Наполеон скончался в 1822 г. в ссылке на английском острове в Атлантическом океане между Африкой и Южной Америкой и там же его похоронили. В 1840 г. останки императора привезли во Францию и похоронили в Соборе Дома Инвалидов в Париже в саркофаге с 6- тью вложенными друг в друга гробами, Наполеон в 6. Основание и крышку саркофага были высечены из цельных блоков красного порфира, подаренных Николаем 1. Тут удивительны дар Николая 1 и погребение Наполеона Бонапарта в уложенных матрешкой гробах из жести, красного дерева, два из цинка, черного дерева, дуба, век - то был 19, правда, тогда многие увлекались Древним Египтом, да и масонством.
- Сказка по записи в папирусе 3 в. до н.э. из Каирского музея. Отсутствуют первые два из шести листов, но содержание сказки воссоздано египтологами.
Хаэмуас сын Рамсеса 2. Не пережил отца, процарствовавшего 66 лет, но стал персонажем сказки. Родился у царя сын. Как стал царевич растеть - метереть, отдали его грамоте учится - грамота в наук пошла, посадили пером писать - письмо царевичу в наук пошла. Похотелось царевичу больше - обучаться языкам разным, повернуться ясным соколом, рыскать волком по полям, ходить рыбой в морях. Стал искать он записи верные. Раз шел пустырями, идет ему навстречу старичок, посмеивается. Почудилось царевичу, над ним старик смеется. «Что старый, вздумал смеяться надо мной?» - «Нет, царевич. Я все думки твои ведаю. Знаю, зачем ты все ходишь. Вот ищешь записи, да нет таких, чтоб тебе пригодились. Жаль мне тебя. Хочешь, пособлю твоей заботе? Ну так слушай. Есть одна волшебная книга, с неба упала. Прочтешь ее, будешь знать, что на свете есть, все твое будет». – «Эка! Ты пособи найти ее, что хочешь тебе заплачу». – «Неужто указать тебе? Так и быть, скажу. Та книга в могиле стародавнего царевича, с ним захоронена. Но не забирай ее, ослушаешься – пропадешь». Сказал и исчез, будто и не было. Пришел царевич к родителю, низко кланялся: «Многолетно здравствуй, царь-батюшка! Позволь мне раскрыть могилу, взять волшебную книгу». Царь дозволил. Три дня царевич с братом названым искал могилу, нигде не мог сыскать. На четвертый видит камень, написано: «Здесь лежит царевич такой то». Обрадовались, стали толкать камень, чтоб войти. Вдруг солнце померкло и стала тьма. Как засветлело, видят, лежат в пустыне, погост далеко виднеется. Пошли обратно, но того места не нашли, ничего похожего нет. Искали, искали, уморились, сели, опять идет прежний старичок: «Что, уморились? Надо особые слова знать, только так сумеете». Сказал и пошел восвояси. Была у царевича одна магическая книга , велит он брату названому принести ее. Тот сбегал, принес. Взял царевич книгу и начал читать - волховать. Налетели тут вороны, сбились в стаю, полетели и привели к могиле. Царевич стал читать заклятье – тут камень сам собой приподнялся, под камнем открылась нора. Спустились в нору, там лестница, долго спускались. Темно, страшновато, ну да ничо. Дошли до двери, зашли – там гроб. Стали искать книгу. Шарились - шарились, нет нигде. Стал царевич читать - волховать. Вдруг разлился свет от гроба. Открыл крышку, видит - покойник-то тот самый старик, лежит, будто спит живой. К груди его книга привязана, огня нет, а вся сияет. Стал разматывать, размотал то легко, а взять нельзя, крепко пальцами вцепился. Хотел ножом пальцы отогнуть, вдруг покойник словно ото сна пробудился, закричал громко: «Жена, сынок! Вставайте скорей, идите ко мне на помощь, не знал я покоя при жизни, не дают мне покоя по смерти». Он имел власть вызывать души. На его голос в далеком городе растворилась могила, на пол упали гробовые крышки, вышли души и появились в могиле отца. Стала говорить жена царевича: «Это мой муж. Не бери эту книгу, оставь. Из-за нее не знали мы покоя в жизни, из-за нее раньше времени ушли. Двое нас было у отца, других детей не было. Как вышли царевичу совершенные года и я в возраст пришла, сосватал отец брату дочь воеводы и мне жениха нашел из военных. Но мне нравился брат, влюбилась я в него. Стала просить дозволения выйти замуж за него. "Ваш жених, батюшка, мне не годится, я нейду за него, у меня свой есть, лишь за него пойду с охотою, отдай меня за желанного». Рассердился отец, не по люби стали ему мои слова: "Я просватал тебя за