19 июля 1943 года 192 танковая бригада (ТБр) получила приказ на наступление сорвместно с 67 гв. стрелковой дивизией (СД). Суть приказа состояла в том, что советским частям надлежало к исходу дня овладеть Ново-Черкасской. В 14.30 танковый батальон, мото-стрелково-пулемётный батальон (МСПБ), батарея ПТО, рота ПТР и штаб 192 ТБр выступили в район сосредоточения.
В 20.00 танковый батальон в составе 14 танков совместно с частями 67 гв. СД начал наступление на Березовку. Противник контратаковал 10 танками с пехотой при поддержке миномётно-пулемётного огня во фланг нашим наступающим танкам. В результате этого боя противник отбросил наши части на исходные позиции. Потери 192 ТБр составили 2 танка сожжёнными, 2 танка подбитыми, 4 человека убитыми, 40 человек ранеными.
В следующие несколько дней противник оборонялся силами пехоты, артиллерии, миномётов и до 12 танков. В 20.00 21 июля полки 67 гв. СД после артиллерийской подготовки перешли в наступление. 5 танков 192 ТБр, МСПБ, батарея ПТО и рота ПТР находились в резерве командира дивизии.
Начало истории про Степку и его боевых товаришей, воевавших в 192-м мотострелковом батальоне, который входил в состав 192-й танковой бригады, можно прочитать здесь, а её продолжение здесь и здесь, а также в предыдущей публикации.
Пока Степка нашёл связного, пока добирался с ним до штаба танкового батальона, на его "капитанских" часах светящиеся стрелки сошлись на циферблате недалеко от цифры 2. Часовой Степку в штабную палатку не пустил, сообщив только, что "усе спять". Степке тоже сильно уже хотелось "послушать, как скрипит земная ось". Он устроился в низинке недалеко от штабной палаткой, вырыв себе неглубокий окопчик в мягкой земле и выложив его дно срезанными с деревьев ветками. Ожоги на спине беспокоили и мешали ему заснуть только в первые пару минут после того, как он усроился на дне окопчика, подложив себе под голову танковый шлем.
Рассвет в июле наступает рано, но ещё в шесть часов утра уже другой часовой сообщил готовому к "аудиенции" Степке, что "надо ещё обождать". Прошло ещё около часа.
Командира батальона на месте не оказалось. Степка наконец предстал перед взором заспанного капитана и доложил о своём прибытии. Капитан в ответ покивал головой и стал внимательно читать две бумаги, лежащие перед ним на столе, сколоченном из пустых снарядных ящиков. Обе бумаги были написаны от руки и разными почерками. Степке было видно, что одна из бумаг написана почерком дяди Прохора. Капитан видимо с трудом разбирал тексты, потом поднял глаза на Степку и спросил:
- Ты вроде как ценный кадр и наград у тебя полна грудь, а вот лейтенант м-м... Мерзликин (это слово капитан прочитал в бумаге) просит тебя заменить в его экипаже... Как же так?
Степка слегка пожал плечами, поморщился от того, что на спине от этого движения у него видимо лопнул один из пузырей и доложил, стараясь не делать больших пауз между словами:
- Товарищ капитан, я командир отделения ПТР стрелковой роты мотобатальона, в танковый экипаж попал случайно третьего дня по приказу старшего лейтенанта, который распоряжался на пункте боепитания танков... Не знаю его фамилии.
Капитан почесал нос:
- Так, понятно... И как тебе воевалось танкистом?
Степка шмыгнул носом:
- Не понравилось, товарищ капитан. Ничего не видно и вообще...
Какпитан ухмыльнулся:
- Что "вообще"?.. Страшно небось было в танке?
Степка опять зачем-то передёрнул плечами:
- Да не особо. Только всё не понятно...
Капитан сппросил уже более серьёзно:
- Труса не праздновал? "Тигров" видел?
Степка едва заметно вздохнул:
- Я, товарищ капитан, "тигра" ещё в марте видел в Белгороде...
Тут уже капитан с интересом посмотрел на Степку и попросил рассказать, как это ему довелось. Степка коротко рассказал и закончил свой монолог словами:
- А вчера в бою мы вроде тоже "тигр" подбили...
