Наверное, не раз и не два каждый из нас задавался вопросами относительно того, почему нацистам удалось завоевать симпатии немцев, и как им удалось внушить свои идеи миллионам сограждан. Вместе с тем, было бы в корне неверно говорить о Гитлере, как о «бесноватом ефрейторе» и представлять его человеком глупым и неотёсанным. Безусловно, он был одержим маниакальными идеями, но вряд ли он был глупцом, иначе не смог бы получить власть и так долго её удерживать.
Конечно, приход Гитлера к власти нельзя назвать демократическим. В ход шло всё: шантаж, война компроматов, подкупы. Однако прежде НСДАП смогла вполне легально получить значительное количество голосов на парламентских выборах. В общем и целом, ситуация в Германии была такой, что нам правильнее было бы задаться вопросом, как нацистам удалось выиграть борьбу за власть. Ведь если копнуть глубже, то можно понять, что главный и основной посыл всех партий, рвущихся к власти, был примерно одинаков.
Версальский мирный договор обозначил Германию, как единственную виновницу Первой Мировой войны. На страну были наложены непомерные репарации, отторгнуты большие территории, колонии, заодно Германии запрещено было возрождать армию и иметь военные укрепления на границах.
Казалось бы, идеальные условия, чтобы ликвидировать потенциальную угрозу в зачатке. Однако маршал Фердинанд Фош, исполнявший обязанности главнокомандующего союзных войск, был настроен крайне пессимистично. Прочитав документ, он сказал одну-единственную фразу, ставшую пророческой:
Это не мир – это перемирие лет на двадцать.
Таким образом, маршал лишь подтвердил то, что ранее писал британский премьер Ллойд Джордж в своём меморандуме под названием. «Некоторые соображения для сведения участников конференции перед тем, как будут выработаны окончательные условия». В тексте говорилось:
Вы можете лишить Германию ее колоний, превратить ее вооруженные силы в простую полицию, низвести ее военно-морской флот на уровень флота пятистепенной державы, однако, если в конце концов Германия почувствует, что с ней несправедливо обошлись при заключении мирного договора 1919 г., она найдет средства, чтобы добиться у своих победителей возмещения… Поддержание мира будет… зависеть от устранения всех причин для раздражения, которое постоянно поднимает дух патриотизма; оно будет зависеть от справедливости, от сознания того, что люди действуют честно в своем стремлении компенсировать потери… Несправедливость и высокомерие, проявленные в час триумфа, никогда не будут забыты или прощены.
По этим соображениям я решительно выступаю против передачи большого количества немцев из Германии под власть других государств, и нужно воспрепятствовать этому, насколько это практически возможно. Я не могу не усмотреть главную причину будущей войны в том, что германский народ, который достаточно проявил себя как одна из самых энергичных и сильных наций мира, будет окружен рядом небольших государств. Народы многих из них никогда раньше не могли создать стабильных правительств для самих себя, а теперь в каждое из этих государств попадет масса немцев, требующих воссоединения со своей родиной. Предложение комиссии по польским делам о передаче двух миллионов немцев под власть народа иной религии, народа, который на протяжении всей своей истории не смог доказать, что он способен к стабильному самоуправлению, на мой взгляд должно рано или поздно привести к новой войне на Востоке Европы.
Но британского премьера не услышали. Или не захотели услышать. Вероятно, тогда никто не сомневался, что сама система недолговечна. Не просто так некоторые историки говорят, что мировая война была одна с двадцатилетним перерывом.
Вот, что говорил Ленин про Версальский мир:
Это неслыханный, грабительский мир, который десятки миллионов людей, и в том числе самых цивилизованных, ставит в положение рабов. Это не мир, а условия, продиктованные разбойниками с ножом в руках беззащитной жертве.
А что же говорил Сталин? Советских вождей можно заподозрить в чём угодно, кроме политической наивности, потому их оценка не менее ценна, чем оценка Ллойда Джорджа и других политиков, сомневавшихся в долговечности этой системы:
Рано или поздно германский народ должен был освободиться от Версальских цепей… Повторяю, такой великий народ, как германцы, должен был вырваться из цепей Версаля.
Условия мирного договора сами по себе создавали благодатную почву для прорастания реваншистских настроений. Германия могла в любой момент объявить, что не намерена дальше исполнять кабальные условия мирного договора и начать готовиться к войне, благо территория самой Германии войной затронута не была, и заново запустить военную промышленность на полную мощность не представлялось чем-то сложным.
И надо сказать, пример в истории был: восстание кемалистов в Турции. Группа офицеров, которую возглавил Мустафа Кемаль-паша подняла мятеж, объявив, что не намерена исполнять условия позорного мира, и странам-победительницам, после того, как кемалисты смогли захватить и удержать власть, пришлось пойти с турками на компромисс.
А что же Германия? Страну лихорадило ещё несколько лет: повсюду вспыхивали стачки, мятежи. Миллионы людей потеряли работу, а инфляция приобрела катастрофические масштабы: деньги стоили дешевле, чем бумага, на которой их печатали.
И всё это – вкупе с осознанием шаткости своего положения: страна лишена армии, возможности иметь укрепления, Саарская область передана под международный контроль, и всё это при том, что заклятые соседи остались вооружёнными до зубов. Поэтому нужно ли было изобретать велосипед, говоря о внешней опасности? Немецкие обыватели и сами это прекрасно осознавали. И вряд ли их устраивало такое положение вещей.
Фактически, на политической арене сложилась обстановка, которую можно охарактеризовать одной известной поговоркой: «Не можешь победить – возглавь». Вопрос был лишь в том, кто это сделает. Партии правого и левого толка в равной степени апеллировали к несправедливому, по их мнению, раскладу, сложившемуся после Версаля. Рурский кризис лишь укрепил реваншистский дух в немецком обществе.
Поэтому можно смело заявить, что Гитлер оказался прозорливее своих соперников. А маниакальные идеи вкупе с большими амбициями – опасный коктейль. Справедливо ли будет сказать, что приход нацистов к власти создал все предпосылки для будущей войны? И да, и нет: нацисты лишь ускорили неизбежное, а то, что война рано или поздно будет развязана, не сомневался никто ещё в момент составления Версальского договора.
И всё это – ещё когда никто не знал о Гитлере и нацистах. Поэтому, прежде, чем ответить на вопрос, почему немцы выбрали нацистов, следует ответить на ещё один, в общем-то, главный вопрос: мог ли тогда к власти прийти пацифист? Немцы были готовы доверить свою судьбу любому, кто избавит их страну от Версальского позора.
Нацисты всем этим лишь грамотно воспользовались, благодаря чему сперва легально прошли в парламент, а затем – захватили власть.
(с) Андрей Долохов
Понравилась статья? Тогда, чтобы поддержать нас, можете поставить лайк и подписаться на наш Дзен и Telegram: https://t.me/vestnikistorii
Мы будем очень признательны любой поддержке!