полковника, а сына на генеральской дочке женю, так и внучат будет поболе». Прошло время. Позвал меня раз отец и стал спрашивать, не одумалась ли я. Хотела я просить, чтоб дозволил мне выйти за желанного, но не слушал он меня, стал останавливать. Надумала тогда сказать: «Ладно, батюшка, выдай меня за постылого детину и сына жени на нелюбой, вот тогда дождешься ты внуков». Рассмеялся отец моим словам и тотчас объявил нас мужем и женой. У царя ни пива варить, ни вина курить, все готово, веселым пирком да за свадебку. Стали жить да поживать. Девять месяцев прошло, родился у нас сынок. Все радовались его рождению, но печалило меня, что отец наш все бродит, ищет записи премудрые. Увидел раз он ход храмовый, примкнул. Возвернулся ход в храм и он зашел. Увидел его старый служашший, засмеялся. Не показался царевичу смех, спросил так трубо: «Ты что, задумал смеяться надо мной?» - «Нет, не смеюсь я над тобой. Есть книга, с небес повыпадала. Там есть два заклинания. Прочитаешь первое – весь мир тебе откроется. Все словно на ладони увидишь, узнаешь, где и что в белом свете творится, узнаешь как зверь говорит, что птица поет. Прочтешь второе заклятие, тогда и покинув белый свет ты можешь обернутся тем, кем прежде был и не померкнет для тебя белый свет, будешь видеть солнце, месяц и звезды. «Заклинаю тебя, старик! Укажи, как найти эту книгу». – «А что за указку дашь?» - «Награжу сколько тебе надобно, безо всякой обид как следует». – «Дашь мне сто слитков серебра?» Тотчас велел царевич своему приказчику дать старику столько серебра, сколько тому надобно. Получил старик серебро и говорит: «Езжай в такой то город. Там волшебная книга, на дне реки в золотом сундучке, сундучок в серебряном ларце, ларец в ящичке черного дерева, ящичек в сундуке лавра дерева, сундук в бронзовом ларе, ларь в железном ящике. Железный ящик на 6 верст кругом обложили змеи, ни пройти, ни проехать. Самое страшное, вокруг железного ящика змей длины неисповедимой растянулся». Муж загорелся ехать за книгой. Останавливала я его, но он меня не слушал. Пошел к отцу просить ехать за волшебной книгой. Тот дозволил: «Делай, сынок, чего желаешь. Бери, чего сколько тебе надобно для дела и езжай». – «Возьму корапь до того места и жена с сыном со мной поедут». Дал царь все, что надобно и в путь-дорогу благословил. Набрали мы команду, снарядили корапь и пошел корапь к месту. Встретили там нас. Четыре дня ели-пили, гуляли с именитыми города. На пятый день велел царевич принести воску и грузить корапь песком жолтым. Слепил царевич из воску лодочку, спустил на воду и сказал: «Лодочка, плыви!». Лодочка и поплыла. Корапь пошел вслед лодочке. Я осталась ждать на берегу. Дни и ночи сидела не спавши, не евши, не пивши, все глядела, не едет ли родимый наш. Какой сон, какая еда, когда впереди такие препятствия ему. Лодочка плыла, плыла и приплыла. Остановилась. Велел муж сбросить в воду песок. Где скинули песок, река высохла. Тут все увидели: лежит пребольшой железный ящик, вокруг ящика свернулся огромный змей, вокруг него стадо змеиное, куда ни пойти, везде шипение, везде высунутые жала, каждый норовит ужалить. Бросился царевич с мечом на то стадо змеиное, приколол в мелкие, дробные части и разбросал по сырой земле. Как прибил стадо змеиное, на большого буйного змея кинулся. Размахнулся мечом на змея и голову тому отбил. Змей подхватил голову, на прежнее место приставил, тотчас голова приросла, будто и не падала с плеч. В другой раз размахнулся и опять срубил змею голову. Змей подхватил голову, приставил, и опять все на месте. Ничего змею не вредилось. С той великой досады поглянул царевич кругом и видит одни пески жолтые. Брал царевич жолтый песок, запорошил песком змею глаза, приловчился и отсек змею хобот и тотчас закидал хобот песками. Стал топтать в песок. Как легли пески жолтые на тело змеиное, голова перестала прирастать, помер змей, не исцелилось его тело. Открывал царевич железный ящик, открывал бронзовый ларь, открывал ящичек черного дерева, открывал сундук дерева лавра, открывал серебряный ларец, открыл золотой сундучок, в том золотом сундучке волшебная книга, выпавшая с небес. Раскрыл он волшебную книгу и прочитал первое заклятие. Как прочитал заклятие, тотчас он понял подноготную всего