Начало ⏩ ЗДЕСЯ ⏪
Предыдущая частюлька ⏩ ЗДЕСЯ ⏪
Частюлька девятнадцатая. Влюбленные (часть 2)
Пять птиц, все ощипаны и уже готовы. Лукиос действовал очень быстро. Он лучезарно улыбнулся ей, когда она вошла на кухню со своей находкой, уже выпотрошенной и готовой к приготовлению.
- Ну, посмотри на это. Похоже, удача отвернулась от нас, не так ли, Баан? Вероятно, мы могли бы есть еще два дня
- Да. Повезло. А то я подумывала, не согласиться ли мне на твое предложение о «свинине».
Он рассмеялся.
- Ты можешь съесть меня в любое время, - как и следовало ожидать, он ухмыльнулся. Баан закатила глаза и поставила рыбу жарить на горячий камень в яме для костра. Пахло очень…
В животе заурчало. Лукиос усмехнулся и продолжил нарезать мясо, чтобы положить его в котел с мукой балу'тра. Баан разложила рыбу, чтобы она не подгорела, затем повернулась, чтобы посмотреть, как он работает.
На нем туника и хитон, но она все еще видела жесткие линии его тела, когда он двигался. Лукиос двигался грациозно, без каких-либо лишних движений. Вероятно, он достаточно силен, чтобы сломать ее хрупкие ножи пополам, но использовал их мягко.
Он вспотел и покрылся пылью от ловли и ощипывания птиц, но это не уменьшило его привлекательности.
Лукиос, вероятно, очень популярен, куда бы он ни пошел. Она думала, что он привык поступать по-своему с женщинами. Обычно это ее раздражает, но этого не было.
Он перестал рубить.
-Баан? - он повернул голову, чтобы посмотреть на нее. - Все в порядке?
- Да
- Да? - он поднял бровь. – Ну вообще-то, твоя рыба горит
Ох, предки! Она резко развернулась
Сторона сгорела, потому что она забыла ее повернуть.
- Я съем эту сторону
Он усмехнулся, качая головой.
- Все в порядке. Ты можешь съесть всю рыбу
Ах. Конечно.
- Ну, почему бы и нет? - Лукиос наблюдал за ней со своим обычным светлым выражением лица, отправляя в рот ложку птичьего супа.
- Я не хочу мешать твоим встречам, Лукиос
Он издал звук раздражения, затем сглотнул, прежде чем заговорить.
- Зачем вмешиваться? Я приглашаю встретиться с ними, - он покачал головой. - Нет, это слишком опасно. Ты должна просто остаться со мной. Если моих друзей там еще нет, мы можем пойти в гостиницу. Раньше в правительственном квартале был хороший. По-моему, "Единорог" или что-то в этом роде, - он снова покачал головой, прежде чем продолжить. - Ты не сможешь разбить лагерь у дороги. Ты будешь за стенами! Любой может застать тебя спящим
- Я всегда так делаю, Лукиос
Ладно, она чуть приврала. Не прямо у дороги. Когда Баан понадобилось остаться в Киросе больше чем на день, она укрылась в пустыне, а затем вернулась в город на рассвете.
- Баан. По крайней мере, позволь мне представить тебя. Они никогда не поверят, что меня спас К'Аваари, пока не увидят своими глазами
- Я не К'Аваари
- Ну, они этого не знают
Она наклонила голову и заглянула в свою миску. Хм. Почему бы и нет? Это не повредит, и они могли бы провести больше времени вместе, прежде чем она вернется.
- Ладно. Я останусь с тобой…в городе. Пока я не закончу со своими делами. Затем я вернусь сюда
- Хорошо, дай мне знать, если передумаешь, он продолжал улыбаться. - Я навещу тебя, как только найду древесину для полок, - он огляделся. - Я принесу еще несколько вещей
Она издала ни к чему не обязывающий звук. Обещания легко давать, но еще легче нарушить.
- Если хочешь
- Да. Еще супа?
- Давай, - она протянула ему свою миску, и их пальцы соприкоснулись. Баан наблюдала за ним, и он взглянул на нее с еще одной улыбкой.
- У меня что-то на лице?
- Нет
- Значит, тебе это просто нравится? - его улыбка стала дерзкой.
- Да, - его рука дрогнула, и суп закапал с края миски. Уши слегка порозовели.
- Ты уверена, что с тобой все в порядке, Баан? - он издал короткий смешок. - На тебя не похоже признавать, что я такой красивый
- Но я и никогда не говорила, что ты не такой, - теперь он выглядел по-настоящему растерянным, хотя это длилось всего мгновение, прежде чем он пришел в себя.
- Хa! Я знал это. Не стесняйся смотреть на меня. Хочешь увидеть больше?
Она взяла у него миску и снова начала есть. Не глядя на него, она слегка ухмыльнулась и сказала
- Давай, если хочешь
Лукиос не ответил, и наступила тишина. Баан подняла глаза и увидела, что он смотрит на нее, сдвинув брови. Очень мягко произнесла
- Твой суп остывает
Затем она посмотрела на свою еду и вспомнила, что голодна. Яйца восхитительны, и суп тоже. Голод делал все восхитительным.
