- Не любят вино? – сказать, что я сильно удивился, это мало. Я был шокирован. Даже мусульмане пили вино. Я сам видел в Царьграде. - А ты пробовал его привозить?
- Пробовал, - скривился купец, - и не я один. Ведь везде вино - выгодный товар, - он покачал головой, - но только не тут. Тут с ним мы прогорели. Теперь сюда его больше никто не возит.
- Конечно, вы везли, небось, самое дешёвое, что пьют пираты в портовых кабаках, - усмехнулся я.
- Ну, не царское же везти сюда, - усмехнулся купец. – Овчинка не стоит выделки. За него тут всё равно хорошую цену не дадут.
- Глупцы, - сделал я для себя очередную заметку. – Не того поили.
Тут перед лавкой остановилась девчушка лет пятнадцати, и достав кусок кожи, стала перечислять купцу, что ей надо. Когда забрав купленное девчушка ушла, я повернулся к купцу.
- Она что читала список?
- Ну да, читала, - кивнул тот, - видно мать дала, чтобы не забыла.
- Так у них что, и девочки читать умеют? – я постарался скрыть своё изумление.
- У них все умеют читать и писать, - купец пожал плечами. – Они с пяти лет этому учатся. На каждой улице есть своя школа. Только письмо своё, - купец протянул мне лоскут кожи.
Повертев в руках хорошо выделанную, мягкую кожу, я посмотрел, что на ней написано, но прочитать не смог. Таких букв я не знал.
- Кто им придумал алфавит? – поднял я глаза на купца.
- Не знаю, он давно у них. Я лишь читать могу.
Месяц моих наблюдений за жизнью города дал богатую пищу для размышлений. Понравятся они Папе, я не знаю, но кое-какие намётки я уже сделал. Побывал я в гостях и у князя. Попал как раз к трапезе. За длинными столами сидела вся дружина князя, молодые, крепкие парубки в простой одежде воинов. Аппетитом никто из них не страдал, хотя еда была самая простая. Такую у нас едят слуги и ремесленники. Князь ел со всеми тоже самое. За столом стояли кувшины и глиняные чарки. Я грешным делом обрадовался, что это всё-таки вино, но оказалось, обычный квас и морс. После трапезы князь пригласил меня на открытую галерею на втором этаже терема. Оттуда было далеко видна степь за стеной. Вокруг сидели воины в возрасте. некоторые даже с седыми волосами. Расспрашивал князь меня о виданных мной городах, дивился обычаям и нравам других народов. Воины слушали молча, лишь порой усмехались в усы. Я завёл речь о христианской вере. Князь внимательно выслушал, но ничего не сказал. Зато заинтересовался Царьградскими храмами, посвящёнными Богу. Даже спросил, зачем они нужны, ведь Бог не живёт на земле? Или мы смогли пригласить его в те храмы? Тогда почему их много? Бог не может жить во всех сразу, а жить по очереди как-то не справедливо, он же не гость какой, он - Создатель всего. На это я ответил, что Бог в храмах не живёт. Там живут его земные помощники, что следят за людскими грехами. В храме грешник может попросить прощения, и ему простят.
- А что, земные помощники видели самого Создателя? – князь переглянулся со своими воинами, усмехнувшись. – Я сам видел помощников, но они не люди. Кто этих определил в помощники?
- Для этого есть самый первый помощник, - попробовал я терпеливо объяснить князю. – Он живёт за морем в Священном городе и там разговаривает с самим Богом. Потом передаёт эти разговоры уже в виде заповедей остальному народу. Там же пишутся и книги Бога.
- То есть, - прищурился князь, - кроме этого первого помощника, другие с вашим Богом не разговаривают, получается? Только он один?
- Ну да. Он является как бы заместителем Бога на земле и от его имени правит всем.
- А как он видит, что надо делать? – нахмурился князь. – Я тут вот с одним городом едва успеваю. А он за всей землёй наблюдает, - князь покачал головой.
- Так для этого он и рассылает везде своих помощников, - я развёл руками. – Они следят за всем и ему докладывают.
- А живут эти помощники в твоих храмах, так? – усмехнулся князь. – Тогда понятно, почему их много. А кроме наблюдения, еще что делают эти помощники?
- Храмовые службы проводят, - я пожал плечами, - Бога славят, людей принимают, раскаяние их выслушивают, грехи отпускают.
- А Бога зачем славят? – нахмурился князь. – По моему, Создатель - и так ясно, что Создатель в словесном славословии не нуждается. Его в душе держать надо, - князь прижал ладонь к груди, - а не на языке, - он поморщился. – Пустым делом ваши помощники заняты, - он покачал головой. – Хотя, может у вас так и принято? У нас по - другому. Мы, русичи, Создателя в душе держим и постоянно помним о нём, и дела свои ведём согласно законов, переданных нам ещё предками нашими, родом нашим. А кто отступает от них или пренебрегает, невидимые помощники Создателя сами наказывают. Радомир! – князь поискал кого-то глазами. Встал сзади воин и смущённо потупил очи. – Расскажи-ка вот книжнику, как тебя Лесная царица за нос поводила? – сидевшие воины оживились, захмыкали, перемигиваясь.
- Ну, что рассказывать? - воин почесал затылок. – Пошёл я, значит, на Еловый погост до дивчины одной о свадьбе сговориться. А по пути к греку-сапожнику зашёл. Жарко было, пить захотел. Ну, грек и угостил меня квасом своим. Кислый он у него больно, но в жару пьётся хорошо. Выпил я крынку и иду значит. Пока полем шёл, что-то мне весело стало. В лес зашёл, забыл поздороваться и спросить разрешения пройти. Иду тропой, песни ору себе. Шёл, шёл и смотрю, место какое-то незнакомое. Пошёл обратно и опять к нему вернулся. И солнце вдруг пропало, тучи натянуло. Тут уж не до песен стало. Вспомнил, как в лес вошел, и пот меня прошиб. Всё, думаю, Лесная царица обиделась, теперь по лесу закружит, не выпустит. Что делать? А передо мной ёлочка стоит, ладненькая такая, и будто осуждая меня, так верхушечкой покачивает.
