В понедельник, 5 сентября, три судьи Мосгорсуда под председательством Дмитрия Гордеева, рассмотрев дело о госизмене экс-журналиста «Коммерсанта» и «Ведомостей» и бывшего советника главы Роскосмоса Ивана Сафронова, приговорили его к 22 годам колонии и штрафу в полмиллиона рублей. Сам Сафронов свою вину в передаче секретных данных иностранным спецслужбам (речь о разведках стран НАТО) не признал, его адвокаты заявили о том, что приговор будет обжалован.
KP.RU попросил прокомментировать это событие генерала ФСБ в отставке, бывшего руководителя Центра общественных связей ФСБ Александра Михайлова и главу Национального антикоррупционного комитета Кирилла Кабанова.
Вот что сказал Александр Михайлов.
- Александр Георгиевич, почему журналисту дали такой срок?
- Ситуация изменилась - раз. Ужесточилось наказание. Сроки увеличились. Мы не знаем обстоятельств дела, какой вред он нанес своими действиями.
- В СМИ сообщалось, что обвинение основывалось на материалах, предоставленных СВР, в том числе по, как писали, сорванной многомиллиардной оружейной сделке...
- Суд определяет меру наказания по тяжести деяния, а не по размеру сумм. Сейчас статья о госизмене квалифицируется более жестче, чем раньше. Я бы не стал гадать на кофейной гуще - сорвалась ли сделка из-за него или что-то еще.
- Приговор вынесла тройка судей - и тут же вспомнили печально известные «тройки» 30-х годов прошлого века.
- Несравнимые вещи. На днях был суд над главой Щелковского района - прокуратура потребовала 9 лет лишения свободы с конфискацией, - а кассационная инстанция изменила на 8 лет условно. У осужденного онкология. И говорить про целенаправленную жестокость наших судей нельзя.
- Вы немало лет работали со СМИ: часто ли журналисты пытались перейти грань, за которой - государственная тайна?
- Разные бывали эпизоды. Ну вот Сафронов то эту грань точно перешел - иначе бы суд не принял такого решения.
- В заключительном слове он сказал, что лет шесть был под колпаком спецслужб - и как же он тогда попал в Роскосмос, где гостайн немало?
- А если бы его не назначили - он бы насторожился, возникли бы вопросы. Тем более, он в Роскосмосе пробыл очень короткий срок - и ничего не успел там особо совершить.
- Когда вы возглавляли ЦОС ФСБ - судов, связанных с госизменой журналистов, не было?
- Я такого не припоминаю, но журналисты нередко вмешивались в то, что являлось пограничной зоной. Например, это было связано с деятельностью «зеленых». Экологическая деятельность соприкасалась с военными аспектами. Тут зависит от характера, мотивации. Если человек нечто разглашает, имея мотивом за что-то побороться - это одно. А если умышленно идет на сотрудничество со спецслужбами - это совершенно другое. Дело Сафронова - шумное, вызывающее общественный резонанс. И суд никак не мог идти таким... волюнтаристским путем.
- Сафронов не пошел на сделку со следствием, не признал вину.
- У нас некоторые журналисты считают, что схватили бога за бороду. И полагают, что закон для них не писан. А оказывается - писан. Перо приравняли к штыку - и за этот штык он получил срок.
- Такой суд и такой срок - это может прозвучать предупреждением другим журналистам, работающим в сфере оборонки?
- Никто такого рода предупреждений специально не делает. Это не показательный процесс. Каждый сам определяет, где ему остановиться.
А вот что сказал Кирилл Кабанов.
- Кирилл Викторович, отчего же 22 года?
- Мы же понимаем, что статья о госизмене прежде была расстрельной. Она всегда относилась к разряду особо тяжких преступлений. Доказательства по такой статье требовались убойные. Дела, связанные с безопасностью государства, - очень резонансные, тем более, если речь об известном журналисте. Есть некая корпоративная история, история солидарности, но не надо ее смешивать с доказательной базой. С обоснованностью решения суда.
- Но тут вспомнили, что, например, предатель Скрипаль получил на 9 лет меньше, а тут разговоры о сорванном ближневосточном оборонном контракте...
- Мы не знаем, какой ущерб был нанесен в данном случае, когда пишут о сорванной сделке - не знаем масштаба потерь, и не факт, что речь только о миллионах или миллиардах, или, кроме того, были и потери, связанные со вскрытыми связями, контактами. Ведь могла быть целая цепочка последствий, где многое повалилось как карточный домик. Если одна из спецслужб, как сообщается, предоставила доказательную базу для обвинения, она просто не могла дать задний ход и отказаться от своих сведений.