света, все языки стал понимать - птица ли споет, буланый конь ли заржет, баран ли заблеет, все понимает. Прочитал второе заклинание и увидел он как ясно солнышко за светлым месяцем катится, как звезды водят хоровод. Поднял он воды и увидел рыб и гадов морских на дне окияна. Заворожил он обратно воду, опустилась она и все стало по прежнему. Обрадовался царевич, велел грести в город. Наконец дождались мы отца нашего. Просила я его: «Покажи, царевич, книгу, из-за которой я столько страдала». Дал он мне книгу. И хотя я грамоте не обучена, развернула книгу и начала читать словно век грамоту разумела. Это была такая книга — кто ни посмотрит, всякий прочитать сумеет. Прочитала и весь мир мне открылся. Как на ладони всё увидала, разом узнала, где и что в белом свете творится, тотчас стала разуметь что зверь говорит и что птица поет. Увидела я ход солнца и месяца, и звезд на небе. Подняла я воды и увидела рыб и гадов морских на дне окияна. Снял муж список волшебной книги на гумагу и поклал список в питье. Как растворились буквы чернильные, выпил и все, что написано, нутром познал. Не стало на свете никого мудрее его. Отслужили мы службу в городе, сели на корабль и отплыли себе в стольный град. Как пришел корапь на место, где раньше лежала книга, вышел сын погулять на палубу и упал в воду. Заголосили тут все, завыли. Муж прочитал заклятие и всплыл наш сыночек, да неживой. Узнал муж - умер маленький за волшебную книгу. Сколь ни плакали, ни тужили, делать нечего, назад не возвернешь. Вернулись обратно хоронить сына. Как похоронили, поднялись на корапь без сына и пошел корапь в град-столицу. Как пришли к тому месту, где сын утонул, вышла я смотреть, где он утонул и упала воду. Утонула я. Опять заголосили на корабле. Муж прочитал заклятие и всплыла я, неживая. Корапь возвернул обратно. Похоронили меня рядом с сыном. Так я с сыном осталась далеко от дома, а муж поехал один. Шел корапь по реке, и где я с сыном утонули, напала на него тоска великая. Говорил он себе: «Вот жив-здоров я, но нет со мной ни жены, ни сына, которых я увез с собой. Отчего я ничем не вредим, отчего я в сохранности?» Привязал он волшебную книгу на грудь и спрыгнул в воду. Утонул наш отец. Завыли тут все на корабле и … не стали искать, поплыли дальше. Как прибыл корапь в стольный град, доложили царю - пропали все ваши дети, ни один не вернулся домой. Вот где было несчастье - то! Пришел царь на пристань и тут нашлось тело, за корму зацепилось. Велел царь положить волшебную книгу сыну в могилу: «Положите эту книгу вместе с царевичем в его могилу, из-за нее погиб он, из-за нее не стало у меня никаких детей». Пожалей, царевич, ты нас, не бери ты эту книгу, оставь ее нам». И муж ее говорит царевичу: «Не бери волшебную книгу, возьмешь - горе узнаешь» . - «Говори ты тут, как бы не так, - заорал царевич, взбеленился, позабыл и страх и в чьих лапах находится, - если не отдашь сейчас же книгу, я не я буду, когда не отниму силой». Провизжал тут покойник: «Ты что, не слышал просьбу царевны? Хорошо же! Я охоч играть в тавлеи, давай сыграем, проиграю - твоя книга». - «Ладно! А что возьмешь в промен в мой проигрыш?» - «Когда ты проиграешь - хлопну тебя разок по темечку дощечкой, будя с тебя». А землянка большая. Ушли играть в одну комнату, а названый брат остался дожидаться в проходе. Наставили дощечку шашечну, начали ходить - гулять по доске. Царевич ступень ступил - не доступил, другой ступил - призадумался, в третий ступил - проиграл. Как отвесит тут нежить единый хлопочек царевичу дощечкой по темечку, по колено царевича в землю вбил. Царевич как увидел, как больны хлопочки, пригорюнился. А сам только и думает, как бы книгу похитить, надумал опять биться о свою голову и говорит: «А поиграем еще со мной другой раз». Наставили опять доску шашечну. Начали по дощечке ходить – гулять. Во второй раз проиграл царевич. Хлопнул нежить опять разок дощечкой об голову царевича, по пояс царевич в земле увяз. Возговорил тут царевич: «А сыграем еще в последний раз. Я - то ударился с тобой о велик заклад - ведь мне смерть приходит от хлопков твоих, вовсе уйду я в землю, света белого не увижу». В третий раз они наставили тавлеи. И в третий раз проиграл царевич. Вогнал нежить царевича в сырую землю