Предыдущая часть
Кристина рассмеялась. Тепло из горла уже прошло в желудок, тело понемногу расслабилось. Она перестала волноваться, почувствовала себя в своей тарелке. Разговор тоже потек плавный, неспешный, почти дружеский. Кристина и сама не понимала, почему так много говорит о себе. Она старалась не рассказывать о себе главного, не вдаваться в подробности, но Клим словно чувствовал, о чем она не говорит, и задавал наводящие вопросы. Графин меж тем опустел, но женщина не чувствовала себя пьяной. Только немного согревшейся и расслабленной.
- Я бы себе не простила, если бы вы пострадали из-за моей глупости, - сказала она вдруг.
- Бросьте, это я принял такое решение, а мог бы и отказаться. Что, кстати, и следовало сделать. Я лицо руководящее теперь, должен быть серьезнее. Мне другое неприятно - ведь преступники остались на свободе и не узнанными. Кто-то же огрел меня по голове.
- Но мы же не смогли сдать бы их в полицию. Тогда и сами погорели. Нет, это нельзя было делать. А узнаем мы их имена, толку-то?
Клим не рассердился. Кристина, привыкшая к вечному недовольству мужа, сильно удивилась. Он только чуть улыбнулся.
- Должна быть справедливость. Я своей головой расквитался, вы - нервами. Мы на большее не совершили грехов. Но те люди получили денег и ушли от ответа. Вот это неправильно, -гнул он свое.
- Вот как у Винни-Пуха только немного иначе: если ты выстрелишь, тогда испорчусь я, - Кристина с трудом собирала мвсли в кучу. - Нет, пусть остается как есть. Возможно, на то и был расчет. Что мы не сможем обратиться никуда. Думаете, мне не противно, что это кто-то из знакомых? Противно и гадко. Никто из чужих прознать не мог.
- Так тем более, как потом смотреть на всех этих людей, если думать, что кто-то из них предал?
- Я и сама предатель, - вдруг ляпнула женщина. Воронов смотрел на нее серьезно. Ей даже показалось, что у него расширились от испуга глаза. - Не берите в голову. На меня так водка повлияла, что я всякую чушь несу.
- Вы мне скажите, почему вы предатель? Вас же это гложет. А все может не так выглядеть.
- Все еще сложнее выглядит, - вздохнула Кристина и махнула рукой. Она и не поняла, как на столе появился второй графин. - Семья разрушилась, новое не создать. Я все делаю неправильно.
- А мне кажется, вы наговариваете на себя. Вы добрый и честный человек. И совестливый. Но нельзя всего себя все время отдавать. Если говорить о семье, то климат в ней зависит от двоих, а не от одного. Тут вопрос, а хотел ли второй человек, чтобы все сложилось.
- Да кто его теперь знает. Столько лет я старалась, чтобы все было, либо же просто думала, что стараюсь. Диана считает, что я недостаточно старалась, следила за собой, не пыталась мужу понравиться.
- Но это же полная ерунда! Вы же поженились, любили друг друга, находили друг в друге нечто больше, чем внешность. Вы разошлись дорогами. Мне в институте рассказывали на лекциях по психологии. Вот идут два человека рядом, у них общие взгляды, стремления, интересы. А потом они развиваются и получается, идет это развитие разными дорогами. И получается, что люди перестают друг друга понимать.
- Мы изначально были разными. Это все я и мое дурацкое упрямство. Захотела тогда его, добилась своего. Вот теперь расхлебываю. Нет, у меня две очаровательные дочери, я очень рада, что они именно такие, а никакие другие. Либо же их вообще нет. Это судьба, наверное. Так должно было быть. Но по той же вашей психологии, когда процесс продления рода окончен, дети достигли возраста, когда их уже не нужно выкармливать, пары и расходятся. Задача выполнена.
Кристина подумала, что она сильно напилась, потому и рассказывает какую-то ерунду. Она огляделась по сторонам. Помещение то приближалось, то удалялось от нее, при том, что она сама не двигалась. Люди внизу казались маленькими и смешными, а Клим слишком большим и серьезным.
- Нам, пожалуй, нужно собираться,- сказал Воронов. – Время позднее, а завтра всем на работу. Вы же не собираетесь прогулять?
Кристина позволила вывести себя на улицу. Она даже сама застегнула пальто и повязала на шею шарф. Тот никак не желал укладываться как следует, топорщился и мешал.
- Вам же нельзя вести машину,- вдруг сообразила она. – Вы пили со мной.
- Да, я и не собираюсь. Оставлю машину здесь до завтра, там и заберу.
- Тогда пойдемте гулять! – вдруг выдала женщина. Она посмотрела на желтеющие клены в свете фонарей. Хотелось еще продлить это чудесное состояние, когда все проблемы отступили на второй план.
Воронов с сомнением посмотрел на свою спутницу, словно оценивал, сможет ли она проделать путь хотя бы до такси. Видимо, решил, что она способна еще на многое, потому что подставил ей локоть.
- Давайте на набережную, - проговорил он. – Там сейчас красиво. Я иногда приходу посмотреть на развод мостов летом. Навигация закроется на днях, но пока еще мосты разводят.
- Ой, я так давно не видела развод мостов! – обрадовалась Кристина. – Кажется, последний раз до рождения Ани. И до Яны. Вернее до них обеих, потому что они у меня в один день родились. Они одинаковые внешне были. Сейчас совсем нет. А вот по характеру разные сразу. Это так удивительно: вот у тебя два одинаковых младенца, но они ведут себя не одинаково.
- Это сложно, воспитывать сразу двоих детей?
- Сначала кажется, что да. Но потом понимаешь, как это удобно. Вот мне пришлось рожать только раз, каждый класс я отучилась только раз. И выпускные экзамены я переживу тоже только раз.
- А если вы еще родите ребенка?
Женщина несколько раз моргнула. Подобная мысль никогда не приходила ей в голову. Кирилл категорически не хотел детей. Они не укладывались в его творческий ритм и стиль жизни. С Андреем она тоже больше детей не хотела. А ведь ей было не так много лет, и стать матерью было вполне реально. А ведь и правда: она еще могла родить.
- Я могу родить, - повторила Кристина вслух. – Только никто не хочет от меня детей. Да и вообще ничего не хочет. Я вышла в тираж.
Клим никак не прокомментировал последнее замечание. Он смотрел вперед. Они как раз достигли набережной. Ее гранитные берега сейчас были пустынны. Даже рыбаки оставили свои посты, скрываясь от пронизывающего и холодного ветра. Кристина поплотнее завернулась в шарф. Ее волосы разлетелись на ветру, норовили попасть в глаза, нос и рот.
- Вот это ветродуй, - выдохнула она. – Хорошо продувает мозг. Мне кажется, я протрезвела.
Продолжение следует…