Анна Вырубова была не только фрейлиной императрицы Александры Федоровны, но и ее ближайшей подругой. Рассказываем, как преданно она служила царской семье и какую цену ей пришлось за это заплатить.
В общественном сознании закрепилось мнение, что Анна Танеева (девичья фамилия — прим. ред.) была простолюдинкой, что, конечно, далеко не так. Она родилась в семье высокопоставленного чиновника и талантливого композитора Александра Танеева и праправнучки фельдмаршала Михаила Кутузова Надежды Толстой. Ее отец на протяжении 20 лет занимал ответственный пост статс-секретаря и главноуправляющего Его императорского Величества Канцелярией. Более того, этот же пост занимали его отец и дед при Александре I, Николае I, Александре II и Александре III.
Девочка получила хорошее домашнее воспитание: любила рисовать, вышивать. В 1902 году она сдала экзамен при Петербургском учебном округе, получив аттестат учительницы. В этом же году переболела брюшным тифом. От смерти ее спасло, как она сама считала, духовное заступничество Иоанна Кронштадтского.
В 20 лет Танееву назначили городской фрейлиной, в обязанности которой входило дежурство на балах и выходах при императрице Александре Федоровне. После нескольких случайных разговоров государыня привязалась к спокойной и мягкой Танеевой. Крепкой дружбе не помешала разница в возрасте: Анна была младше Александры Федоровны на 12 лет. Как сообщает мемуаристка баронесса Буксгевден, «императрица прониклась подлинно материнскими чувствами по отношению к девушке, столь пылко ее обожавшей». И в 1905 году фрейлина Танеева удостоилась исключительного знака внимания со стороны государыни — Александра Федоровна пригласила ее в путешествие на императорской яхте.
«Жизнь на яхте была простая и беззаботная. Каждый день мы съезжали на берег, гуляли по лесу с Государыней и детьми, лазили на скалы, собирали бруснику и чернику, искали грибы, исследовали тропинки. Их Величества, словно дети, радовались простой, свободной жизни. <…> Вспоминаю наши первые задушевные разговоры у рояля и иногда до сна. Вспоминаю, как мало-помалу она (императрица — прим. ред.) мне открывала свою душу, рассказывая, как с первых дней ее приезда в Россию она почувствовала, что ее не любят, и это было ей вдвойне тяжело, так как она вышла замуж за Государя только потому, что любила его, и, любя Государя, она надеялась, что их обоюдное счастье приблизит к ним сердца их подданных», — писала фрейлина.
Танеева вспоминала, как ее бабушка Толстая рассказывала об одном случае. Баронесса Анна Пилар, родственница Толстой, служила фрейлиной императрицы Марии Александровны. Во время посещения государыней Дармштадта в семидесятых годах принцесса Алиса Гессенская привела показать ей всех своих детей, в том числе маленькую принцессу Алису (будущую императрицу Александру Федоровну — прим. ред.). Императрица Мария Александровна, обернувшись к баронессе Пилар, произнесла, указывая на маленькую принцессу Алису: «Поцелуйте ей руку, это ваша будущая императрица».
Анну Танееву стали ревновать к царской семье при дворе. Начали появляться всевозможные сплетни и разговоры. Обо всем этом фрейлина часто говорила с генералом Орловым, который стал ее искренним другом. «Переживая впоследствии уже не пустяки, я вспоминала его голос, убеждавший меня „быть молодцом“», — говорила она.
В 1907 году Анне исполнилось 23 года, и в ее семье заговорили о замужестве. Но никто из тех, кто был вхож в дом Танеевых, не пленял воображение фрейлины. Среди других часто бывал в гостях морской офицер Александр Вырубов. Он сделал Танеевой предложение, прислав письмом из деревни, которое сильно взволновало и смутило Анну. Приехав в Петербург, офицер стал ежедневно заходить в гости, и, в конце концов, получил долгожданное согласие.
Все в доме и Вырубов сияли от радости, начались обеды, визиты, приготовление приданого. Анну осыпали подарками, и ей даже казалось, что она счастлива. Государыня тоже одобрила помолвку. Свадьба состоялась 30 апреля 1907 года в церкви Большого Царскосельского Дворца. «Я не спала всю ночь и встала утром с тяжелым чувством на душе. Весь этот день прошел как сон. Меня одевали в одной из запасных половин Большого Дворца. Как во сне встала на колени перед Их Величествами, благословившими меня иконой, затем началось шествие по залам, как на выходе. <…> Подымаясь по лестнице, Государь обернулся и, вероятно, заметил мое грустное выражение, улыбнулся, глазами показывая на небо», — говорилось в мемуарах.