по самые плечи. Пока играли в тавлеи, названый брат сидел, сидел в проходе, да и задремал. Как вогнал нечистый царевича в землю по самую шею, закричал он: "Брат, сюда на помощь, погибаю." Очнулся названый брат от крика громкого и побежал к царевичу. Велел царевич ему быстрее бежать во дворец и сообщить о случившемся батюшке и принести ему от него царский оберег. Тот и побежал к царю и поведал, что произошло с царевичем. Царь отдал для спасения сына свой царский оберег. Прибежал названый брат к царевичу с тем оберегом, огородил им его и выдернул из сырой земли. Как вылез царевич из земли, хватал он книгу волшебную и пошли они к выходу. Идут они, впереди их светло, а сзади темень разливается. Плачет вслед им царевна: «Погубил он нас! Было у нас с волшебной книгой и под землей светло, а теперь кругом тьма кромешняя». – «Не плачь, царевнушка. Теперь я страшно зол, напущу на него я страсти страшные, так подшучу, сам принесет сюда книгу». Вышли царевич с братом названым наверх и пошли в город. Вернулся царевич домой с волшебной книгой и обо всем рассказал отцу. Наставлял царь сына на ум - разум, говорил ему: «Верни волшебную книгу на место, боюсь, если не вернешь, худо будет». Но сын не слушал отца, жил как ему было любо. Везде таскал он волшеную книгу, всем читал, ничего не боялся, будто беду кликал. В один прекрасный день в праздник едет он на паре лошадей. Видит ход. Примкнул к ходу ближе к молодкам и видит - идет девица красавица, пальцы в кольцах золотых, рядом нянюшка. Увидел царевич девицу, прельстился на ее красу, по уши в нее врезался: «Неужели есть где-нибудь такая красавица?» Когда ход кончился, зашли обратно в храм. Покель шла служба, он все глядел на нее, а она ни разу не оглянулась. Когда прошла служба, девица вышла, сама беседу ведет с душечками девицами. И он вышел вслед за ней и шлет слугу выведать, чья такая и откудова. Стал слуга вокруг похаживать да выспрашивать: «Послушайте, кто такая?» - «Эта из другого города, приехала праздничную службу здесь послушать». Честь тароватого царевича будто река текла, другова в род - племя причиталась. Коли видел царевич пригожую девицу, ни за что не проходил просто, цеплять начинал. Велит слуге: «Поди спроси, она случайно не хочет переспать с царским сыном. О деньгах пусть не сумневается, у меня средств достаточно, окуп даю золотом. Да пусть не спесивится, не чванится, добром соглашается, а не согласна с честью с радостью, увезу в место заточное, насильно в грех введу». Пошел слуга к няньке, передает наказ царевича. Как услыхала нянька такие речи, тотчас взволновалась: «Что же царевич над нами насмехается? Зовет девицу в полюбовницу. Чиста моя барышня. Она, голубушка, такими делами не занимается». Тут зовет слугу сама девица: «Подойди сюда, скажи мне, отчего так мамка раскричалася». Передал слуга девице слова царевича. Отвечает душа-девица приличными словесами: «Не курвядка я и не блядка. И не простая девица, пою в храме. А коль сердце царевича не терпит, пусть едет ко мне домой в город, живу я в западном конце города, а иначе я не согласна!» И пошла свой дорогой. Воротился слуга: «Эта девица такая разумница, не гулящая, сидит дома, выходит из дому петь в храме. Коль хочешь познакомиться с ней, зовет тебя, царевич, с честью к себе домой, она из другого города». Закричали тут дружки: «Она того не стоит, чтобы ехать за этим в даль-дальнюю». Царевич остался доволен: «Эх, это еще лучше девушка, коль чиста, не объезжена». Когды приехал домой, было поздно — вечер, и он никуда не изволил идти, пошел к себе. Он долго не спал, все мечтал об этой девушке, очень она ему приглянулась. Наутро он встает, собрался и поехал город, где жила девушка. Приехал он к городу, а город незнаем. Пошел царевич по улицам, по частым мелким переулочкам, пришел на самый край города в переулок, ходил взад – вперед и усмотрел терем с садом. «Чей терем?» - «Такой-то». Зашел царевич во двор, сад там такой зеленый, богатый. В саду беседка. Доложился и стал ждать в беседке. Выходила к нему девица, брала за руки и в терем вела. Заходят они - полы дорогим камнем выложены. Поднялись наверх в горницу - там лавки, на лавках ширинки подернуты, на столах посуда золотая, налажены разные закуски и прикуски, напитки и наедки.
