Принято считать, что Пётр Федорович (Пётр III) прошёлся по российской истории эдаким нелепым дурачком.
Его тётка, Елизавета Петровна, яркая звезда, глотком свежего балтийского воздуха озарила российский престол после мрачных лет царствования придавившей страну грузным телом тётки Петра Анны Иоанновны. Екатерина, жена, получила от потомков прозвище Великая. А что же сам Пётр III? Неужели так и останется его царствие в истории нелепой закладкой между яркими страницам, написанными в век великих женщин?
Более 20 лет ожидал своей очереди на престол Пётр Федорович, а правил всего 186 дней. Коронован был только спустя 34 года после своей загадочной смерти. Не успел торжественно возложить корону на чело в древней столице, завершал Семилетнюю войну, принимал величайшие в истории России законы, думал, как великий дед Пётр Великий - сначала интересы России, остальное подождёт. Да и мог ли император хотя бы на минуту допустить мысль о том, что нелюбимая жена решится на революцию?
Екатерина решилась и выиграла и жизнь, и престол. А незадачливый муж потерял всё - и престол, и жизнь.
Июнь 1762 года Пётр с семьёй проводил в любимом Ораниенбауме. Когда-то там специально для наследника возвели Петерштадт - огромное сооружение служило моделью настоящей крепости в натуральную величину, на которой будущий император учился военному делу и фортификации.
Пётр Федорович, по рождению Карл Петер Гольштейн - Готторбский, по иронии судьбы внук двух злейших врагов - царя Петра Первого и короля Карла XII, получил имя в честь обоих великих дедов.
Мать будущего императора, родная сестра императрицы Елизаветы, старшая дочь Петра Великого, умерла вскоре после рождения сына, простудилась на празднике в честь рождения наследника.
Тётка, императрица Елизавета Петровна, замужем не была и детей не имела, но страстно желала сохранить российский трон за "своими" - потомками царя Петра, оттеснив от трона "чужих" - партию Анны Иоанновны, потомков брата Петра, царя Иоанна.
"Чёртушка ещё жив", - сетовала добрая тётушка Анна Иоанновна, получая в России вести из Киля. Мешал, ох мешал ей ненавистный неудобный племянник.
Заняв трон в результате переворота в 1741 году Елизавета Петровна поспешила привезти в Россию осиротевшего племянника, окончательно устранив влияние клана "Иоанновичей."
Прибывший в Россию из Киля Карл Петер был болезненным подростком с расшатанными жестокими педагогами нервами, легко возбудимый, без всякого систематического образования, с явной склонностью к военному делу. В то же время, у впечатлительного юноши была огромная тяга к музыке и живописи. Как любой ребёнок, выросший без родительской любви, Карл Петер любил приврать и частенько уносился далеко в нелепых фантазиях, был простодушен и незлоблив. Как многие представители рода Романовых, юный Карл Петер любил спиртное.
Великий князь Пётр Федорович и в России не оставил любимых занятий - с удовольствием муштровал солдат и строил потешную крепость Петерштадт.
Женитьба на нелюбимой немецкой принцессе Софии Шарлотте, будущей Екатерине Алексеевне, счастья Петру не прибавила - молодая жена умничала, неприятно поражая кое-как образованного Петра глубокими знаниями и неженской тягой к науке. Пётр Федорович заумную непростую жену искренне и напоказ не любил.
Но одиноким Великий князь не был. К ужасу и недоумению двора он обожал фрейлину своей жены Елизавету Романовну Воронцову, о которой хочется рассказать подробнее, чтобы понять её феномен - при явной непривлекательности она накрепко привязала к себе императора, а императрица, которая по всем статьям должна была ненавидеть любовницу мужа, никогда не мстила ей. В чём же дело?
По мнению придворных, фрейлиной Воронцовой мог увлечься лишь сумасшедший или извращенец.
Вот как описывают Воронцову современники - грузная, с изуродованным оспой чересчур смуглым лицом, с некрасивым торсом, высокомерная... Впрочем, можно ли верить стройному хору ненавистников, которые дружно хаяли Воронцову, желая угодить Великой княгине Екатерине Алексеевне, обманутой законной жене, окрестившей Воронцову толсторожей?
Но Великий князь полюбил самую некрасивую фрейлину из свиты жены всей душой, запросто называл её Романовной и проводил с ней каждую свободную минуту. В Большом дворце Ораниенбаума покои Елизаветы Романовны располагались прямо под покоями Великих князей.
