Москва. Кремль. 16 марта 2017 года.
...Первым вопросом повестки дня совещания Правительства был, можно сказать, "персональный вопрос" вице-премьера по социальным вопросам Надежды Семеновой, сделавшей скандальное по своей сути заявление на форуме в рамках недели российского бизнеса. Хмурый Зайцев видимо решил устроить показательную порку смелой чиновнице.
- Объясните нам, пожалуйста, уважаемая Надежда Александровна, что вас подвигнуло на столь отчаянный поступок. Вы дискредитировали своими заявлениями всю систему власти в России, представив ее по сути как антинародную, обрекающую народ на нищету.
- Вы, Евгений Дмитриевич, правильное слово употребили - отчаяние. Меня именно отчаяние подтолкнуло предать гласности фактическое положение трудящихся, добиться, чтобы меня услышала и власть и бизнес. Я неоднократно указывала на бедственное положение огромных масс населения, живущих за чертой бедности. И это не бомжи, не люмпены, это трудящиеся, работающие полный рабочий день, но получающие зарплату ниже прожиточного минимума. Это позор, Евгений Дмитриевич!
Пять миллионов человек, которые не могут себя прокормить своим трудом, живут и работают в стране, которая согласно Конституции является социальным государством. Процитировать вам седьмую статью?
- Чтобы ваша критика была конструктивной, вносите предложения.
- Да я только что и делаю, что вношу предложения. Но я сильно сомневаюсь, что их кто-то слышит. Начиная с 2015 года, постоянно требую увеличить минимальный размер заработной платы до прожиточного минимума. Нет такой квалификации, чтобы человек не мог себя прокормить!
- Вы прекрасно знаете состояние бюджета. Денег в стране нет.
- При чем тут бюджет. Посмотрите по сторонам и найдете деньги. У нас в госкорпорациях есть люди, зарабатывающие в день столько, сколько пятьсот этих бедолаг в месяц. Прогрессивный налог ввести не можем, или вернее не хотим. В то время как 17% россиян живут за чертой бедности.
- Успокойтесь, пожалуйста, Надежда Александровна, - сказал Олег. Вы совершенно правы. Это позор. А вы, Евгений Дмитриевич, к следующему совещанию, на котором я тоже постараюсь присутствовать, подготовьте совместно с Минфином проект закона о повышении минимального размера заработной платы до прожиточного минимума. Это составит, если ваши данные верны, Надежда Александровна, около 14 миллиардов рублей в год. Если сами не догадаетесь где взять эти деньги, я вам подскажу.
- Хорошо, Николай Иванович, подготовим, - Зайцев черкнул в блокноте, затем сказал: следующий у нас Николай Павлович.
Министр финансов долго и уныло объяснял, что он предлагает новый налоговый маневр - повысить НДС до двадцати двух процентов и уменьшить взносы в социальные фонды. Это, по мнению его ведомства, должно стимулировать бизнес и дать дополнительные оборотные средства.
Олег не стал перебивать докладчика, хотя ясно понял антигуманную суть предлагаемого маневра. Закончив с первым вопросом, министр перешел ко второму. Суть его заключалась в том, чтобы за счет бюджета компенсировать потери для физических лиц, попавших под санкции. Олег понял, что это вторая попытка протащить закон о компенсациях потерь, которые понесли богатейшие люди страны, оттого, что их бизнес потерял возможность работать в Крыму и от части на западных рынках. Этот закон был печально известен как "закон Ратнера" - одного из так называемых "олигархов", входящих в "ближний круг" Президента.
Первая попытка принять закон была предпринята через Думу, но вызвала негодование коммунистов. Проект закона был отправлен на доработку и теперь реинкарнирован. В отличие от первого варианта, где предлагалась компенсация бизнесу богачей, в предлагаемом варианте предлагалось компенсировать потерянные доходы от бизнеса. Понятно, что суммы компенсаций получались несколько меньше, но всё равно исчислялись десятками миллиардов рублей.
Когда министр закончил доклад, Зайцев спросил, какие будут мнения по проектам законов.
Первой слово взяла Семенова.
- Я считаю, что предложенный закон о налоговом маневре еще более усугубит и без того бедственное положение народа и ничего не даст бюджету. Бенефициаром как всегда будет крупный бизнес, а в дураках, простите меня за резкое слово опять останется народ. Увеличение НДС создаст для домохозяйств существенную нагрузку на их бюджет. Представим себе, что семья тратит на развлекательные мероприятия для детей именно эти четыре процента. В результате дети останутся без мороженого, зоопарка, каруселей и прочих маленьких радостей жизни. Нельзя рассматривать народ, как абстрактную фигуру вроде знаменитого "ждуна". Я считаю, что выносить на обсуждение этот ваш "маневр", Николай Павлович, просто безнравственно. А ваше второе предложение, на фоне сказанного, выглядит предельно цинично. У меня все.
