-Про нового что слышно?
-Там пока не ясно. Сам понимаешь, сейчас такая грызня начнётся. Пирог-то лакомый.
-Да вам-то какая разница, - усмехнулся Виктор. – На вас-то это никак не отразится?
-Это нет. Но вот другая новость, очень даже, - скривился Отец.
-У вас кого меняют?
-Закон меняют.
-Закон? – Виктор опустил вилку. – Какой?
-Конфискация имущества, как вид уголовного наказания, исключена из Уголовного кодекса - с благой целью «гуманизации системы наказаний», -по слогам произнёс Отец. – Ты понял смысл?
Виктор только хмыкнул, крутнув головой.
-До этого конфискация содержалась в 48 санкциях, из них в 11 — как обязательное дополнительное наказание, и применялась более 80 лет, - Отец поднял вверх указательный палец, - и то хватало преступников. А теперь, что?
-А теперь они - бизнесмены, - засмеялась Мать, ставя на стол чай.
-Правда, в статье 81 Уголовно-процессуального кодекса осталась «специальная конфискация», применяемая в отношении имущества, добытого преступным путем, - усмехнулся Отец.
–Но бремя доказывания преступного происхождения имущества возложено на правоохранительные органы. Ты смысл улавливаешь? Но спросить, откуда деньги, нельзя, доказать преступный умысел трудно, коррупционеры давно научились различными махинациями спасать свое имущество. Скажем, чтобы доказать преступное происхождение имущества, приобретенное на деньги, полученные от незаконного сбыта наркотиков, сотрудники правоохранительных органов обязаны не только задокументировать факты такого сбыта, но и идентифицировать номера денежных купюр, которыми покупатель расплатился с продавцом, отследить и зафиксировать, что имущество оплачено именно ими… Но даже, если будут добыты доказательства, то конфисковать можно лишь то, что проходило по делу, но не то, что осталось за рамками приговора, - Отец отодвинул от себя тарелку.
–А кто ходит с большой дозой, к примеру, наркотики продавать? Таких дураков нет. А я, если даже найду у него дома тонну героина, к делу её пристегнуть не смогу. Улавливаешь, какую подлянку нам подсунули депутаты. Вот за бугром конфискации подлежит не только неправедно нажитое, но и все имущество коррупционера. Именно это делает коррупционные сделки невыгодными. Коррупционеры, члены преступных групп не считают лишение свободы мерой, способной пресечь их прибыльный «бизнес».
-Ну, так у них годами складывалось это. Не то, что у нас.
-А у нас теперь конфискации не будет. Доказать преступление практически невозможно. И как работать?
-Ну, ты-то коррупцией и финансовыми преступлениями, по-моему, не занимаешься?
-А убийства у нас не на финансовой почве происходят? Да?
-Да, везде по большому счёту деньги присутствуют, - поморщился Виктор.
-И статью 20 «Незаконное обогащение» Конвенции ООН против коррупции в России так и не ратифицировали, - скривился Отец. – Одни лозунги с высоких трибун.
-Да ладно тебе, - Мать обняла Отца за плечи. – До пенсии доработаешь и пойдёшь ко мне в общежитие вахтёром. Да?
-Только и остаётся, - поморщился Отец и взялся за чай. И тут в дверь позвонили. – Кого ещё нелёгкая принесла? – Отец вопросительно взглянул на Мать.
- Может, Катя? – Мать направилась в прихожую. Через минуту она вернулась в сопровождении смущённого капитана Рогозина.
- Извините за поздний визит, - капитан виновато посмотрел на Мать и перевёл взгляд на Отца, - дело у меня к тебе, командир.
- Ну давай, присаживайся, раз дело, - отец кивнул на стул.
- Я тогда пойду, - Мать поставила перед гостем кружку с чаем, - не буду вам мешать.
- Я в отделе при всех не стал говорить, - Рогозин, отхлебнув пару глотков, сдвинул брови. – В общем достали меня, командир. И что делать, я не знаю.
- Паша, давай без соплей, - поморщился Отец.
- Я не помешаю? – Виктор показал, что ещё не допил свой чай.
- Да нет, - скривился капитан, - кушай. – А дело у меня, Степаныч, значит такое. – Капитан глубоко вздохнул, словно собирался броситься в воду.
- Ты знаешь, что я веду дело Меньшова. Мы его на той неделе прихватили, и он сейчас в СИЗО парится. Грозит мужику не много, не мало - пятнадцать.
- Это местный олигарх, - пояснил Отец, поймав вопросительный взгляд Виктора. – В пьяном виде сбил на остановке несколько человек. Трое погибли на месте, двое потом в больнице умерли.
- Ну, какие тут затруднения? – Отец перевёл глаза на Рогозина. – Всё ясно и понятно. Ты говорил, что есть свидетели, плюс фотографии с видеокамер. В чём проблема?
- Проблема в самом Меньшове, - скривился капитан, - он же у нас, как ты выразился, олигарх, и вдобавок - меценат. Помогает местному детскому хирургическому центру.
- Ну, а ты здесь причём? У тебя же детей, насколько я знаю, нет? – вскинул брови Отец, - или я что-то пропустил?
- У меня нет, - кивнул капитан, - но есть у сестры моей жены. И как раз сейчас её пацан лежит в этом самом центре. И операцию ему не могут сделать, якобы потому, что меценат Меньшов в тюрьме. Деньги некому перечислить. Понимаешь?
- Всё рано не понимаю, ты-то при чём?
- Ну как же, я получаюсь последней сволочью, - пожал плечами капитан, - не хочу помочь родному племяннику. Вчера целая делегация родственников жены приходила. Мозг мне выносили целый вечер, - капитан потёр затылок. – А сегодня утром ещё адвокат Меньшова добавил.
