Почти десять лет назад, когда я жила в Швейцарии, друзья разбудили меня ночью. Был день, когда созревает pinot noir. Удивительно, что швейцарцы безупречно угадывают день, когда созревает тот или иной сорт винограда. И в этот раз не ошиблись.
Pinot noir – особый сорт. Вино из него изысканно, но капризно. Не при каждой погоде, не в каждый сезон. У виноградин пино совершенно простая, пустозвонная мякоть – сладкая и при том безвкусная, без текстуры и смысла. Всё дело в кожуре. Бархатная, танинная, терпкая. Когда сквозь виноград просвечивает солнце, кожура наполняет поля ароматом, что невозможно забыть. Это запах старого кладбища и осенних костров.
Мы пересекли границу Франции. Грязный пежо с багажником, полным cd-дисков, поднимался в гору кругами. Солнце преследовало нас, но нам удавалось скрываться в тени. Мне было дурно – слишком громко играла музыка, слишком глупые разговоры велись. Я поняла, что мы едем воровать виноград. Друзья смеялись, и их хохот звенел меж ушей. Если бы я выспалась, я бы вышла из машины, но без сна моё состояние было близко к смерти. Я оставалась безучастным пассажиром.
Пять утра. Машина остановилась на вершине. И хотя синий пежо было видно с любой точки долины, все бросились врассыпную на корточках, чтобы сорвать как можно больше. В спешке они роняли гроздья винограда, ягоды лопались на земле, орошая почву сладким соком. До вина соку было ещё далеко.
Я вышла из машины на прямых ногах и встала. Со стороны швейцарских гор поднималось солнце. Оно обожгло мне щёки. Моя волна замедлилась – я превратилась в точку.
Уже тогда я знала, что смертельно больна и что мне нужно будет уехать из Швейцарии навсегда. Друзья не знали. Бизнес отца дал трещину. Любимая бабушка умерла, а я не успела попрощаться. Любимый человек предал меня, забрав результаты анализов из больницы и соврав, что я здорова, лишь бы я не уезжала.
Мне было двадцать, и я ничего не понимала в жизни. Я могла и не успеть понять. Но тот момент, когда солнце было напротив меня, я стояла на вершине горы и вдыхала чистый сентябрьский воздух, наполненный танинным мёдом бархатных шкурок. Я стала точкой. Ничего до. Ничего после. Только я и рассвет.
В доме неподалеку зажёгся свет. Друзья бежали к машине. Мне кричали, что я должна торопиться, но я слишком далеко ушла – и не заметила этого. Я шла навстречу солнцу, мои кеды испачкались в грязи. Но я не тронула ни одной ягоды и была чиста. Мне не было страшно.
Машина уехала. Хозяин полей подбежал ко мне, но трогать не стал. Он спросил меня, русская ли. Я заплакала. Спустя время он меня обнял. И я до сих пор помню запах его рук, жирной почвы и разбитых об землю ягод pinot noir.
Думаю, что люди точно знают, что такое счастье. Счастье – это запахи, поцелуи, вкусы, разговоры, моменты и точки, что уже были в нашей жизни. И мы бесконечно стремимся повторить эти моменты вновь. Никто не стал счастливым, достигая того, о чём никогда не знал. Но я знаю множество людей, что стали счастливыми, повторяя знакомое.
Счастье – это запах хлеба, что пекла бабушка, а ныне ты печешь его для детей.
Счастье – это розовый сад под дождём и прелый запах озона в доме, куда ты возвращаешься каждый год.
Счастье – это день, когда созревает pinot noir. И я обязательно повторю тот день.