Небольшая очаровательная спальня соседствовала с прелестной секретной гостиной и тайным покоем, из которого на второй этаж прямо в покои Великого князя вела узкая винтовая лестница.
К слову, если бы Елизавета Романовна была бы действительно так толста и неуклюжа, как ее описывают современники, она бы просто не прошла бы в кринолинах по узким ступенькам. Да и без кринолина не прошла бы.
Некрасивость Елизаветы Романовны для Петра Фёдоровича не имела значения. Он был влюблен в прекрасную душу фрейлины Воронцовой, наивную, чистую, лишённую всякой корысти. Воронцова ничего не просила ни для себя, ни для своих родных, хотя власть её над Петром была почти безгранична. Она искренне была привязана не к положению, а к человеку, которого любила всей душой, в чём с ней впоследствии могли сравниться разве что потомственные любовницы императоров Нелидовы. Придворные недоумевали - могла бы просить и получать, а она смиренно принимала подарки и искренне радовалась им, но не произносила ни одной просьбы. Она была так же простодушна, как и Пётр Фёдорович. В их отношениях царила истинная гармония. Оба - малообразованные, не жаждущие новых знаний, не стремящиеся к звёздам и с неба их не хватающие, довольные тем, что дала судьба, незлобные - они были очень гармоничной парой. Воспитанная в духе русских традиций, безмерно преданная императрице Елизавете Петровне, Елизавета привыкла искренне почитать своего императора и своего мужчину, душевно уважала его, простодушно и искренне поддерживала все его решения и поступки.
Императрица Елизавета Петровна, многим обязанная Михаилу Воронцову, ничего не имела против Елизаветы и называла её Мадам Помпадур. Когда - то императрица взяла воспитанницу Воронцова во фрейлины и была ей довольна, хоть и не считала её красивым ребёнком.
Попробуем уловить тайный смысл прозвища, который могла вкладывать в него императрица - Помпадур прославилась не своей красотой, а безграничным влиянием на короля. Разве констатация этого обидна?
Екатерина отзывалась о любовнице своего мужа, как обычная женщина, раздосадованная тем, что ей предпочли другую. Вполне понятны унизительные детали в характеристике Елизаветы. Ну а вслед за Великой княгиней гадости о Елизавете Воронцовой начали повторять и раболепные царедворцы.
Время шло. Положение глуповатой на первый взгляд, но добрейшей и простодушной Елизаветы становилось опасно прочным. Золотой дождь, лившийся на темечко Романовны, стремительно превращался в ливень. От щедрот Петра Фёдоровича Елизавета получала и земли, и бриллианты. Великую княгиню пугало не это - Екатерина искренне думала, что никакие бриллианты и соболя не сделают Романовну красавицей. Но когда супруг возложил на широкое чело любовницы орден Святой Екатерины, Великая княгиня задумалась - орден вручался исключительно особам царских кровей, если не по рождению, то по браку. И это тревожило Екатерину. Она вспоминала рассказы из русской истории, которой искренне интересовалась, и семейные байки. Царь Иван Грозный сослал свою четвёртую жену в Горицы, в монастырь, который так и называли - монастырь бывших царских жён.
А как царь Пётр поступил с законной женой, Евдокией Лопухиной? Она отправилась в монастырь, а её законное место на троне заняла бывшая полковая портомойка Марта Скавронская.
В неприязни Екатерины к Елизавете проскальзывали нотки давней обиды - жена канцлера Михаила Илларионовича Воронцова, Анна Карловна Скавронская, милостью Елизаветы Петровны освобождалась от обязанности целовать руку матери будущей Великой княгини Екатерины Алексеевны. Несмотря на прошедшие годы, гордая Екатерина все ещё чувствовала досаду, ведь Елизавета после смерти матери была воспитанницей той самой непочтительной Скавронской.
Когда после смерти Елизаветы Петровны императором стал Пётр Фёдорович, земля ушла из-под ног Екатерины. Пётр Фёдорович назначил Воронцову официальной фавориткой. Вкупе с напрочь испорченными отношениями с мужем и его настойчивыми разговорами о его возможной женитьбе на Воронцовой, Екатерине впору было задуматься о своей судьбе. Настало время действовать.
Июнь 1762 года император с Романовной проводил в великолепном Ораниенбауме.
Роскошные дворцы поражали невиданной роскошью, развлечения, прогулки по красивейшему парку, отдых в прохладных покоях личного дворца Петра.
