Доброе утро, драгоценные! Тема интересная, меня завела в тупик. Написала милая женщина, у которой двое внуков-погодок, "ни во что не ставящих ни отца, ни мать".
И женщина спрашивает, мол, вот Вы, Юля, как бывший учитель литературы, кого бы Вы предложили ставить в пример для подрастающего поколения? Прозвучало, конечно, несколько высокопарно. Я насчет поколения. Дескать. где они, те безмерно положительные книжные образы, которые могли бы стать для него маяком?
Признаюсь честно, я не понимала, будучи школьницей, в чем святость образа Павки Корчагина. По-человечески мне было его очень жаль. Даже не столько книжный, сколько киношный образ. И созданный не актером Конкиным, нет, хотя и он был донельзя иллюстративным, а Василием Лановым. Возможно, потому, что я была в самого Ланового немного влюблена. Он был для меня олицетворением мужественности и мужской красоты. Поэтому я сочувствовала не красноармейцу, а актеру. Его муки проходили через меня и оседали где-то к тонком кишечнике.
Ну, чего я вам рассказываю тут! Вы и сами читали эту "Сталь" и помните - едва ли не дословно! - как она закалялась. Так же - практически дословно!- я помнила "Оптимистическую трагедию". И еще массу произведений и образов, которые прошли через душу насквозь. Но не все в ней осели.
До истерики - никак иначе! - я рыдала над "Батальонами", которые "просят огня" и "тихими зорями". Вы знаете, о чем я. Прошел сквозь оба полушария мозга фильм "Бег", который является экранизацией сразу целого цикла Булгакова - "Бег", "Белая гвардия" и "Черное море".
Те, кто приходили к нам со страниц этих книг, были не просто персонажами, они были мучениками, олицетворением национальной идеи, героями. Последний раз, когда посмотрела "Зори" (в 2020м году), поняла, что больше не смогу. Сердце слабое. Потому что он до сих пор цепляет и тревожит меня. А я прочитала и посмотрела его впервые еще ребенком.
Я могу долго и подробно все их перечислять. Те шедевры советской эпохи, на которых мы росли, но делать этого не буду, потому что мы росли на них вместе. Тогда для нашего поколения все было легко и просто: это - друг, это - враг. Родина - опциональна по умолчанию. Она онтологически одна.
И любовь к ней передается с молоком матери.
Нет, мы тоже были не сахар, это мягко говоря. Тоже давали своим родителям "огня". И учились через пень колоду. И...
Я не могу ответить на простой, в общем-то, вопрос: делать бы жизнь с кого, когда литература ХХ века уходит в прошлое вместе с его историей?
Как же хорошо, что мы уже давно выросли, Господи!