Я никогда не видела своей бабушки. Даже не могу объяснить, как поняла, что это ее фото. На меня смотрела очень юная, с рыжими косичками девушка, с лучистыми глазами и улыбкой кинозвезды... Снимок, видимо, был сделан вскоре после того, как бабушка и дед вернулись в Россию: они были молоды и счастливы.
Моя бабушка родилась в Медоне, под Парижем, куда сразу после революции уехали ее родители. В доме у знаменитого врача, ее отца, бывали самые блестящие представители русской эмиграции, да и парижская богема захаживала. Моя бабуля росла с гувернанткой, учительницей музыки и поваром-французом, так что кошмар Гражданской войны и свинство НЭПа ее не коснулись.
В 20 лет она встретила на каком-то концерте в Париже советского чиновника, служившего при посольстве, и влюбилась. Красавец, герой Гражданской войны, дед Андрей Семенович, видимо, был человеком смелым, но безрассудным — не побоялся дочь эмигранта привезти в Москву, где они поженились в 1938-м. Через год у них родилась дочь, а перед самой войной — мой отец.
Дед прошел всю войну, закончил ее генералом, получил три боевых ордена, а в 1946-м был арестован. Наверное, ему все же припомнили связь с семьей белоэмигрантов, во всяком случае, он сгинул в лагере. Его родня пыталась спрятать мою бабушку с маленькими детьми — моей теткой и отцом, но в 1949-м пришли и за ней. Сослали на 8 лет, а детей отдали в детдом.
Но, слава Всевышнему, оттуда их вскоре забрали сестры деда и увезли от греха подальше в Пензу. Из лагеря хрупкая моя бабушка не вернулась. Словом, ни папа, ни его сестра почти ее не помнили, мало что мне про нее рассказывали, однако, увидев ее на фотографии в старом альбоме, доставшемся мне в наследство, я почему-то сразу узнала ее — лукавый взгляд, капризные губы, приоткрывающие белоснежные зубы.
Я долго изучала свое лицо в зеркале, сравнивая то лоб и виски, то линию подбородка со старой фотографией, и решила наконец, что мы очень похожи и даже разница в возрасте (ей на фото лет 20, а мне уже стукнуло 30) этого сходства не изменила.
«Она была красоткой», — подумала я и еще раз придирчиво осмотрела себя в зеркале. «Да и я еще ничего себе, только вот ни один дурак пока не хочет жениться...»
Сунув фотографию обратно в альбом, я лениво разглядывала следующие страницы, пока не наткнулась на другую фотографию бабушки: она с подругой на лавочке где-то в парке, а на заднем плане какой-то мужчина. Очень солидный, красиво седоватый — курит и, прищурившись, смотрит на хохочущих барышень. «Он явно не посторонний», — почему-то подумалось мне. Наверное, какой- то сослуживец деда. У него странное лицо: худое, немного цыганское, со шрамом на лбу, этакий типаж любовника- злодея из немых фильмов.
Почему-то этот неизвестный стал мне сниться — колючий взгляд его прищуренных глаз пугал меня до холодного пота. Однажды вечером, выйдя из дома, я столкнулась у подъезда с человеком, который, закрываясь от ветра полой плаща, пытался прикурить на ходу и едва не сбил меня с ног.
Буркнув: «Простите», он заспешил дальше, а мне показалось, что я где-то видела его орлиный профиль и красивый седой висок. «Боже мой, совсем нервы сдают!» — обругала я себя и, не оглядываясь, пошла к метро.
В следующий раз я увидела его на пешеходном переходе, собственно, не могу сказать, что увидела. Скорее, почувствовала на себе его взгляд. Высокий импозантный мужчина явно разглядывал меня, стоя на противоположной стороне шоссе, а пока я пыталась сообразить, кто это, он скрылся в толпе.
Когда в третий раз он оказался рядом — зашел в мой вагон метро на «Тургеневской», я не на шутку испугалась. Нет, я не боюсь маньяков, да и не похож он на них, но я вдруг поняла, где видела его лицо. Это тот тип с бабушкиной фотографии!
«Да, матушка, совсем ты ополоумела! — уговаривала я себя. — Мерещатся призраки... Ему ведь должно быть... Ой, сколько же? Если там, на снимке 1939 года, ему лет 40, то... Да нет, его давно уже нет в живых. Тогда этот, кто? И чего он за мной ходит? Может, сын или внук...
Но чего ему надо и откуда он взялся? Ну в общем, если завтра опять появится, подойду и... Собственно, что «и»? Спрошу, не с бабушкиного ли он снимка? А он скажет: «Лечиться надо, девушка». Ладно, спать, завтра видно будет».
Правда поспать мне удалось совсем мало, потому что снились всякие неприятные сны… Но попробуйте что-нибудь себе объяснить, лежа в одинокой холодной постели и проклиная старинные часы, которые едва ворочают ржавыми стрелками. Дождаться бы скорее утро!
Он вышел из подъезда, когда я пересекала улицу Правды. Тот же элегантный плащ, те же тронутые сединой черные кудри и немного усталая походка... Да что ж это такое! Куда я ни пойду этот тип повсюду! Нет уж, случайностью это быть не может.
— Послушайте! Зачем Вы за мной ходите! Эй! Не делайте вид, что вы не слышите меня..., постойте!
— Вы это мне? — он обернулся, и я остолбенела.
Разумеется, это был не «цыган» с бабушкиной фотографии...
