Ночь июля с запахом самшита ядовита и душна,
хоть обширно звездами расшита черная ее мошна.
Ночи августа того страшнее, обреченные уже,
Смутные, как разговор в траншее на последнем рубеже.
Ночь — как смерть, заметить все успели, а в моем краю вдвойне.
Осенью, зимой — как смерть в постели, летом — словно на войне.
Летней ночью всякий раз тревога, всех предчувствия томят —
Будто утром всем лежит дорога с вещмешком в военкомат.
И страшней всего перед рассветом: совесть, паника, вина...
Жизнь у нас возможна разве летом, и любая жизнь — война.
А люблю я только ночь июня, занавески, лепестки.
Эта ночь светла без полнолунья и тревожна без тоски.
Этой ночи воздух не казармен: утром, чуть глаза раскрой,
Не на фронт пойдешь, а на экзамен или вечер выпускной!
Свежих листьев свежее смятенье, спешка ветра, жажда цвесть,
Неба серебристое свеченье, словно в небе что-то есть.
Тени на обоях, рябь на луже, дальний поезд, креозот...
Умереть во сне — чего бы лучше! Но не всем же так везет.
Влажный шум блаженный, запах сложный, пота бисер просяной —
Словно сон красавицы тревожный под легчайшей простыней.
Верить в то, что все не втуне,
И что все припомнится потом, —
Можно пару раз в июне.
А уже в июле — моветон.
Дмитрий Быков*
(*признан в РФ иноагентом)