Как воевал Хрущёв и как Сталин поставил его на место. Практически неизвестный, но очень характерный случай из воспоминаний железнодорожного наркома Ивана Ковалёва.
Март сорок четвёртого, докладывают, что в Киев не могут пройти поезда. Железная дорога стала. А это не только непрерывный поток военных грузов. Остро встал вопрос снабжения города продовольствием.
Ковалёв на тот момент командовал военными перевозками в структуре Генштаба. Находился в Шепетовке при штабе первого Украинского фронта.
Стали разбираться – дело простое, дорогу занесло снегом. Целую неделю бушевала пурга от Бердичева до Киева. Сугробы выше человеческого роста.
Тут же в штабе фронта представитель Ставки – маршал Жуков. В окошко посмотрел – там весеннее солнце светит, на небе ни облачка и ручьи журчат.
До Киева какие-то две сотни километров. Какая к собакам пурга? Жуков отреагировал в обычной манере:
«Слетай в Киев и надери уши своим брехунам».
Ковалёв связался с товарищами по военным перевозкам в Киеве. Новости плохие – занесены не только пути поездов, но и обычные дороги. В центре Киева на машине не проехать.
Пришлось садиться на самолёт и лететь в Киев. От Бердичева под крыльями пошли сплошные снежные заносы. Всё белым бело.
До города тоже пробиться через метель не удалось. Сели на более-менее чистом аэродроме за городом. Чтобы проехать в Киев по занесённым дорогам командиру подали личный… трактор.
Ситуация аховая, нужно поднимать людей на работу. Всем миром выходить расчищать пути, иначе не сдюжим. Дорогу иначе не запустить.
Ковалёв идёт в Центральный комитет украинской компартии. К товарищу Хрущёву, само собой. А его не пускают, просто не пускают и всё.
Ковалёв вспоминал, что совершенно обалдел. Ситуация неслыханная. Вот он, со всеми своими мандатами приехал налаживать движение, а к партийному начальству не пробиться!
«Я - начальник Центрального управления военных сообщений, прибывший в Киев по срочному делу, должен еще доказать охране Хрущева, что не отниму даром времени. Нет, я не возмущался и не кипел».
Ковалёв не стал спорить, спросил только откуда можно связаться с Москвой. Сказали, что линия ВЧ есть у второго секретаря Кириченко.
Ковалёв сразу связался со Сталиным. Что характерно, в отличие от Хрущёва, у вождя время поговорить о снабжении Киева нашлось.
Ковалёв доложил, что поезда не могут пройти через киевский узел к первому и второму украинским фронтам. Всё занесено, нужно решать вопрос. И решать срочно.
Сталин удивился почему с этим вопросом звонят ему. На месте в Киеве есть первый секретарь – Хрущёв. Пусть он даст необходимые указания.
Ковалёв доложил, что не может прорваться через охрану. В трубке повисла пауза. Сталин переспросил откуда звонит военный инженер.
«В кабинете Кириченко? Будьте на месте. Он сам придёт».
Через пять минут в кабинет буквально вбежал красный Хрущёв. Видимо, товарищ Сталин доходчиво объяснил как должен вести себя и как не имеет право вести настоящий большевик.
Хрущёв накинулся на Ковалёва. Почему тут не идёт к нему, а сразу звонит в Кремль Верховному. Ковалёв рассказывал, что объясняться перед Хрущёвым не стал:
«Ну, что отвечать и зачем? Пустое провождение времени. Я доложил дело. Хрущев ведь был еще и членом Военного совета первого Украинского фронта».
К чести Ковалёва, совсем уж ругать Хрущёва он, даже спустя годы, не стал. Честно сказал, что когда хотел Никита вопросы решал быстро и с большой энергией.
Дело закрутилось. По партийным ячейкам Киева пошёл призыв помочь железной дороге. Тысячи людей подхватились с лопатами на расчистку железнодорожных путей.
Уже через сутки железная дорога вернулась в строй, в город пошли эшелоны с продовольствием. Киевский узел стал пропускать военные грузы к фронтам.
Поразительная штука, которую не могу понять. Хрущёва иногда представляют эдаким дурачком, случайно оказавшимся во власти. Все его эти «не надо на нас укать, а то мы как укнем, тогда не будете укать».
А ведь по всему выходит, что Никита был крайне неглупым человеком. И когда сзади стоял товарищ Сталин с революционным маузером приносил большую пользу родной стране.
И своей Орден Ленина за строительство в середине тридцатых метро в Москве Хрущёв вполне заслужил. И генеральские погоны на плечи легли не просто так.
Но как только Сталина не стало, принялся с тем же пылом разрушать Сталинскую экономику. Как это было возможно?
Возможно, разгадку следует искать в словах другого железнодорожника. Наркома путей сообщения Кагановича. Тот почему-то до конца жизни был уверен, что товарищ Хрущёв, как бы это помягче, не совсем наш.
Вот как написал про Никиту Каганович:
«Я его выдвигал. Я считал его способным. Но он был троцкист. И я доложил Сталину, что он был троцкистом. Я говорил, когда выбирали его в МК.
Сталин спрашивает: А сейчас как? Я говорю: Он борется с троцкистами. Активно выступает. Искренно борется. Сталин тогда: Вы выступите на конференции от имени ЦК, что ЦК ему доверяет».
Вот так, ЦК доверяло, только еще в Великую Отечественную поезда через Киев без пинка из Кремля уже не ходили. И на приём не пробиться. Недосмотрел чего-то важного в Никите товарищ Сталин.