Буря, разметавшая мосты через Геллеспонт, ничуть не охладила энтузиазма Ксеркса, и место казненных инженеров заняли новые зодчие. Их стараниями было возведено инженерное чудо античности - Великий мост Ксеркса, на некоторое время связавший европейский и азиатский берега Геллеспонта. После завершения его строительства персидское войско выступило в далекий поход на Элладу.
Другие статьи из серии Греко-персидские войны. Поход Ксеркса:
Накануне «греческого похода»
Начало великого похода Ксеркса
Готовиться к завоеванию Греции начал еще Дарий Великий сразу же после возвращения экспедиции Датиса и Артафрена (490/491 г. до н.э.). С тех пор прошло десять лет, но персам постоянно что-то мешало осуществить задуманное, то египетское восстание, то смерть самого Дария, то вавилонские мятежи … Но в 483 г. до н.э. руководство Империи Ахеменидов приняло твердое решение о начале похода и, чтобы не писал Геродот о сомнениях и метаниях Ксеркса, последовательно проводило широкомасштабную подготовку к походу. Прокладывались новые и ремонтировались старые дороги, строились мосты, на пути движения армии устраивались склады провианта, началась прокладка «канала Ксеркса» через полуостров Акта (Подробнее ЗДЕСЬ: Накануне «греческого похода»). Осенью 481 г. до н.э. Ксеркс наконец-то отправился в долгожданный поход на Грецию. Понимая, что впереди длинный и тяжелый путь, персидские военачальники действовали неспешно и очень осторожно. Выступив из Каппадокии, войско проследовало до окрестностей лидийской столицы Сарды, где оставалось на протяжении всей зимы. Ближе к весне началось строительство двух понтонных мостов через Геллеспонт, по которым армия Ксеркса должна была переправиться в Европу. Путь до Греции был неблизким, особенно по меркам античности, и персидские военачальники торопили инженеров, руководящих строительством моста. Полководцам требовалось выступить в поход как можно раньше, чтобы успеть закончить боевые действия до наступления следующей зимы. Возможно, именно эта спешка и стала роковой, уже после наведения переправы разразился один из запоздавших зимних штормов, который снес наведенные мосты, в неудаче, как водится, объявили виновными строителей (Подробнее ЗДЕСЬ: Начало великого похода Ксеркса).
После того, как «виновные» в катастрофе египетские и финикийские инженеры были казнены, Ксеркс повелел восстановить переправу. Геродот, как и при строительстве первых мостов не указывает имен его творцов, а скупо сообщает: «… Мосты же вновь соорудили другие зодчие …». Однако, благодаря случайно сохранившемуся отрывку папируса, принадлежащему эпохе Птолемеев (IIв. до н. э.), нам известно имя одного из инженеров, руководивших строительством переправы через Геллеспонт - Гарпал из Тенедоса. Фрагмент сочинения безымянного автора, не имеющий ни начала, ни конца, известен среди историков под рабочим названием «Александрийские списки» (Laterculi Alexandrini), это нечто вроде каталога знаменитых людей времен античности. Гарпал из Тенедоса оказался в нем благодаря утверждению анонимного автора «списков», что именно ему принадлежал замысел, по которому были построены новые «мосты Ксеркса». Ряд историков, в том числе и Николас Хэммонд, высказали предположение, что Гарпал из Тенедоса и упомянутый римским писателем первой половине III в. н.э. Цензорином в трактате «О дне рождения» греческий математик и астрономом V в. до н. э. Гарпал – одно и то же лицо. К сожалению, для подтверждения этой гипотезы недостаточно данных.
Строители «… поставили рядом пентеконтеры и триеры; для одного моста в сторону Понта взяли 360 кораблей, для другого — в сторону Геллеспонта 314 кораблей первые поставили поперек течения Понта, а последние — по течению Геллеспонта, чтобы держать канаты натянутыми ...» Геродот. Переправа, находившаяся выше по течению, состояла из трехсот шестидесяти кораблей поставленных в линию, суда-понтоны этого моста располагались параллельно друг другу и перпендикулярно к осевой линии моста, т.е. к канатам. Мост, ниже по течению (из 314 судов-понтонов) располагался по косой линии от азиатского к европейскому берегу. Подобное решение увеличивало длину переправы, но позволяло развернуть корабли носами против течения, для уменьшения их сопротивления течению и понижения нагрузки на якорные канаты. Это было необходимо, так как в этом месте Геллеспонта у самого северного берега проходит сильное верхнее течение из Мраморного в Эгейское море. «… Затем бросили огромные якоря на одном [верхнем]мосту на стороне Понта против ветров, дующих с Понта, а на другом мосту на стороне Эгейского моря — против западных и южных ветров ...» Геродот. Без сомнения, корабли-понтоны стояли на якорях с длинным якорным канатом, который удерживал их «на позиции» при сильных ветрах с Черного или с Эгейского моря. Но, в то же время, он давал им достаточную степень свободы для того, чтобы вся связка моста была гибкой и могла «дышать» в такт с вечно неспокойным в этих краях морем.
