У Филиппа Янковского множество разноплановых кинообразов: от вампира и сектанта до героя драмы и персонажа антиутопии. В Сети выходит второй сезон сериала о суррогатном материнстве "Контейнер", в котором актер сыграл главную мужскую роль. К премьере в интервью РИА Новости он поделился, как сделать успешный проект, рассказал о дружбе с Константином Хабенским, своем отношении к "культуре отмены" и о том, как криптовалюта связана с кинофестивалями.
— Чем вас так заинтересовала история вашего героя Вадима, что вы согласились участвовать во втором сезоне "Контейнера"?
— Когда снимали первый сезон с великолепной командой — режиссером Максимом Свешниковым, партнерами Оксаной Акиньшиной, Марусей Фоминой, — мы не знали, будет ли продолжение. Ведь это зависит от результата первого сезона. Но как только запустили производство, мы все с удовольствием откликнулись.
В первой части чувствовалась некая недосказанность, из-за интриг Вадим влип в передрягу, ежовые рукавицы судьбы. Было интересно, как он, холеный, обласканный властью и жизнью, попадет в "зазеркалье", видит другую сторону монеты. Так что хотелось снова влезть в шкуру этого персонажа.
— Вам самому нравится, когда все заканчивается открытым финалом, недосказанностью?
— Это определенные драматургические ходы, стиль. Писатель Дэн Браун, который пишет о приключениях профессора Лэнгдона, делает это так, что ты, даже если хочешь, не можешь остановиться. Каждая глава обрывается на таком моменте, что думаешь: "Ладно, еще одну главу". А потом еще и еще — и незаметно прочитываешь весь том.
Не нами придумано, не нам отменять. Прием действует. Если зрителей это захватывает, будем работать.
— В одном из интервью вы сказали: "Артист должен произносить чужой текст". Значит, актер — просто проводник идей автора?
— Это слова моего отца. Мы смотрели программу, в которой ведущий приходит в гости к актерам домой. Артист был хороший, в ролях он очень убедителен. И вдруг понес полную чушь. Все, что до этого он сделал, было разрушено.
И папа мне сказал: "Филипп, артист должен говорить только чужой текст". Имея в виду, что твое "здравствуйте, давайте чаю попьем" никому не нужно. Ты нужен как проводник идей, твое личное мнение разрушает зрительское восприятие тебя как персонажа.
Представьте, что Штирлиц (а именно так воспринимали зрители Тихонова после этой роли) дома в фартуке и халате рассказывает, как солить огурцы.
То есть смысл — не говори ерунды. Только с текстом большого автора — Шекспира, Чехова, Достоевского — сойдешь за умного.
— Одна из героинь второго сезона "Контейнера" произносит: "Любовь за деньги не купишь, а ребенка разве можно?" А вы как считаете?
— Когда готовились к первому сезону, я достаточно читал по этой теме и точно знаю, что многих людей это сделало счастливыми. Как детей, так и родителей, которые не смогли сами родить ребенка.
В нашем проекте показывается другая сторона, для этого и существует кино. Считается, в суррогатном материнстве заложено как бы предательство матери, но надо входить в каждую конкретную ситуацию, нельзя никого осуждать.
Моя задача была пропустить через себя сценарную драму и донести ее до зрителей. А они уж пусть сами решают, надо ли идти таким путем.
— Вы недавно заметили, что вам в последнее время предлагают много хороших ролей. С чем это связано?
— Наверное, пришло мое время. Так активно я снимаюсь относительно недавно. Нужно просто смириться с тем, что ты не молодеешь. Главное — красиво и достойно постареть. Вот когда я стал взрослым мужчиной, этот образ оказался более востребован в кино.
— Как относитесь к наградам? Насколько они для вас важны?
— Есть два типа наград для актера — сцена и театр. Я играю Дмитрия Карамазова в МХТ, мне аплодирует зал. Я понимаю, что отдал зрителю себя и они отдают мне себя. Этот энергетический обмен позволяет понять, что ты на правильном пути.
В кино иначе. Здесь есть временной промежуток: за роль могут наградить через год или два. Это признание работы от коллег, специалистов. Что тоже очень важно, приятно. Просто так подобную награду не получишь.
— За роль в картине "Иван Денисович" вам присудили приз на фестивале в Локарно.
— Это уже признание международного жюри, огромное счастье. Помимо моей личной удачи, тут еще и реноме страны. Потому что, как они выразились, "приз ушел в Россию".
Когда ехал в Локарно, думал: там очень лощеная, "сытая" в хорошем смысле публика, как они поймут "Ивана Денисовича", это ведь Солженицын? На удивление восприняли, потому что это общечеловеческая история. Если проект высокохудожественный, затрагивает такие темы, он оказывается востребованным.
Конечно, нам, артистам, хочется, чтобы как можно больше людей увидели фильм. Но мне важнее российские зрители.
Я работаю для них, для народа, который меня и сделал артистом. Ну а если моя роль затронула душевные струны иностранцев, это, разумеется, тоже приятно.
