Если фри-джаз является для вас пугающей и малопонятной музыкой, то Альберт Эйлер и вовсе покажется вам самым диким представителем этого направления. Джон Колтрейн в середине 1960-х годов раздвинул рамки стандартной импровизации, но Эйлер пошел еще дальше. Его соло нельзя назвать музыкой. Его ритм-секция создает не прочный фундамент, а нечто аморфное, аритмичное, плавающее. Альбом «Spiritual Unity», который вышел в 1964 году, расколол пополам даже ряды ценителей подобной музыки. Сейчас он считается классикой жанра.
Середина 60-х годов ознаменована глобальными общественными и культурными сдвигами: сексуальной революцией, движениями за права женщин, политическими протестными акциями. Происходили глобальные изменения и в джазе. Негритянское население США получало все больше прав. После Второй мировой войны независимыми становились европейские колонии в Африке. Борьба за расовое равноправие велась не только в социально-политическом контексте, но и в искусстве. На этой почве и возникло такое музыкальное направление, как фри-джаз.
Одним из ярчайших его представителем в 60-х годах был саксофонист Альберт Эйлер. Его история лучше всего может рассказать о том, как и почему возникло движение фри-джаза.
Уже в армии Эйлер много играл в различных ансамблях. Он служил в Европе и имел возможность посещать самые известные джазовые тусовки Парижа и других городов. Там он впитывал в себя все самое новое и модное из джазовой музыки. Однако, отбарабанив армейский срок и попытавшись начать собственную музыкальную карьеру, Эйлер обнаружил, что он никому не нужен. Его стиль игры на саксофоне никто не понимал. Сам он рассказывал об этом так:
«Я помню одну ночь в Стокгольме. Я пытался сыграть то, что было в моей душе. Меня выгнали. И тогда я отправился в метро и играл там для маленьких шведских детей. Они слышали мой плач».
Действительно, манеры игры Эйлера была необычной даже для искушенных в джазе слушателей: его музыкальные фразы были лишены определенного ритмического рисунка, редко выходили из верхнего регистра и напоминали скорее вопли, чем импровизацию.
Эйлер и не старался играть привычную музыку. В своей игре на саксофоне и в выражении своих эмоций и чувств он шел даже дальше Колтрейна. При этом, нужно учитывать, что Эйлер получил отличной музыкальное образование и в академии был одним из лучших студентов. Но он не хотел играть, как все. Целью его творческих поисков был особая музыка, не похожая на европейскую. Даже не музыка, а звуковая стена, что-то исключительно идентичное, new thing, что-то, что может сыграть и понять только представитель его цвета кожи.
Так бы и играл Эйлер в стокгольмском метро, если бы в США в это время не разгорелся интерес именно к музыке такого типа. Не обошлось и без счастливой случайности. Однажды в один из джазовых клубов зашел некто Бернард Столмен. Предоставим слово ему:
«Концерт уже заканчивался, когда на сцену вспрыгнул невысокий парень с инструментом, напоминавшим какую-то большую странную трубу, и начал играть. Он был в кожаном костюме, с пегой бородой, и он просто дул в свой инструмент... Боже, это была лавина звуков»
После выступления Столмен немедленно подошел к Эйлеру, который и был этим парнем, и заявил, что собирается открыть свою студию звукозаписи. Можно сказать, что так и был подписан первый контракт студии «ESP», которая затем сделает очень многое для развития направления фри-джаза.
Альбом «Spiritual Unity» вышел в 1964 году и стал вехой в истории джаза. Это сложно назвать музыкой в обычном ее понимании. То, что Эйлер выделывал со своим инструментом трудно назвать джазовым соло. На пластинке музыкант не признает никаких формальных законов, играет так, как ему требуется в данный конкретный момент. Как говорил он сам: «Мы не играем, мы слушаем друг друга».
Запись «Spiritual Unity» стала образцовым примером абсолютно свободного подхода к исполнению. Не только в плане отказа от музыкальных норм, но и в контексте безграничного самовыражения.
Нужно сказать, что Эйлеру повезло еще в одном: он нашел творческих единомышленников. Даже в самой джазовой среде его подход к музыке плохо воспринимался большинством коллег — они просто не понимали ход его мыслей. Огромной удачей стало знакомство Эйлера с барабанщиком Санни Мюрреем и белым басистом Гари Пикоком. Эти трое понимали друг друга с полуслова. В то время как Мюррей создает даже не ритм, а плавающий, мерцающий, постоянно меняющийся фон, Пикок свободно дрейфует между классическим джазовым басом и авангардным беспорядочным хаосом.
Эйлер очень серьезно относился к своей музыке, вносил в нее свои духовные переживания. Середина 60-х годов стала не только началом его карьеры, но и ее пиком. Тем не менее, нужно отметить, что даже среди темнокожего населения США он не пользовался особенной популярностью. Большинство американцев на тот момент относились к джазу по-прежнему как к музыке для развлечения. Однако Европа, которая уже испытала на себе вкус авангардной классической музыки, по достоинству оценила творчество не только Эйлера, но и остальных фри-джазовых музыкантов 60-х годов.
#джаз #фриджаз #альбертэйлер