Плохое предчувствие оправдалось: брак оказался неудачным. Оказалось, что Вырубов страдал наследственной болезнью, которая только усугубилась после японской войны. Так, Вырубов был одним из тех, кто принимал участие в попытке прорыва блокированной гавани Порт-Артура. Броненосец «Петропавловск», на котором он находился вместе с товарищами, подорвался на мине и затонул в считанные секунды. Из 750 человек экипажа спастись удалось только 83. Среди выживших оказался и муж Анны Вырубовой.
Она признавалась, что были минуты, когда он не мог совладать с собой; целыми днями лежал в постели, ни с кем не разговаривая. «Помню, как во время одного из припадков я позвонила вечером Государыне, напуганная его видом. Императрица, к моему удивлению, пришла сейчас же пешком из дворца, накинув пальто сверх открытого платья и бриллиантов, и просидела со мной целый час, пока я не успокоилась», — писала Вырубова.
Через год брак был расторгнут. Вырубова осталась жить в крошечном доме в Царском Селе, который они сняли с мужем. Помещение было очень холодное, так как у дома не было фундамента и зимой дуло с пола. Но, несмотря на холод, в доме было уютно. К свадьбе государыня подарила Анне 6 стульев с ее собственной вышивкой, акварели и прелестный чайный стол. Часто Николай II и Александра Федоровна приезжали вечером к чаю. Императрица привозила в кармане фрукты и конфеты, а государь «черри-бренди». Когда было особенно холодно, то за столом все они сидели с запрокинутыми ногами на стулья, чтобы не мерзли ноги. «Помню, как Государь, смеясь, сказал потом, что он согрелся только в ванной после чая у меня в домике», — отмечала Вырубова.
После развода Анна потеряла должность фрейлины. Но продолжала сопровождать императрицу во всех поездках теперь уже в качестве друга. Кроме того, Вырубова больше не получала зарплату, что часто заставляло ее быть в тяжелом финансовом положении. Помогали родители — от них Анна получала 400 рублей в месяц. Благодаря этим деньгам она платила жалование прислуге и одевалась так, как надо было при дворе. Но у нее практически не оставалось свободных средств. Александра Федоровна же не спешила помочь подруге — она считала, что не все продается за деньги, тем более дружба.
Впоследствии министр Императорского Двора граф Владимир Фредерикс все-таки уговорил императрицу финансово помочь Анне. Сперва Александра Федоровна стала дарить ей платья и материи к праздникам. Вырубова писала: «Как-то позвав меня, она (императрица — прим. ред.) сказала, что хочет переговорить со мной о денежном вопросе. Она спросила, сколько я трачу в месяц, но точной цифры я сказать не могла; тогда, взяв карандаш и бумагу, она стала со мной высчитывать: жалованье, кухня, керосин и т. д. Вышло 270 рублей в месяц. Ее Величество написала графу Фредериксу, чтобы ей посылали из Министерства Двора эту сумму, которую и передавала мне каждое первое число».
Когда началась Первая мировая война, Вырубова вместе с императрицей и княгинями закончила курсы медсестер. Они самозабвенно работали в госпитале, помогая при самых страшных операциях. В 1915 году, выезжая из Царского Села в Петроград, Анна Вырубова попала в железнодорожную катастрофу: паровоз сошел с рельс, протащив за собой вагоны. В результате трагедии Вырубова получила множественные переломы и осталась инвалидом: первое время она передвигалась в инвалидном кресле-каталке или на костылях; в более поздние годы — с палочкой. За причиненный ущерб железная дорога заплатила ей сто тысяч рублей. Это была огромная сумма по тому времени. На все деньги Анна, не колеблясь, построила госпиталь для солдат в Царском селе.
Февральскую революцию Вырубова восприняла болезненно. Она писала: «Я поняла, что для России теперь все кончено. Армия разложилась, народ нравственно совсем упал, и моему взору уже предносились те ужасы, которые нас всех ожидали. И все же не хотелось терять надежды на лучшее, и я спросила Государя, не думает ли он, что все эти беспорядки непродолжительны. „Едва ли раньше двух лет все успокоится“, — был его ответ. Но что ожидает его, Государыню и детей? Этого он не знал. Единственно, что он желал и о чем был готов просить своих врагов, не теряя своего достоинства, — это не быть изгнанным из России. „Дайте мне здесь жить с моей семьей самым простым крестьянином, зарабатывающим свой хлеб, — говорил он, — пошлите нас в самый укромный уголок нашей Родины, но оставьте нас в России“. Это был единственный раз, когда я видела Русского Царя подавленным случившимся; все последующие дни он был спокоен».
Не было, пожалуй, в русской истории женщины, на клевету которой было бы брошено столько сил. Слухи о порочной жизни Анны Вырубовой продолжали курсировать в народе. Про нее говорили, что это именно она ввела в окружение царя Распутина, что она с самим Распутиным участвует в разных бесчинствах; ее называли немецкой шпионкой и предательницей. Громкую фамилию Вырубова Анна сменила на девичью, но это едва ли помогло.