Насмешливые глаза, кажется, чуть близорукие. Улыбка, скорее вежливая, чем заинтересованная.
— Разве? А мне, кажется, это вы преследуете меня, милая девушка.
Его улыбка из тех, которые действуют как наркотик на таких дурочек, как я.
— Я... Мне показалось... Он был другой, он вышел из подъезда... Я обозналась, простите!
Моему смущению не было предела. Цвет моего лица я даже вообразить не могу себе, но подозреваю, что ростовский помидорчик показался бы бледной поганкой рядом со мной.
— Изъясняетесь вы довольно сбивчиво, моя милая! Но я понял, что вы заподозрили во мне кого-то другого. Наверное, чересчур настойчивого обожателя. Вообще-то я могу его понять... Вы хорошенькая.
Вот еще! Нахал! Я резко повернулась и почти побежала в другую сторону. При этом почему-то глаза наполнились слезами. Ой, какой срам! Его шаги за спиной я слышала, врать не буду. Я хотела, хотела, чтобы он догнал меня, и почему-то почти зарыдала, когда он дотронулся до моего плеча.
— Ну-ну, что случилось? Вам обидно, что я оказался обыкновенным жителем этого района, а не влюбленным в вас маньяком?
— Не говорите ерунды!
Глупо, но я почему-то опять громко всхлипнула. Честное слово, я бы сейчас и в обморок грохнулась, чтобы только он побыл рядом, проявляя насмешливую заботу о ближнем. Больше всего я боялась, что он побежит по своим делам, но при этом бормотала:
— Оставьте меня.
— Ну нет, я не могу оставить красивую девушку в таком состоянии, правда, я ужасно спешу. У меня важная встреча. Знаете, пойдемте вместе, выпьем кофе, успокоимся, поговорим...
— А вы нахал, третьей на свидание меня еще ни разу не приглашали. Идите на свою встречу, со мной всё в порядке, — насколько было можно я придала голосу обворожительно беззащитные нотки.
— Не уверен, — он покачал головой и опять изобразил ту самую улыбку-укол.
Господи! Как они это делают?! И почему для 30-летней, такой уже опытной идиотки, как я, все доводы разума кончаются в этот миг!
— Пойдёмте, милая, не тушуйтесь. Во-первых, это не совсем свидание, а во-вторых, моя мать будет рада увидеть меня с прелестной девицей. Ей кажется очень подозрительным отсутствие женской пары домашних тапок в квартире 40-летнего мужчины.
— Но я даже не знаю, как вас зовут, — я и сама понимала, как глупо выгляжу, покорно семеня за ним.
— Это мы исправим, — он остановился и с комичной серьезностью взял меня за руку.
— Алексей! «Защитник» по-гречески.
— Мила, в смысле — Людмила. Ненавижу свое имя, пошлое и...
— Ну-ну, прекрасное имя! Мою бабушку так звали. Вот мы и пришли. В этом кафе мы всегда встречаемся с матушкой, когда она приезжает в Москву... Она у меня, видите ли, проживает в Стокгольме.
Мы пили кофе с его матерью, женой какого-то шведского авангардиста. Потом гуляли по Москве, потом провожали Элен, так она мне представилась, в аэропорт... Она взяла с нас слово, что на Рождество мы приедем в Швецию. Вообще мне кажется, что больше мы уже не расставались с ним. Хотя нет, в самом начале он пару дней не звонил мне. Как потом оказалось, уезжал в командировку в Питер. Я вся извелась.
Через месяц Алеша переехал ко мне. Однажды вечером, сидя обнявшись и уютно укутавшись пледом, мы рассматривали старый альбом, переданный мне на хранение папой в тот год, когда он уже знал, что уйдёт из жизни...
— Вот моя бабушка... Красавица, правда?
— На тебя похожа... А это кто?
Он показывал мне фото, которого я раньше не видела. Бабушка и тот цыган со шрамом сидят обнявшись, видимо где-то на берегу моря. На ней соломенная шляпка. И этот «призрак» смотрит на нее так... Ну, словом, дай Всевышний каждой женщине когда-нибудь поймать на себе такой взгляд. И она! Она не сводит с него влюбленных глаз.
— Я не видела этой фотки раньше. Странно... Ты знаешь, это тот самый, ну который... Словом, который меня преследовал, когда мы с тобой познакомились.
- Да? Но он совсем не страшный. Скорее у него весьма благородная внешность. Смотри внимательней, здесь что-то написано, — Алеша перевернул фотографию. — Дай-ка мне очки. «Милый Алешенька, я так...»
Значит, этого тайного возлюбленного моей бабушки звали Алексеем! Ну и совпадение!
«Милый Алешенька, я так тебя люблю! Я так благодарна тебе за все, что ты сделал для меня. Ты всегда был рядом в трудную минуту. Тебя нет уже почти год, но я по-прежнему чувствую твои руки на своих плечах. Ты мой ангел-хранитель. Я думаю, что мои дети и внуки тоже будут ощущать твоё небесное покровительство».
Нет, не уберег защитник Алексей мою бабушку в те сложные времена. Видимо, добрые призраки бессильны в борьбе с настоящим злом. Зато они умеют вмешиваться в любовные истории. Я верю, что это он сделал мне подарок — послал в мою жизнь своего тёзку.
Дорогие читатели ставьте лайки, пишите комментарии и подписывайтесь на наш канал.