- Налила девушка наливки медовой в золотую чару, подает : «А позволь мне, царевич, налить тебе чару сладкого вина. Испей ты чарочку». Царевич за рюмку не берется: «Я ничего не хочу этого, я пришел не пир пировать, а пришел - зашел об старом деле, побыстрей бы да домой вернуться» и стал хватать ее. Она вырвалась от него: «Нет, - говорит, - царевич, я так не могу». «Ах – сказал он, - извиняюсь». - «Я лучше откушать поставлю, попьем, покушаем, вот тогда и гулять можно». Усадила таки за приборы. Стали они есть, пить.
- Она разны песни попевает, на гусельках играет. Гуляли они до вечера. Такой девицы царевич не видывал, не слыхивал. Как заиграла веселую - у царевича разум помутился, загляделся на нее, заслушался. Приманила молодца своими песнями веселыми да приунывными, и веселей и лучше ее на белом свете нет. Как много было съедено, много было выпито, стал паревич вновь к девице приставать: «Наелся я, напился, что время-то даром прохлаждать, давай быстрей и разбежимся». – «Не думала, не гадала я, что ты меня так покинуть хочешь, будто ярыжка я, будто распутница. А я ведь девушка, я в храме пою. Не хочу по - твоему, сделай по - моему, подари мне и моим детям, коль будут, все свое имущество. Как отпишешь ты грамоту, вот тогда ты со мной, молодец, позабавишься, вот тогда и пораскуражишься». - «Давай чернила, да побыстрей, Буду писать дарение». Написал: «Ну, чай, теперь твоя душенька довольна?» Докладывают тут: «Детишки ваши пришли». – «Впустите, пускай внизу ждут, скоро домой поедем». Когда только успела, нарядилась в такие одежи, сквозь платье тело виднеется и груди свои выпустила наверх. Обуяло царевича: «Заждался уж я, голубушка, за чем стало у нас?» - «Ты-то грамоту дал. Да вот согласны ли будут твои детки лишится отцова добра. Пусть и они пишут отказ от своей доли». – «Зовите сюда скорей детей. Вот, деточки, не откажите родителю, распишитесь тут на этой грамоте скорописчатой! А теперь идите вниз и ждите, скоро уж домой поедем, чай, заждалась нас маминька. Ну, сладкая, теперь-то твоя душенька довольна?" - "Ох, не откажутся твои детки никогда, коль будут живы, от своей доли. Уж они - то, царевичи, сумеют ограбить моих кровиночек. Не согласна я с этим. Не пожалей своих детей - зарежь. Если ты зарежешь их, без меры стану тебя любить». А царевич так увлекся ею, вот надо ему взять ее во что бы то ни стало, совсем распалился. Кричит: «Хоть просишь ты плату немалую, страшную, так и быть, для тебя детей своих не пожалею! Секите же их скорее!" Со злой улыбкой велит девица слугам иссечь детей в мясные части. Убили детей, выбросили во двор собакам на поедание: «Вот вам мясо». – «Теперь - то чай твоя душенька довольна, отказа я уж боле не приму». Брала девица царевича за руки, вела во спаленку. Сама легла на кроватку : «Поди-тко, царевич, разболокайся да разувайся, клади свое цветное платье, ничто твое не утеряется. И придвинься ко мне плотней, будет нам теплей». Он двинулся к ней и провалился в глубокое подземелье в раскаленную печь. Очнулся царевич, пораскинул очи, был он в тереме с садом, а оказалось все сгинуло, словно ничего и не было, кругом одни могилы, лежит он как мать родила, нет на нем никакой одежи. Закручинился царевич, приклонил головушку на сторону, сидит, пригорюнившись. Вот приподнял он очи и видит вдруг отца в колеснице на паре. Говорит ему отец: «Полно-то тебе, сынок, ходить и шалеть больше. Возвращайся домой, дети ждут». «Напустил на меня страсти нежить. Нет ли у тебя, царь-батюшка, платья какого-никакого, нехорошо идти по людям-то». Велел царь раздеться слуге, говорит: «На, возьми, переоболокнись. Ну, едем теперь домой, заждались тебя жена, дети». Сел