Одновременно со строительством потешной крепости Петерштадт итальянец Антонию Ринальди построил для Великого князя чудесный маленький дворец, где можно было перевести дух в уединении. Не дворец, а чудо.
Екатерина приняла решение.
Пётр Федорович, прибывший в Петергоф, чтобы с женой отпраздновать свои именины, был арестован, а через несколько дней таинственно погиб в Ропше.
Разлучённая с императором Елизавета вне себя от горя на коленях умоляла новоиспечённую императрицу позволить ей удалиться с Петром Фёдоровичем в Германию и зажить там жизнью неприметных обывателей, как будто это было возможно. Наивная Романовна даже не предполагала, сколько самозванцев будут угрожать престолу в последующие годы, выдавая себя за Петра...
Как ни странно, карой Елизавете после смерти императора была лишь ссылка в Москву, с глаз долой. Елизавета вернула императрице фрейлинский шифр и орден Святой Екатерины.
Императрица повелела отцу Елизаветы, Роману Илларионовичу, выделить дочь, дабы она могла поселиться уединённо, не давая лишнего повода говорить о себе. А для того, чтобы семья материально не пострадала, отдала в управление Роману Илларионовичу три области. Роман - большой карман, так прозвали отца Елизаветы, не поскупился, и Елизавета зажила в Москве, послушная воле бывшей соперницы, держалась в тени и не привлекая к себе внимания.
В 1765 году императрица решила выдать Елизавету замуж за полковника Полянского. Французский посол, де-Бретейль, видевший её ещё при жизни Императора, говорит, что она похожа «на служанку из плохого трактира. Безобразная, грубая, глупая, злая и невежественная, она бранилась, как солдат, вопила и плевалась при разговоре». Да неужели? Воспитанница канцлера и фрейлина императрицы?
Удивительно, как разнятся впечатления современников - посол старательно уничижает Елизавету Романовну, а её братья, другие члены семьи и многочисленные знакомые обожают её и с удовольствием принимают у себя. Да и остроумные живые письма Елизаветы читать намного интереснее, чем письма её знаменитой сестры Екатерины Романовны Воронцовой - Дашковой.
Александр Иванович Полянский не был ни родовит, ни богат, ни молод, ни красив. Женитьба на Елизавете Воронцовой принесла ему чин статского советника. Супруги обвенчались в подмосковном Коньково, но вскоре перебрались в Петербург. У них родились дети, дочь Анна по просьбе матери была пожалована императрицей фрейлинским шифром, а
воспреемницей сына Александра стала сама её величество Екатерина Великая.
Императрица демонстрирует парадоксальное отношение к Елизавете, удаляет, но не забывает, периодически напоминает о своём расположении, лично выплачивает её немалые долги и пеняет, что та не обратилась к её величеству за помощью. Злится ли Екатерина на фаворитку мужа? Не думаю, нет. Императрица умна, как змея, ну разве не смешно, став императрицей всероссийской, ревновать к мёртвому нелюбимому мужу толсторожую глупую Романовну?
Интереснейшее сложилось положение - императрица гораздо теплее относилась к фаворитке свергнутого мужа, чем к своей преданной соратнице. Княгиня Воронцова- Дашкова - родная сестра Елизаветы Воронцовой. Одна сестра - преданная сторонница Скавронских, Елизаветы и Петра, до конца сохранившая любовь к императору, вторая - активная участница свержения и гибели императора Петра Фёдоровича, предала всё, чему служили Воронцовы.
И тем не менее, Елизавету любила семья и окружение, а Екатерину не любил никто. Может быть, простодушие, чистая наивность и искренняя, до конца, преданность тем, кого любишь, привлекали людей гораздо больше начитанности и готовности служить своим амбициям?
Воронцова - Дашкова в своих знаменитых Записках вспоминает: «Однажды, отозвав меня в сторону, он удивил меня своим замечанием, вполне достойным его нехитрой головы и простого сердца ‹... › "Дитя мое, — сказал он, — вам бы не мешало помнить, что водить хлеб-соль с честными дураками, подобными вашей сестре и мне, гораздо безопаснее, чем с теми великими умниками, которые выжмут из апельсина сок, а корки бросят под ноги».
Видимо, император произнес это в великолепном Ораниенбауме, дворце, полном апельсиновых деревьев.
Слова императора оказались пророческими. Дашкова, всю жизнь презиравшая глупую сестру, закончила жизнь в глухой опале.
В уютном уголке Лазаревского кладбища стоит красивый памятник госпоже Полянской, глупой, некрасивой, которую все любили.