Вскоре Анна была арестована Временным правительством и, несмотря на инвалидность, несколько месяцев в тяжелых условиях содержалась в Петропавловской крепости по подозрению в шпионаже и предательстве. Она подвергалась невероятным издевательствам со стороны тюремного начальства, караульных солдат и даже тюремного врача, которого в своих воспоминаниях она называет своим главным мучителем. «Жизнь наша была медленной смертельной казнью», — рассказывала она о своем пребывании в каземате Трубецкого бастиона.
Анну оскорбляли, били по лицу, плевали в нее. Она буквально голодала. В миску с отвратительной едой, нередко полугнилой, солдаты часто плевали, подбрасывали толченое стекло. Несколько раз ей угрожал кровавый самосуд. О Вырубовой тогда ходил слух, что она очень богатая женщина. Как же были поражены члены Следственной комиссии, когда во время обыска нашли те самые конверты от императрицы с надписью «270 рублей» и наличные в размере 25 рублей. Других денег у Вырубовой не оказалось, а все украшения у Анны украли в тюрьме.
В конце концов, Анну освободили за отсутствие состава преступления. Она тайно писала письма сосланной императрице: «Твой крестный путь принесет тебе небесные награды, родная, там будешь по воздуху ходить, окруженная розами и лилиями. Душа выросла — то, что раньше стоило тебе один день мучения, теперь год терпишь, и силы не ослабли?». Императрица отвечала: Дорогая моя мученица, я не могу писать, сердце слишком полно, я люблю Тебя, мы любим Тебя, благодарим Тебя и благословляем и преклоняемся перед Тобой. — целуем рану на лбу (Анна получила ее во время ареста из-за жесткого к ней отношения — прим. ред.) и глаза, полные страдания. Я не могу найти слова, но Ты все знаешь, и я знаю все, расстояние не меняет нашу любовь — души наши всегда вместе и через страдание мы понимаем еще больше друг друга. Мои все здоровы, целуют тебя, благословляют и молимся за Тебя без конца».
Впоследствии Вырубову сажали в тюрьму пять раз. И при Керенском, и при большевиках. Обращались с ней ужасно. Однажды в тюрьме рябой солдат, один из самых злостных гонителей Анны, вдруг резко переменился. В гостях у брата он увидел на стене ее фото. Тот сказал: «Целый год в госпитале она была мне как мать». С тех пор солдат изо всех сил помогал улучшить положение Вырубовой.
Знакомство с Анной меняло представление о ней. Следователь Руднев вспоминал, как он шел допрашивать Вырубову и был к ней настроен негативно — наслушавшись всего, что о ней рассказывали. Он писал: «Когда же вошла г-жа Вырубова, то меня сразу поразило особое выражение её глаз: выражение это было полно неземной кротости, это первое благоприятное впечатление в дальнейших беседах моих с нею вполне подтвердилось». Руднев также вспоминал, что он узнал не от самой Вырубовой, а от ее матери, что в тюрьме Анна подвергается издевательствам. На допросе Анна это лишь кротко подтвердила и сказала: «Они не виноваты, не ведают, что творят».
В конце августа 1917 года Временное правительство постановило выслать Анну Вырубову за границу, об этом появилось сообщение в газетах с указанием дня и часа ее отъезда. В Финляндии на станции Рихимякки толпа солдат сняла ее с поезда. Вырубову отвезли на императорскую яхту «Полярная звезда», которая направилась в Свеаборг. К счастью, вмешалась мать Анны, которой удалось добиться освобождения дочери через Льва Троцкого. Вырубову доставили в Смольный и вновь отпустили. Однако угроза неминуемого нового ареста тяготела над нею по-прежнему, поэтому более года Анна скрывалась у знакомых и друзей.
В декабре 1920 года Вырубовой удалось вместе с матерью нелегально перебраться в Финляндию. Всего Анна прожила 80 лет, пережив Вторую мировую войну. Хотя еще в 1930 году газета «Правда» опубликовала сообщение об ее смерти.
В своих мемуарах Анна писала: «К сожалению, мы, русские, слишком часто виним в нашем несчастье других, не желая понять, что положение наше — дело наших рук, мы все виноваты, особенно же виноваты высшие классы. Мало кто исполняет свой долг во имя долга и России. Чувство долга не внушалось с детства; в семьях дети не воспитывались в духе любви к родине, и только величайшее страдание и кровь невинных жертв могут смыть наши грехи и грехи целых поколений».
Источники:
- «Страницы моей жизни. Романовы. Семейный альбом», Анна Вырубова
- Письма из заточения в Царском Селе (источник: www.tzar-nikolai.orthodoxy.ru/n2/pism/3.htm)
- Допрос А. А. Вырубовой 6 мая 1917 года (источник: www.ru.wikisource.org)