царевич к отцу и оказался дома, и детки живы, очень обрадовался: «Ну и наваждение, а как живо было, будто взаправду». Спрашивал его царь: «Так ты что, с ума сошел что ли? Не знаешь, как и пришел? Кажись пьян не был, отчего так с ума сходил?» Рассказал царевич, что с ним приключилось: «Поехал я к прекрасной девушке в другой город, к себе домой звала. Она меня встретила, в терем ввела, за стол посадила, всякого явства накрошила и питья медового перевдоволь натащила. А как напоила - накормила, на постель спать положила. Как лег к ней плотней, меня сглотнула, полетел я в подполье на много сажон глубины, в пекло угодил. Да оказался дома, и дети все живы и здоровы». Говорит ему батюшка: «Сынок видел ты страсть, а увидишь того больше. Смотри, играешь о свою голову, верни книгу. Не вернешь, пропадещь, коль смертью не помрешь, блазнится будет, полоумным станешь». Побоялся царевич еще большей беды нажить, думает не нарываться на лихо. Взял он книгу и дубинку и пошел к землянке нежити. Пришел и стукнул дубиной по могиле. Могила разверзлась, спустился, а там уж души. Увидела его душа царевны, засмеялась от радости: «Царевич, уж не чаяла я видеть тебя, а ты уже здесь. Говорит ей муж: «Говорил я тебе, царевнушка, сам тут будет. Ну что, царевич, было тебе сказано: « Не бери волшебную книгу - беда будет». В подземелье опять стало светло, как прежде, будто солнце светило землянку. Спрашивает он стародавнего царевич: «Чего тебе надобно, царевич?». - «Хочу лежать здесь со своими, скучаю я по ним, ко мне ведь лишь их души приходят сюда, сами-то они далеко отсюда лежат. Вот ежели бы ты перевез их сюда и положил возле меня». Поднялся царевич на землю, пошел домой, стал просить у отца дозволения поехать и привезти жену и сына царевича. Царь дозволил. Поднялся царевич на корапь и отплыл. Встретили его пышно. Пошел царевич со встречающими в храм, отслужил службу. Потом пошел он искать могилу жены и сына стародавнего царевича. Долго искал, не нашел, отчаялся, где искать, уж не ведают. Вдруг попадается им встречь старичок дряхлый, то сам царевич перекинулся на помошь: «О чем, царевич, задумался? Плохи дела?» . - "Да вот, хожу - высматриваю тут могилу жены и сына стародавнего царевича. Может ты ведаешь, столько лет на свете живешь, стары люди поди много знают?» - «Постой, царевич, может и скажу тебе доброго. Слыхал я от моего деда - ему говорил его отец – там, где была могила царевны с маленьким царевичем, теперь стоит дом храмового служашшего». – «Небось досадил тебе чем-то он, что ты хочешь разломать его дом». – «А ты меня для верности в кутузку посади. Коль правдой окажется, выпустишь, а коль неправда, в тюрьму за оговор». Стали копать под полом по указке и нашли вход в могилу царевны с сыном. Когда их гробы были вынуты, велел царевич отстроить заново дом, а сам с двумя гробами отплыл домой. На пристани его встречал отец. Жену и сына царевича положили рядом с ним, а могилу царь велел завалить камнем.
- Истоки выражения С красной строки. Писали египтяне черной краской. Красной писали начало новых глав, выделяли также ею отдельные фразы, слова. Другие цвета использовали в рисунках.
Сухие чернила спрессовывались в брусочки наподобие современных акварельных, для письма их разводили водой.
Писали на одной стороне свитка, редко, при нехватке папируса писали на обороте листа. Папирус с записями скручивали в свиток. Свиток могли хранить в футляре.
У датчан был обычай заворачивать подарки во много слоев упаковки. Все таки в свое время византийские императоры массово нанимали викингов в дворцовую гвардию. Викинги часто были рыжими, египетский Солнце Ра тоже предпочитал в охранниках рыжего Сета.