- Ваше мнение понятно, Надежда Александровна. Кто еще желает высказаться? Пожалуйста, Валентин Михайлович. Орехов неторопливо отпил глоток воды из стакана и сказал: - Николаю Павловичу известно мое мнение по данным законопроектам. Для всех же я повторю. Считаю, что министерство финансов видит свою роль только в увеличении фискальной компоненты, всё дальше затягивая удавку на шее и без того задыхающихся производительных сил, вместо совершенствования производственных отношений. А все мы хорошо знаем, к чему приводит конфликт этих двух составляющих экономики. Для тех, кто не изучал политэкономию, скажу - это приводит к революции. Количество уже готово перейти в качество, разве вы этого не чувствуете. Понятно, что кое-кто сидит в башне из слоновой кости, созерцая домик для уточки, но революция неизбежно снесет и башню и домик.
При этих словах Зайцев просто позеленел. Олег никогда не видел такого цвета лица. Между тем, Орехов продолжал: - Если в ближайшие месяцы не начнутся структурные реформы, о которых говорится уже пятнадцать лет, страна обречена на затяжную рецессию. Ракетами народ не накормишь, хотя следует признать, что и с экономической точки зрения, возрождение оборонных отраслей дало толчок высоким технологиям и работу сотням тысяч, а может быть и миллионам наших граждан. Наше министерство готово представить Правительству и Президенту пакет структурных реформ.
- Мы готовы будем рассмотреть ваши предложения, при одном условии, - сказал Зайцев, если каждое предложение будет содержать указание на источник финансирования, согласованный с Министерством Финансов и Центральным банком.
- Это значит никогда, - сказал Орехов. При той политике, которую проводит уважаемая Зинаида Андреевна, денег на реформы у министерства финансов не будет никогда. Нам нужно в первую очередь изменить таргетирование Центрального банка с поддержания инфляции, удушающей производство, на его стимулирование дешевыми целевыми кредитами, запретив коммерческим банкам спекуляции на валютном рынке. Или же ввести прямое кредитование предприятий из казны, минуя посредников, как это делало царское Правительство, добившееся к началу двадцатого века существенного роста экономики.
По моему глубокому убеждению, вопреки заклинаниям либеральных финансистов, отечественная валюта сейчас не является средством накопления, а ее свободная конвертация - это миф. Попробуйте поменять рубли в любой стране мира, кроме Окраины и Беларуси! Ничего у вас не получится. Не будет у нас крепкой валюты, обеспеченной всем достоянием государства, не будет и существенного роста экономики.
Орехов замолчал. К Зайцеву постепенно возвращался нормальный цвет лица. Чувствовалось, что все его силы ушли на самообладание, и он не очень вникал в то, что говорил Орехов. После выступления Орехова желающих говорить не нашлось.
Все понимали, что на их глазах произошло эпохальное событие. Экономический блок, казавшийся неуязвимым долгие годы, несмотря на жесточайшую критику со стороны оппозиционных партий патриотического толка, раскололся изнутри. А это означает, что благостному единству в Правительстве пришел конец. Остальным членам Правительства требовалось взять паузу для обдумывания собственной позиции. Любые высказывания сейчас, неважно, "про" или "контра", могли привести к нежелательным последствиям для их авторов. Поэтому все молчали. Первый вице-премьер с мефистофельской полуулыбкой, разглядывал кончики ногтей.
- Уважаемый министр финансов, - сказал Олег с холодными воронцовскими интонациями, - предлагая свои законопроекты, вероятно забыл, что я подписал Указ, временно запрещающий внесение изменений в фискальную составляющую пополнения бюджета. Поэтому, прежде чем выносить законопроект на обсуждение Правительства, он должен был представить его в Администрацию и подготовить обоснование, в котором пояснить, почему Президент должен отменить действие Указа. Вот так-то, дорогой Николай Павлович. Помните, что я всегда готов лично с вами обсуждать ваши предложения, если они касаются моих указов и распоряжений.
На этом совещание закончилось. Очевидно, в повестке дня были еще какие-то вопросы, но Зайцев находился в явной растерянности. Олег догадывался, что успешное проведение через Правительство закона о компенсациях было им анонсировано в кругу получателей этих самых компенсаций. Теперь надо было как-то выходить из неудобного положения, и это обстоятельство видимо беспокоило Зайцева больше всего...
О том что было после заседания Правительства можно прочесть здесь. Глава 32. Часть 1.