Тут уже капитан проявил живой интерес к данной информации:
- Сочиняешь!.. Сам видел, что подбили?
Степка не стал сочинять:
- Нет, только слышал от обоих наводчиков, один из них правда погиб... И лейтенант Мерзликин тоже погиб.
Капитан наморщил лоб:
- Я знаю... Но "тигр" на счёт батальона мы всё-таки запишем...
Он опять внимательно взглянул на Степку:
- А ты значит уцелел? Что же так?..
Степка уловил в вопросе капитана какую-то издёвку и ему стало немного обидно. Он повернулся к капитану спиной, задрал гимнастёрку и показал ожоги, сопроводив эти действия словами:
- А я только вот обжёгся, товарищ капитан...
Капитан явно смутился и от этого ещё больше нахмурился:
- Ладно, тебя вот обратно в мотобатальон требуют. Есть у тебя там в штабе "мохнатая рука" видать... Можешь быть свободным.
Степка осветил "есть", повернулся и вышел. Ему вслед раздалось:
- И в медсанвзвод зайди по дороге, ожоги пусть твои осмотрят!..
Степка действительно зашёл по дороге в медсанвзвод и военфельдшер Варенька со вздохами и ахами обработала ему ожоги на спине всё той же вонючей мазью. После этого она выдала Степке чистую нательную рубаху и поделилась последними новостями. Задерживаться долго в медсанвзводе Степка не стал и потопал дальше в свою роту. Уже через час его хлопали по плечам оба Ивана. А Степка от этих приятельских похлопываний морщился и улыбался одновременно.
Побывав после этого "на приёме" у ротного, Степка получил от него двое суток "ослабленного режима на поправку здоровья" после чего уже старший лейтенант Иванов, присутствовавший при "возвращении блудного сына", поинтересовался у Степки, "каково это в танке воевать". Степка постарался коротко, но обстоятельно поделиться своими впечатлениями и заключительной оценкой. Оценка у него вышла на "три с минусом". Затем он с чувством выполненного долга "отправился на боковую".
Проспал Степка до вечера, просыпаясь только после того, как очередной раз пытался повернуться на другой бок: спина при этом давала о себе знать. На ужин вернувшийся "в свой строй" младший сержант с аппетитом поужилал (с добавкой) очень вкусной кашей-"шрапнелью", заправленной говяжьей тушёнкой, и выпил почти целый котелок чая, заваренного Первым Иваном на каких-то лечебеых травах.
Следующие два дня и две ночи после суток Степкиного "ослабленного режима" прошли в основном в коротких и не очень передислокациях роты "туды-сюды". Так, по крайней мере, виделись эти марши с "колокольни" командира отделения и даже командира взвода. Но начальству, как говорится, было виднее. В результате этих передвижений мотобатальон занял позиции "в резерве" у стрелковой дивизии, которому теперь он был оперативно подчинён вместе с бригадной миномётной ротой, ротой ПТР и батареей ПТО. Бойцы и командиры стрелковой дивизии все щеголяли новенькими гвадейскими знаками на гимнастёрках, которые отдалённо напоминали ордена Красного Знамени.
Во второй половине дня 19-го июля стрелковая рота мотобатальона вслед за бригадными танками выдвинулась ближе к передовой и стала занимать позиции на правом фланге. Появились признаки готовившейся очередной танковой атаки на позиции противника совместно с пехотинцами-гвардейцами.
Степка приказал своему отделению окапываться "как следует" и сам принялся долбить затвердевшую по жарким июльским солнцем землю.
Метрах в ста правее оборудовали позицию для станкового пулемёта знакомые Степке пулемётчики во главе с младшим сержантом, которого звали Яков. Степка с Яковом обменялись приветственными взмахами рук.
Удалось Степке перемолвиться и парой слов с Тимофеем. Его взвод оборудовал стрелковые ячейки левее позиций бронебойщиков. Старший сержант фактически командовал взводом в боевых условиях, а в "мирное время" обязанности взводного командира брал на себя молодой лейтенант, официальный "старший по команде". Тимофей показал Степке фотографию своей жены с внучкой на руках, которую он получил из дома неделю назад вместе с очередным письмом. Поинтересовался Тимофей у Степки, на кого похожа внучка и не применул отметить, что такая фотография обошлась "его бабе" в последние две упаковки немецкого трофейного мыла. А кормилица, которую нашла жена Тимофея для внучки, "выцыганила" почти все немецкие санитарные пакеты...
Степка, помятуя о том, при каких обстоятельствах, появилась внучка у Тимофея, дипломатично отметил, что "глазами и бровями" она пошла в бабушку, а вот рот у внучки точно Тимофея. Про внучкин "нос-пипку" Степка выразился неопределённо и даже, можно сказать, двусмысленно, но и полученной информацией Тимофей был, по всему видать, доволен.
Вскоре впереди сильнее загудели танковые моторы и забухали выстрелы танковых пушек: полтора десятка оставшихся у бригады в строю танков двинулись в атаку. Степка теперь легко "узнавал" звуки "больших" танковых пушек и от этих далёких звуков ему становилось как-то спокойнее, но при этом сильнее зачесались ожоги на спине. Они теперь покрылись "коркой", которая при резких движениях иногда лопалась и из трещин сочилась сукровица. А если в эти трещины попадал пот, то они начинали сильно щипаться. Но всё это можно было терпеть, тем более, что спину свою Степке разглядывать было не во что, и что там там у него на самом деле происходило, честно говоря, не сильно его занимало. Кто в детстве не обжигался? Все обжигались. И у всех всё проходило. Так рассуждал Степка, рассматривая в свой "французский" бинокль пространство перед позицией, в котором недавно скрылись поехавшие в атаку танки.
В то время, когда командир отделения ПТР проверял маскировку позиции у расчёта Калмыка и указывал ему на ошибки, откуда-то справа из-за бугорка затарахтел мотоцикл с двумя бригадными разведчиками и, проскочив, позиции мотострелков, затих где-то в районе ротного НП.
Через несколько минут мотоцикл разведчиков опять затарахтел где-то рядом, а потом в расположении взвода и бронебойщиков появился старший лейтенант Иванов в сопровождении Тимофея. Примерно две минуты у заместителя командира роты ушла на "обрисовку обстановки" и "что делать":
- Справа во фланг и тыл на наступающие бригадные танки по данным разведки выдвигается немецкая пехота с "парой танков и бронемашин с пушками". Надо противника задержать до того, как наши танки успеют развернуться и вернуться. В заслон выдвигается второй стрелковый взвод, Степкино отделение и расчёт "максима". Через полчаса прибудет батарея ПТО. Надо выиграть час-полтора всего, не больше... Наши танки должы успеть за это время вернуться и перегруппироваться... Командиром отряда-заслона назначен старший лейтенант Иванов, его заместитель - лейтенант Рябушкин. Всем всё ясно?
Лейтенант Рябушкин был командиром второго взвода, в котором помощником командира был Тимофей. Поэтому произнеся заключительные слова своей речи, старший лейтенант внимательно и вопросительно взглянул на Тимофея. Тот в ответ слегка и понимающе кивнул.
Дальше уже все всё делали бегом. Через примерно минут десять четыре десятка запыхавшихся и потных бойцов, преодолев с оружием и амуницией расстояние примерно в километр, стали занимать новые позиции теперь уже фронтом на юг. Рыть окопы времени уже не оставалось. Впереди стали вполне видимы двигавшиеся на приличной скорости немецкие танки и удва поспевающая за ними пехота.
Пехоты было не много. Дигавшиеся впереди танки через несколько минут открыли огонь из пушек и пулемётов по мотострелкам, занимавшим прямо у них "перед глазами" оборону на расстоянии не более, чем в полутора километрах. Два снаряда разорвалось пока с небольшим перелётом за позициями мотострелков.
Но танков, двигающихся на мотострелков, как смог разглядеть Степка в свой бинокль, была совсем не "пара", а около десяти...
Вечная Слава и Память солдатам и командирам Красной и Советской армии, участникам Великой отечественной войны!
Берегите себя в это трудное время!
Подпишитесь на канал , тогда вы не пропустите ни одной публикации!
Пожалуйста, оставьте комментарии к этой и другим публикациям моего канала. По мотивам сделанных комментариев я готовлю несколько новых публикаций.