущество, а там посмотрим, что с тобой дальше делать... хотя лодка не утонет, будет держаться поплавком на плаву внизу же груз. Но вот вёсла, где их искать? Надень вот мои тренировочные штаны что ли, вон рубашка, потом вернёшь, вон старый шлёпанец, ну давай дуй на станцию. Контролёрам скажешь, что было, люди они милосердные оставят
— Доедешь бесплатно. Главное до города доехать. Ну, поспеши паря, электричка ждать не будет, а паспорт твой пока останется у меня, значит...
Отвесив поклон благодетелю за штанишки, Юра бодрым спортсменом в одном шлёпанце, поспешил на станцию.
Пока он ехал домой, его друг сидел у него дома и пил водку, поминая своего товарища. Жена Юры и обе его дочери с полными от слёз глазами сидели тут же и горестно выли. Рядом выли дед и бабка, и остальные родственники. В доме стоял сплошной вой. Даже Ника мать моего Конжака, подвывала над кончиной своего хозяина. Словом выли все.
Когда прозвенел дверной звонок, и Ника, сорвавшись с места, известила, что её хозяин жив и здоров, сплясав такую зажигательную джигу, что все поминавшие Юру чуть не лишились чувств.
— Ну, что хлабызднём, — улыбнулся Юра своему товарищу.
— Давай, — прослезился Виктор.
Потом Юра сказал, что на рыбалке он пить больше никогда не будет.
— А на охоте? — спросил лукаво Виктор.
Юра глянул на него поверх очков и недовольно буркнул.
— Ага, сравнил рыбалку и охоту! Охота это святое!