Существует два взаимоисключающих мнения, относительно судов, использованных в качестве понтонов. Одни историки считают, что использовать узкоспециализированные военные корабли в качестве понтонов было чересчур «роскошно» даже для Империи Ахеменидов. Они полагают, что высокобортные триеры были установлены только по обеим сторонам проходов, оставленных для транспортных судов. «… Между укрепленными на якорях пентеконтерами и триерами они оставили промежуток для прохода любых мелких судов из Понта и в Понт ...» Геродот. Большая же часть понтонов моста состояла из гораздо более дешевых и многочисленных торговых судов. Их оппоненты возражают, что в качестве понтонов скорее использовались не торговые, а военные корабли, более узкие в районе миделя (средней части судна), они оказывали меньшее сопротивление течению. К тому же Геродот прямо пишет о том, что народы империи «должны были доставлять длинные суда для мостов», «длинное судно» в данном случае эвфемизм обозначающий военный корабль, в противопоставление широкому и закругленному торговому судну. Вероятно, правы и те, и другие, группы военных кораблей, скорее всего пентеконтер, использовались на участках с наиболее сильным течением, триеры, как уже говорилось, ограничивали проходы, а остальное «тело моста» состояло из торговых судов. На всем своем протяжении, кроме упомянутыхпроходов, основа моста состояла из плотно, борт к борту, пришвартованных судов.
Когда суда-понтоны были установлены на якорь в нужных местах, по их палубам (или тому, что их заменяло) были протянуты те самые канаты из «белого льна» или волокон папируса. «… Однако уже больше не ограничивались канатами только одного рода, но на каждый мост связывали вместе по два каната из «белого льна» и по четыре — из волокна папируса. Толщина и прекрасная работа канатов [обоих сортов] была одинакова, но «льняные канаты» были относительно тяжелее и весили (каждый локоть) более таланта ...» Геродот. Греческий «локоть» - 46,3 сантиметра, а талант – 26,2 килограмма, получается, что один метр «льняного» каната весил около пятидесяти пяти килограмм, а приблизительный вес полуторакилометрового каната, по самым приблизительным подсчетам, равнялся восьмидесяти тоннам. Это была тяжелая работа – протащить шесть подобных канатов по качающимся палубам кораблей на расстояние больше одного километра. Гарпал из Тенедоса, кто бы он ни был, предложил довольно сложное, но весьма эффективное решение, сочетавшее понтонную переправу с подвесным мостом.
Это первое упоминание о применении системы несущих тросов в мостостроении, ранее подобный прием не применялся, правда, и столь сложных задач перед строителями не стояло. Когда канаты были протянуты между берегами, их «туго натянули с земли при помощи накручивания их на деревянные вороты». После этого концы канатов были надежно закреплены на береговых опорах, принимавших на себя колоссальную нагрузку. По предположению Николаса Хэммонда эти опоры были изготовлены из стволов огромных деревьев, дополнительно усиленных металлическими стержнями. В прибрежных скалах были пробиты узкие вертикальные шахты, подобным образом во времена античности велись горные разработки, в данном же случае в эти шахтные стволы были погружены почти на всю длину эти огромные «анкеры» для крепления канатов, после их натяжения. Согласно рассказу Геродота, остатки этих канатов настолько впечатлили греков, годом позже прибывших на берега Геллеспонта, своими необычными размерами, что они увезли их с собой в качестве военного трофея и по частям посвятили богам. «… афиняне отплыли в Элладу. Они везли с собой среди другой добычи также и канаты от мостов; эти канаты они хотели посвятить в храмы ...».
Концы канатов закреплялись к «анкерам» приблизительно на высоте дорожного настила и после натяжения должны были нести часть его веса и часть двигающихся по нему «грузов» на себе. Кроме того, подобная конструкция компенсировала также часть «боковой» нагрузки на мосты, возникающей из-за течения или порывов ветра. Поверх шести канатов на каждом из мостов строители настелили дорожное покрытие, Геродот так сообщает о его устройстве: «… Когда пролив был соединен мостом, бревна распилили, выровняв длину досок по ширине понтонного моста. Затем доски уложили в порядке поверх натянутых канатов и там снова крепко привязали их к поперечным балкам. После этого принесли фашинник, разложили в порядке и засыпали землей. Потом утрамбовали землю и по обеим сторонам моста выстроили перила, чтобы вьючные животные и кони не пугались, глядя сверху на море …» Геродот.
Канаты и понтоны взаимно поддерживали друг друга, создавая «гибкую сцепку» обладающую необходимой эластичностью и прочностью, чтобы выдерживать постоянные колебания от волн и нагрузку от ветра, течения и перемещающихся по настилу людей, животных и различных грузов. Тем не менее, когда через год персидское войско возвращалось обратно «наведенных мостов персы уже не нашли, так как они были разрушены бурей» Геродот. В завершение рассказа о «великом мосте Ксеркса» стоит сказать, что множество статей историков, написанных об этом «инженерном чуде» античности все как одна написаны на основании рассказа Геродота. «Отец истории» сам моста не видел и описывал его со слов других людей, которые, в большинстве своем, тоже пересказывали чужие слова, при этом ни Геродот, ни его источники инженерами не были. Возможно, именно в подобном способе передачи информации скрывается ответ на многочисленные вопросы, возникающие у каждого, кто пытался «реконструировать» это мост на основании описания Геродота.
С наступлением весны 480 г. до н. э., вероятно, в начале апреля, персидское войско выступило в поход. «… Когда строительство мостов и работы на Афоне были завершены (именно, насыпи у устьев канала, возведенные для того, чтобы вода во время прибоя не переливалась через устья прокопа), пришла весть, что сам канал совершенно готов. Тогда снаряженное к походу войско после зимовки с наступлением весны двинулось из Сард к Абидосу ...» Геродот. Вопросы ученых вызвало сообщение Геродота о произошедшем перед началом похода солнечном затмении, по расчетам современных астрономов оно произошло двумя годами позднее 16 февраля 478 г. до н. э.. Возможно, «отец истории» несколько «подправил» факты для «большего драматизма» или же это сделала «народная молва», создав легенду о «знаке богов». Как бы то ни было, Ксеркс выступил в поход, причем, устроил из своего выезда настоящее шоу. После того, как перед жителями Сард прошли контингенты подчиненных Персии народов «образовался промежуток и дорога оставалась некоторое время пустой». И только когда осела пыль, поднятая многими тысячами ног, на дороге показались колонны воинов в богатых и ярких одеждах, это шла царская гвардия.
«… Царю предшествовала 1000 отборных персидских всадников, за ними двигалась 1000 копьеносцев (также отборных) с копьями, обращенными вниз к земле. Потом шло 10 священных так называемых нисейских коней в роскошной сбруе. … За этими 10 конями двигалась священная колесница Зевса (Ахура – Мазды), которую везло 8 белых коней. Позади самих коней следовал пешком возница, держа в руках узду, так как никто из людей не мог подниматься на седалище этой колесницы. За этой колесницей ехал сам Ксеркс на колеснице, запряженной нисейскими конями. … Позади царя следовала 1000 копьеносцев, самые доблестные и знатные персы, по обычаю держа копье кверху. Затем шла другая 1000 отборных персидских всадников, а после всадников 10 000 пеших воинов, отобранных из остального войска персов. Из них у 1000 человек на нижнем конце копий были золотые гранатовые яблоки. Эти воины окружали остальных кольцом. У 9000 воинов, шедших в середине, были серебряные гранатовые яблоки [на нижних концах копий]. Были также золотые гранатовые яблоки и у копьеносцев с копьями, обращенными вниз к земле. Ближайшая свита Ксеркса имела золотые яблоки [вместо гранатов]. За этими 10 000 следовало 10 000 персидской конницы ...» Геродот.
После того как сверкающая дорогим оружием и яркими одеждами процессия удалялась к горизонту, на дорогу вновь хлынул поток разномастных и разноязыких воинов. «За конницей образовывался опять промежуток в две стадии и, наконец, шли все остальные нестройные полчища». Когда царский кортеж отдалился от города, Ксеркс покинул открытую колесницу и пересел в более удобное транспортное средство. «На этой колеснице Ксеркс выступил из Сард. Впрочем, царь переходил, как ему заблагорассудится с колесницы в крытую дорожную повозку» Геродот. Персидское войско совершило короткий поход через плодородную равнину вокруг современной Бергамы к побережью, а затем проследовало вдоль побережья до Троянской равнины.
«…Из Лидии персидское войско совершало путь к реке Каику и в Мисийскую землю. А от Каика оно через местность Атарней, имея на правой стороне гору Кану, достигло города Карены. От этого города войско шло через фиванскую равнину к городу Атрамиттию и мимо пеласгийского Антандра. Оставив влево гору Иду, войско вступило затем в Илионскую область. Когда войско остановилось на ночлег у подошвы Иды, то сначала разразилась гроза с ураганом, причем от ударов молнии погибло очень много людей. Когда затем Ксеркс прибыл к реке Скамандру (это была первая река с тех пор, как выступили из Сард, которая иссякла и в ней не хватило воды, чтобы напоить войско и скот). И вот, когда царь прибыл к этой реке, он, желая осмотреть кремль Приама, поднялся на его вершину. Осмотрев кремль и выслушав все рассказы о том, что там произошло, царь принес в жертву Афине Илионской 1000 быков. Маги же совершили [местным] героям жертвенное возлияние. После этого ночью на войско напал страх. А с наступлением дня царь продолжал поход, оставив на левой стороне города Ретий, Офриней и Дардан (город, пограничный с Абидосом), а справа — тевкрские Гергифы ...» Геродот.
В Абидосе, перед переправой на европейский берег Ксеркс произвел смотр своего воинства. «… Для этого уже раньше нарочно был воздвигнут здесь на холме трон из белого мрамора (его соорудили абидосцы по заранее отданному повелению). Там царь восседал, сверху вниз глядя на берег, обозревая войско и корабли ...» Геродот. Здесь же царь царей распрощался со своим дядей Артабаном, который изрядно достал начинающего завоевателя своим «пацифизмом», но не утратил доверия, и даже, как ближайший родственник, был назначен «И.О. царя» на время отсутствия самого Ксеркса.
Как и любой другой начинающий вояка, Ксеркс был преисполнен энтузиазма и потому радовался «игре в солдатики» как ребенок. «… После смотра он пожелал видеть морскую битву. Затем было устроено морское сражение. Победу одержали финикияне из Сидона, и Ксеркс радовался сражению и своему войску. Увидев, что весь Геллеспонт целиком покрыт кораблями и все побережье и абидосская равнина кишат людьми, Ксеркс возрадовался своему счастью, а затем пролил слезы ...» Геродот. Всласть натешившись, царь царей собрал военачальников и произнес речь, вдохновляющую их на подвиги, после чего приступили к подготовке к переправе на другой берег. Следующее утро начали с молитв: «… они возжигали на мостах различные жертвенные благовония и устилали путь миртовыми ветками. После восхода солнца Ксеркс совершил возлияние в море из золотой чаши, вознося молитвы солнцу, дабы не случилось несчастья, которое помешает ему покорить Европу, пока не достигнет ее пределов. После молитвы царь бросил чашу в Геллеспонт, а также золотой кубок и персидский меч, называемый «акинак». Я не могу точно сказать, погрузил ли Ксеркс все эти вещи в море как жертву солнцу или же, раскаявшись, что приказал бичевать Геллеспонт, принес за это [искупительные] дары морю. После этого войско приступило к переправе. Пешее войско и вся конница шли по одному мосту в сторону Понта, а по другому — в сторону Эгейского моря переправлялись вьючные животные и обоз ...» Геродот.
При подготовке статьи использованы следующие материалы:
«Политическая история Ахеменидской державы» М. А. Дандамаев
Кембриджская история Древнего мира. т. 4 "Персия, Греция и Западное Средиземноморье"
"История Персидской империи" Альберт Олмстед
"История" Геродот
Другие статьи из серии Греко-персидские войны. Поход Ксеркса:
Накануне «греческого похода»
Начало великого похода Ксеркса
