Порой мне так хочется стать колдуньей. На кухне я бы помешивала огромной деревянной ложкой борщ в большой кастрюле и злорадно при этом хохотала. Особенно, когда добавляла щепотки перца и соли. Шучу. Был бы и борщ в большой кастрюле, и приправы, но всё моё колдовство заключалось бы в одном единственном пятом элементе – моей любви. Поистине, приворотное ярко-бордовое зелье.
На запах из кухни, на веселый звук посуды и моё пение ты выходишь из комнаты и обнимаешь меня сзади. Твой поцелуй в пульсирующую жилку на шее делает меня, твою колдунью, еще сильнее. Твои руки лезут под фартук (прикольная вещица с красными горячими чилийскими перчиками). Голодный, но сильный. Мой.
– Ммм, борщ!
– Я делаю его исключительно ради тебя!
– И охота тебе заморачиваться? Не хочешь фаст-фуд?
– Ну, уж нет!
– Подумай! Я бы заказал огромный пивной сет и съел бы его. В одного.
– А я?
– А ты не ослышалась – в одного!
– Со мной поделиться не хочешь?
– Ты ж за фигурой следишь.
– И что? – Я делаю вид, что обижаюсь.
– Тебе я купил бы точно такой же и смотрел бы, как ты его доесть не можешь.
Ты явно меня троллишь. Я знаю, что борщ ты не променяешь ни на какие крылышки, стрипсы и луковые кольца.
– Лучше скажи, тебе добавить перепонок летучих мышей?
– Конечно! Это же самое вкусное в твоем борще! Иначе я не завалю дракона.
– Но, если дракон – девочка?
– Тогда добавь, пожалуй, кожу брумсланга.
– Вот беда, у меня перепонки мышей закончились. Слазишь на чердак за свеженькими?
– Давай вместе!
– Слушай, а ведь, действительно, мы осмотрели все комнаты, кроме чердака.
– Пойдем?
– Го!
Пока я выключаю плитку с дымящимся борщом и снимаю любимый стильный фартук супер-повара, ты ищешь фонарик. Мы готовы к походу наверх. Я чувствую, как внутри начинает подергиваться нерв, отвечающий за удовольствие от приключений.
Старая лестница снаружи дома, прислонившись к белой стене, вытянулась стрелой и кажется вполне надёжной. Ты первый добираешься до входа в портал неизведанного. Деревянная дверца закрыта на ромбовидный брусок на гвозде. Она открывается легко, словно новенькая, смазанная маслом. Никакого зловещего скрипа, как бы нам ни хотелось в этой ситуации.
Обожаю чердаки! Обожаю это чувство, когда впервые ступаешь ногой на обратную сторону потолка и входишь в приятный полумрак. Телом ты уже внутри него, а глаза только-только привыкают к темноте. Сознание тоже привыкает, синхронизирует то, что видишь, чувствуешь, вдыхаешь, со всеми твоими знаниями. Здесь не так уж и мрачно. Полутемень разбавляется ярким квадратом света – проекцией чердачной двери под ногами. На противоположной стороне свет пробивается сквозь маленькое резное окошко в форме сердца.
Мы находим картонную коробку и распечатываем её, словно старый пиратский сундук с сокровищами. Внутри, действительно, сокровища: журналы, пара фотоальбомов, кукла Тильда и мягкая плюшевая сшитая вручную лошадка, шелковый мешочек с бижутерией, маленький флакон с остатками духов, серебристый ключ, кусочки какого-то паззла, бережно упакованные в целлофан. Фотографии в бумажном пакете, черно-белые, пожелтевшие, сложенные стопочкой, чуть загнутой по краям. Кто эти люди на черно-белых снимках? Какой была их жизнь? Я провожу рукой, смахивая пыль, желая сделать одну из фотографий в свете фонаря чуть ярче. Надо будет рассмотреть их да и всё содержимое коробки получше при свете дня.
Что там еще? Журналы-альбомы про художников.
– Я слышал про эту серию. Смотри! – Ты ставишь альбомы корешками друг к другу, и постепенно наращивается картина неизвестного мне художника – обложка первого альбома.
– Это Дега.
Мы решаем взять несколько фотографий и развесить их на стенах в память о жильцах этого дома. Взамен – оставить на память что-нибудь о себе: рисунки, тетради-дневники с засушенными цветами, наши распечатанные фотки и, как бы ни было жалко, наши модные шляпы с полями (я буду долго их вспоминать. Белая и серая, они нам так шли!).
На дне коробки лежат толстые студенческие тетради – конспекты по экологии, агрокультурам, пособие «Как сделать розарий».
Так вот, почему вокруг нашего дома такой красивый палисадник! Однолетников уж нет, но растения, из года в год радующие глаз, по-прежнему на месте. И, конечно, виноград, ползущий на сарай и стену дома. Садовая сирень сбрасывает свою листву, хоста по-прежнему упругая. Во дворе я видела жалкие остатки грядок – пара полос земли, заросших травой. Мы мечтали уехать из города, спрятаться, скрыться, побыть наедине друг с другом в такой глуши. Двое сумасшедших одиночек. Самое главное, почему мы выбрали этот дом – лес. Огромный, огораживающий нас ото всех, лес.
Я влюбилась в иву за забором. Она стара как этот дом, как земля вокруг. Ее огромные раскидистые ветки с длинными хвостами вислянки постоянно терзает задиристый ветер. Но она прекрасна в своей дремучести. Почти напротив нее и дальше в лесу твёрдо стоят буковые деревья, дубы, хлипкие осины перемешались с елями и соснами. Длинные ветки уснеи, подобно хипстерской бороде, свисают с деревьев и колышутся в такт порывам ветра. Я бы хотела, чтобы ты нарисовал эту могучую иву с ее длинными ветвями, и редких белых мотыльков вокруг, и дивный ковер из листьев под солнечными лучами. Даже парочку фиолетовых ленточек – символ того, что мы еще сюда вернемся. Ты сможешь? Конечно, да!
– Давай создадим подборку осенних песен?
– Отличное решение! Я даже знаю, какая будет первой?
– Наверное, что-то из «ДДТ»?
– Точно! «Последняя» или «Что такое осень»?
– Сразу две. Можно, я следующую осеннюю поставлю?
– Конечно!
– Только есть одно условие.
– Ты ставишь мне условия?
– Ну, лисос! – я обнимаю тебя, улыбаясь. – Мы просто будем под неё танцевать!
– Замечательное условие. На такое я согласен.
Я ставлю на смартфоне огненно-рыжую Синди Лаупер «Time after Time», и ты кружишь меня в объятиях под сенью золотых листьев и солнечных лучей нашей счастливой осени.
О ярко-бордовом борще мы уже и не вспоминаем.
Автор: Мишка Пушистая
Источник: https://litbes.com/01-odnazhdy-my-provedyom-nashe-vremya/
Больше хороших рассказов здесь: https://litbes.com/
Ставьте лайки, делитесь ссылкой, подписывайтесь на наш канал. Ждем авторов и читателей в нашей Беседке.
#проза #рассказ #литературная беседка #миниатюра