— Сейчас российскую культуру и артистов "отменяют" за рубежом. Как вы относитесь к этому?
— Истерия существует, но не везде так. Меня должны пригласить в жюри в Локарно. Надеюсь, в следующем году это случится.
При этом на фестивале в американском Остине в марте моя дочь Лиза получила приз за лучшую женскую роль. Мне кажется, по-настоящему культурные люди, думающие о профессии, "отменой" артистов не занимаются.
Мы все понимаем, что наука, культура — общемировые стандарты. Таблица Менделеева есть, он был русским ученым. Вот как они будут дальше?
— "Кинотавр" — один из главных российских фестивалей — под вопросом. Есть ли ему замена?
— "Кинотавр" — это просто название, бренд, который, насколько знаю, достался Роднянскому от предыдущих владельцев. Вместо "Макдоналдс" теперь "Вкусно — и точка". "Кинотавр" ушел? Значит, будет "Фестиваль — и точка".
В Сочи, Санкт-Петербурге или другом городе — не знаю. Уверен, Минкультуры все контролирует.
— Как это отразится на артхаусном российском кино?
— Для артхауса главное — довести проект до публики. Это делали через платформы фестивалей. Может, устарело? Раньше были бумажные деньги, теперь — криптовалюта. Так же и здесь.
Жюри из нескольких человек смотрит фильмы, высказывает субъективное мнение. Но истинное мнение — у народа. Эксперты должны только направлять, они более подкованные.
Ведь критик — это не просто взять и обругать. Обругать можно все что угодно. Кроме "Крестного отца".
— А как же "Титаник"?
— Тоже нетрудно придраться: должен был сразу утонуть, долго шли ко дну, нереально так долго плавать на одной доске. В "Крестном отце" — не придраться ни к чему.
Поэтому задача критиков — в любой работе найти хорошее, проанализировать и подготовить зрителя к восприятию фильма. А не выносить свои приговоры или просто хвалить.
Ведь в итоге все мы делаем одно: продвигаем культуру, помогаем талантам прорастать. Хотя настоящий талант прорастет, даже если не будет кинотеатров и вырубят интернет.
— Как оцениваете перспективы российских онлайн-платформ в нынешней ситуации?
— По качеству наши проекты ничем не уступают западным, если не лучше. У них есть талантливые люди, которые делают хорошие фильмы, но их единицы. В основном — контент на усладу публики, он ничего не несет. И такого 90 процентов.
Индия и Китай — самодостаточные, им неважно, купим мы их фильмы или нет. Они свое делают и внутри собственного языкового мира существуют. Как мы были самодостаточны в советское время.
— Сами что предпочитаете смотреть? Следите за кем-то из коллег?
— Мне больше нравится играть, переживать жизнь других людей. Сам не успеваю смотреть — в отпуске только наверстываю.
Я люблю или про инопланетян — все что угодно: "Мандалорец", "Засланец из космоса", — или "пиф-паф" — полицейские боевички.
Конечно, у меня много коллег, артистов, режиссеров, с которыми общаюсь, за кем слежу. Я мониторю, знаю, кто успешен, кто развивается правильно, к кому можно идти, к кому нельзя. Всегда радуюсь успехам друзей. И работы своих детей обязательно смотрю.
— Вы играете в "Карамазовых" в МХТ. Константин Богомолов говорил, что это о нашей действительности, потому что, если делаешь театр, ты не можешь не рассуждать о сегодняшнем дне.
— Мы выпустили его в 2013-м, почти десять лет прошло, а спектакль все так же актуален, может, даже более современен, чем был. Это говорит о художественном мастерстве и чутье Богомолова. Он мастер тонкого разбора, понимает органику, суть, интонации персонажей. Великолепный режиссер, с ним в удовольствие работать.
— Насколько важно актеру находить общий язык с режиссером? Это залог успешного проекта?
— Обычно это происходит потом. Если постановка удачная, все друг другом довольны, то и отношения складываются. Как и в кино: мы собираемся — есть задача сделать общее дело, нет задачи дружить. Если так складывается, что редко бывает, это счастье. Мы с Константином Хабенским дружим до сих пор: он снимался в моих фильмах "В движении", "Статский советник". После этого начали тесно общаться. И с Константином Богомоловым поддерживаем отношения.
— Кого еще из героев хотели бы сыграть?
— Да их тьма! Персонажей исторических, фольклорных полно. Артисту хочется играть яркие роли с хорошими режиссерами — вот главная задача.
Тригорина мечтаю сыграть, Ричарда III. Но что загадывать? Надо жить каждый день, проснулся — уже хорошо. И трудиться. Самое главное — это любовь народа, ее нельзя купить. Как и признание, уважение. Когда зрители видят твой труд, понимают, к тебе подходят на улице, говорят добрые слова — это дорогого стоит. Вот основной для нас, артистов, стимул.
Второй сезон сериала "Контейнер" выйдет в онлайн-кинотеатре START 8 сентября.
