Вы внимательно прочитали название? Нет, вы ещё раз, пожалуйста, прочитайте.
"Мама, какой мне галстук надеть?"
Это даже не сын обращается к матери. И не дочь - женщины тоже иногда носят галстуки с удовольствием.
Это МУЖ обращается к жене. Я сама лично слышала. Да и вам, возможно, приходилось.
О чем это говорит?
О чем свидетельствует такое? Ну, например, о том, что муж так обращается к жене через детей, мол, сейчас мама придёт, мама сделает, мама посмотрит. Между делом и сам тоже начинает: "Мама, дай мне, пожалуйста, телефон".
А если дети взрослые? А если живут отдельно? А если мужу этой "мамы" что-нибудь так за шестьдесят?
Даже если это происходит эпизодически, всё равно говорит о том, что она "сверху". Она, женщина, отвечает за всё, указывает, приказывает, руководит. Даже если соблюдает чисто внешние приличия: "Как ты считаешь, дорогой?".
Ни за что не догадаетесь
... Мы однажды очаровательно проводили время в компании сотрудников Большого Розария в Сокольниках и их коллег из других розариев и парков. И они нам рассказали удивительную вещь. В розариях, к примеру, проводятся занятия по садоводству и озеленению для детей и подростков. И что бы вы думали? Никогда не догадаетесь. Мальчиков приходит значительно больше, чем девочек. Разница впечатляющая - восемь мальчиков и, скажем, две девочки. Причём мальчики копаются в земле с большей охотой. А девочки говорят: "Хочу так!" или "Пусть будет вот эдак!" И мальчики среди прочего воплощают и девчачьи хотелки.
Возделывайте и населяйте землю!
То есть, если представить себе эту ситуацию непредвзято и схематически, то получается вот что: она - хочет, он - делает. Видимо, в этом возрасте, в ранней юности ещё властно говорит в людях древний инстинкт, Божественная заповедь:
"Возделывайте и населяйте землю". Причём мужчине здесь отведена активная роль преобразователя мира, женщине - пассивная роль центра притяжения, ради которого всё и делается. Мужчина в ранней юности неосознанно тянется к этому занятию - посеять семя, возделывать землю, следить за тем, как растёт, ухаживать и оберегать. Одновременно радовать женщину. Своим трудом, усилиями. Это потрясающая воображение, фантастическая вещь.
Куда они деваются?
Они, наверное, неспешно прогуливались по Эдемскому саду.
Знаешь, Адам, что бы мне хотелось?
- Что, Евушка?
- Чтобы вот здесь были лилии, - Ева взмахивала округлой рукой, - а вот тут, неподалёку, розы. Как ты думаешь?
- Думаю, это будет красиво, любимая!
Ева подавала прошение, Адам накладывал резолюцию - одобрено, мол, - и в Эдеме появлялась очередная прелестная клумба.
- Куда потом деваются эти мальчики?! - недоуменно спрашивают сотрудники розариев.
- Куда потом деваются эти девочки? - столь же недоуменно добавила бы я.
Я могу! Я есть!
Что происходит потом, позже? Что стирает древнюю память о великом предназначении мужчины и столь же великом предназначении женщины?
Почему девочки, которые бездумно и естественно говорили "хочу" и получали желаемое превращаются в активных безжалостных охотниц, убеждённых, что им всё надо добывать и завоёвывать?
А мальчики, которые сеяли семена и возделывали землю, наслаждаясь вот этим "Я могу! Я есть!" становятся покорными исполнителями, мечтающим лишний раз не шевелиться и чтобы их не трогали.
Что происходит такого в более поздней юности, что заставляет их постепенно меняться ролями?
Не знаю. У меня нет готового ответа.
Что делать?
Но есть смутные догадки о том, как надо мужчинам, о том, что не помешало бы женщинам.
Мужчинам я не могу указывать - пусть сами решают, как и что.
А с женщинами... могу поделиться догадками.
... В Большом Розарии осенними вечерами включают туманообразователи. И всё окружающее, и без того восхитительное, ещё больше преображаясь, превращается в таинственный, сказочный лес. В котором так приятно волшебно заблудиться. Заблудитесь там! Вместе со своим мужчиной. Посидите на скамейке под дубом, в рассеянном свете ретро-фонарей. А уходя, томно скажите: "Подай мне, пожалуйста, сумочку!"
И тогда, возможно, через много лет вам не придётся услышать: