Российский спортсмен, олимпийский чемпион 1908 года в дисциплине «специальные фигуры» и 6-кратный чемпион России по фигурному катанию на коньках, 12-кратный чемпион России по стрельбе из пистолета, 11-кратный чемпион России по стрельбе из боевого револьвера. Заслуженный мастер спорта СССР. Первый олимпийский чемпион в истории России и единственный олимпийский чемпион из России до 1952 года.
Николай Коломенкин родился в 1874 году в селе Хреновое Бобровского уезда Воронежской губернии.
Отцом Николая был купец 2-й гильдии Александр Коломенкин, совладелец Хреновского конного завода, а матерью – дочь полковника Евгения Смирновская.
В зимнее время Николай с удовольствием посещал общественные катки, где часами следил за виртуозами скольжения.
Первое время у Коли вместо нормальных коньков были самодельные приспособления – обхваченные деревом металлические полозья.
Мама мальчика, увидев, с какой страстью тот гоняет на коньках даже по сточным канавам, помогла его увлечению. Она переживала, что сын катается на жалких подобиях коньков, и купила ему фирменные. В московском магазине ей удалось приобрести великолепные коньки с медной подошвой и никелированным полозом. Самое главное, эти чудо-коньки не были съемными – мало у кого были такие.
У Коли была старшая сестра Лена, которую он очень любил. Она тоже частенько каталась в парке, а когда увидела фирменные коньки, то влюбилась в них. Волевым решением брат отдал ей правый конек. Сам катался на левом, отталкиваясь правой ногой. Это помогло ему настолько виртуозно освоить катание на левом коньке, что в будущем все самые сложные трюки он исполнял на нем, поскольку левая нога была намного сильнее и ловчее правой. Через год сестре тоже подарили коньки, и Коля снова мог кататься полноценно.
В середине 80-х брак Александра Коломенкина и Евгении Смирновской рушился. Образованная, благородная барышня устала от тоскливой провинциальной жизни, решив порвать с ней и уехать в столицу. Она взяла в Петербург Колю и двух его сестер.
В столице мальчик ненадолго забросил увлечение коньками. Много времени отнимала учеба в гимназии, где его любимыми предметами стали физика и греческий язык. А еще гимназист Николай заинтересовался стрельбой. Занимался с ним отчим Сергей Силин, который часто возил его на охоту и учил стрелять по живым мишеням.
Впрочем, коньки отошли на второй план ненадолго.
Когда Николай сменил гимназию, то выяснил: зимой во дворе нового учебного заведения заливают большой каток. Именно в то время он решил заняться чем-то новым – не просто кататься, но и выполнять сложные приемы. Так его впервые всерьез заинтересовало фигурное катание. В столице оно развивалось быстро, во многом благодаря плодотворной работе все того же СПб ОЛБК.
Именно на гимназическом катке Николай начал осваивать сложную технику, для чего купил в ломбарде новые коньки с большой кривизной лезвия. Кататься на них было трудно, зато увлекательно. Ему хотелось постигать все новое – например, учиться скольжению на наружном ребре конька. Николай поначалу боялся разбиться, поэтому привязывал к бедрам полотенца и лишь после этого осваивал новый тип скольжения, подразумевающий сильный наклон. Но все страхи упасть были напрасными, он усвоил этот трюк легко и почти не падал, так что в полотенцах не было никакой нужды.
8667DD.svg
А в 1890 году у Коломенкина появилась возможность лично увидеть лучших фигуристов планеты. В Юсуповском саду состоялся первый неофициальный чемпионат мира по фигурному катанию. В столицу Российской Империи съехались все сильнейшие зарубежные мастера! В нем участвовали лучшие представители разных коньковых школ: Карл Кайзер (Германия), Вальтер Динстль (Австрия), Джон Катани (Финляндия), Ивар Хульт (Швеция), Рудольф Юльевич Сундгрен (швед, живший в Петербурге), Луис Рубенстайн (канадец, чемпион Северной Америки). И лучшим в этой разношерстной компании стал петербуржский служащий Владикавказской железной дороги Алексей Лебедев, победивший во всех трех дисциплинах: в школьных фигурах, в произвольном катании и в специальных фигурах.
В 1899 году Николай окончил университет с золотой медалью, уже выиграв звание чемпиона «Петербуржского кружка любителей спорта» по фигурному катанию. И, как полагалось в те времена, сразу поступил на службу, чтобы оправдать надежды родственников. Ему дали место помощника инспектора, а затем он стал податным инспектором в финансовом ведомстве по департаменту окладных сборов Царскосельского уезда.
На этой работе Николаю приходилось скрывать, что он выступает на серьезных соревнованиях. А бросить спорт было уже невозможно – он настолько его полюбил, что не мыслил себя без состязаний. К тому же, у него появился тот самый наставник, о котором он всегда мечтал – неофициальный чемпион мира Алексей Лебедев. С ним он создал творческий дуэт и вступил в эру первых величайших фигуристов мира.
Конькобежный спорт становился все более массовым, во многих странах появлялись общества, объединяющие его сторонников. Это привело к тому, что в 1892 году был учрежден Международный союз конькобежцев. Тогда же приняли решение проводить крупные соревнования по скоростному бегу и искусству катания на коньках.
Первый чемпионат мира по фигурному катанию по инициативе Вячеслава Срезневского состоялся в 1896 году в Санкт-Петербурге, на катке Юсуповского сада. В турнире участвовало всего четверо, включая двух русских – Георгия Сандерса и Николая Подускова. Победу же одержал немец Гильберт Фукс, ставший первым официальным чемпионом мира. Он победил фаворита, двукратного чемпиона Европы из Австрии Густава Хюгеля. Зато русский фигурист Сандерс, не имея международных титулов, стал лучшим в специальных фигурах – судьи были очарованы тем, как он исполнил «крест с полумесяцем», «лиру», «цветы» и «змейку». Русская школа тогда как раз славилась фигуристами, способными блеснуть именно в этом виде. В итоге Сандерс стал бронзовым призером первого чемпионата мира.
В 1901 году Николай Панин (свою настоящую фамилию Коломенкин он уже скрывал) впервые стал чемпионом России. Тогда же в Швеции чемпионат мира выиграл местный фигурист Ульрих Сальхов – с тех пор он неизменно побеждал на этих соревнованиях, выиграв десять золотых медалей. Первую победу человек, именем которого назовут прыжок, одержал в схватке с тем самым Гильбертом Фуксом. Судьи не сошлись во мнениях, но отдали золото шведу – сумма баллов у него была чуть выше.
На чемпионат мира-1903 в Петербурге впервые заявился уже и сам Николай Панин, получивший это право как лучший фигурист России. За два года до этого он боролся с Сальховым на льду в Юсуповском парке, где были организованы очередные международные соревнования. Швед вышел тогда на каток в трико и легкой куртке, что создавало ощущение, будто он парит надо льдом, и судьи могли всецело оценить его превосходную технику. Панин же по старинке катался в пиджаке, широких шароварах и толстых чулках, а такая одежда никак не способствовала эстетическому восприятию его выступления. Тогда он сменил пиджак на изящную куртку с тесемками на груди, как у русских стрельцов, а шароварам предпочел обтягивающие рейтузы.
Перед стартом ЧМ у Панина была целиком исчерчена толстая записная книжка, где он рисовал обязательные (школьные) фигуры, стараясь вникнуть в их суть, уловить мельчайшие детали, чтобы перенести все на лед. В результате на ЧМ-1903 он подобрался к Сальхову совсем близко, выиграв серебро.
Через пять лет Николай Панин впервые побил Ульриха Сальхова. Это произошло на турнире «Розыгрыш Кубка Паншина».
Олимпиада началась для Панина со «школы». Русский фаворит выглядел элегантно – весь в черном: в «гусарской» куртке, обтягивающих рейтузах, шапке и кожаных перчатках. Но больше всего бросались в глаза изящные коньки. Русский спортсмен, и это чувствовалось во всем, был невероятно самобытным: глаза молниеносно оценивали обстановку, аккуратные усики придавали лицу несколько академичный вид.
В момент, когда Панин демонстрировал судьям восьмерку на одной ноге назад, тишину в зале пронзил истеричный вопль Ульриха Сальхова: «Да вы только поглядите на эту восьмерку, она же совсем кривая!». Швед всегда был эпатажным, у него была внешность разбойника: непослушная челка на голове, большие, хитрые глаза, крупный вздернутый нос. И, конечно, мощное тело истинного атлета.
Панин знал, что в специальных фигурах никакой Сальхов ему не конкурент. В молодости он изучал черчение, а когда стал фигуристом, то его рисунки были самыми замысловатыми и сложными. Но он умел безукоризненно исполнять их на льду. И когда судьи из олимпийской бригады увидели, что именно приготовил к Олимпиаде русский фигурист, их удивлению не было предела. Они не верили, что такие фигуры действительно можно начертить на льду.
Но именно это и сделал Панин, скрупулезно выполнив каждое, доведенное до автоматизма, движение. А Сальхов и некоторые остальные фигуристы, поняв, что конкурировать с блестящим русским бесполезно, просто снялись с соревнований. Годы спустя дисциплину «специальные фигуры» исключат из программы Олимпийских игр, посчитав ее слишком сложной.
Кстати, Сальхов вновь показал себя, потребовав, чтобы результаты соревнований отменили, поскольку в турнире принимали участие лишь три фигуриста. Но в этот раз к его воззваниям отнеслись максимально критично, и Николай Панин был объявлен чемпионом – ему вручили медаль в день закрытия Олимпиады. Позже швед будет всячески нахваливать Панина и даже протягивать ему руку помощи в трудную минуту.
На работе все-таки прознали о подвигах Панина – кто-то прислал его начальнику газету с фотографией фигуриста, выполнявшего сложный трюк. Лицо было обведено в красный кружок. В фигуристе тут же распознали царского чиновника. Человек, работавший на госслужбе, не имел права участвовать в соревнованиях – и лондонскому триумфатору устроили на работе настоящую взбучку. Помощника налогового инспектора даже пригрозили сослать куда-нибудь в провинцию. «Ты должен немедленно прекратить кататься!» – заявил олимпийскому чемпиону его начальник. «Но это полезно для здоровья, для развития организма… И, конечно, это честь – представлять российское государство на международной арене. Или это плохо?» – пытался оправдываться он. Но надо понимать, что в те времена Олимпийские игры были праздным мероприятием, которое отвлекает солидных людей от работы. В итоге о фигурном катании Панину пришлось забыть.