Ложка Лукиоса снова звякнула о миску, но Баан не подняла взгляда.
Настроение изменилось. Хорошо.
Молчание затягивалось, и она чувствовала, как он снова и снова смотрит на нее, пока ест. Она не взглянула на него. Если и было что-то, что Баан узнала о людях, так это то, что они любили охотиться и не любили, когда на них охотились. Так что лучше всего было позволить ему прийти к ней ... с некоторой поддержкой.
Она слегка наклонила голову в сторону, чтобы у Лукиоса был очень хороший обзор ее шеи и плеч. Баан часто говорили, что у нее очень изящная шея и привлекательный силуэт, и она знала, что это правда, потому что теперь Лукиос перестал есть. Она чувствовала на себе его взгляд, но только доедала свой суп.
Баан положила последние капли супа на ложку и съела его, но оставила ее во рту. Она лениво посасывала его, как будто задумалась. Лукиос громко сглотнул.
Ха. Вот он и попался.
Баан моргнула и посмотрела на него, и он быстро перевел взгляд обратно в свою миску.
- Мы должны снова очистить и закрыть не-вути перед сном. Меня не будет один месяц. Я не хочу находить грызунов в своей постели, когда вернусь
- О, да, точно. Конечно это... правильно. Никто не хочет крыс в своей ... постели
Лукиос прочистил горло.
- Мы уже проделали большую часть работы. Нам просто нужно навести порядок на кухне и снова завязать брезент, - он поставил свою миску.
- Ты хочешь еще или ты закончил?
- Все, больше не буду.
Она протянула ему свою миску, и он взял ее; на этот раз она не позволила его пальцам коснуться, и Лукиос остановился. Баан не стала ждать. Просто встала и поправила рубашку. Его глаза проследили за ее пальцами, но, когда Баан повернула голову, он отвел глаза. Его уши все еще были слегка розовыми. Баан снова слегка улыбнулась.
Они убрали кухню. Баан протянула ему последнюю миску, пока он мыл их в большом горшке с водой и нежно коснулся поясницы.
Лукиос замер. Она почувствовала, как его мышцы мгновенно напряглись, и, казалось, вообще перестал дышать.
- Я пойду приму ванну. Не входи в бир-вути, пока я не вернусь
Он вроде расслабился, одарив ее своей обычной улыбкой.
- Конечно. Не хотел бы, чтобы меня превратили в оленя или что-то в этом роде, - он подмигнул.
Баан только подняла бровь.
- Олень? Если повезет.
Конечно, Баан преувеличила. Не могла она никого превратить ни во что, кроме стаи птиц, и это было только в том случае, если они двигались вместе.
Лукиос рассмеялся.
- Свинья, верно?
- Хм. Нет. возможно, рыба. Или улитка, - и улыбнулась так мило, как смогла
- О, боги, что?! Это еще хуже!
- Да. В этом и заключается идея.
- Страшно! Ладно, не буду подглядывать. Ни разу. Обещаю
- Ну ладно, - она взяла свое полотенце и побрела в бир-вути.
Вода была холодной, поэтому Баан никогда не задерживалась надолго; она закончила быстро и чувствовала, как Лукиос бродил взад и вперед по не-вути, вероятно, уже скучая.
Что ж, он мог подождать.
Баан вошла в боковой туннель, в котором хранился ее маленький сундучок с воспоминаниями. Она открыла его, долго-долго вглядываясь в содержимое. Затем сняла суману'та Ту'рина. Баан долго смотрела на него. Он спокойно лежал в руке, без единого слова упрека. Она помотала головой, выбрасывая эти мысли. Ну, конечно, нет. Это всего лишь ожерелье.
Ту'рин ушел. Ушел. Навсегда.
- Бааааан! Ты утонула? Скажи что-нибудь, или я пойду туда и вытащу тебя!
- Я в порядке, Лукиос. Не забывай Лукиос. Рыба. Улитка.
Она услышала смех.
- Хорошо, хорошо. Я буду ждать. Не задерживайся, Баан, ты замерзнешь
Она снова посмотрела на ожерелье в своей руке.
- Я вернусь за тобой через месяц, - произнесла она практически шепотом, затем поцеловала его, прежде чем завернуть в полоску ткани, чтобы он не спутался. Осторожно положила в сундук, между своей шпилькой и зеленым камнем видения. Спрятала сундук подальше от глаз, переставив свисающие корни с потолка узкой пещеры, чтобы полностью скрыть.
Она медленно вернулась к не-вути. Лукиос стоял у стены, водя рукой вдоль стены, измеряя ее ширину. Он уже делал это однажды, но, возможно, он хотел убедиться, прежде чем отправиться на Кирос и заказать дрова.
- Я закончила. Теперь можешь принять ванну
- О, наконец! Я подумал, что ты превратилась в рыбу. Или тебя поймали наяды. Или... — Лукиос повернулся и резко замолчал. Его глаза были прикованы к ее обнаженной шее, и медленно, очень медленно его взгляд путешествовал вверх, пока он не встретился с глазами Баан.
Огонь трещал и потрескивал. Лукиос молчал, но его взгляд горел.
- Лукиос, - сказала она очень мягко и медленно, - от тебя пахнет мертвыми скальными птицами
Он ненадолго закрыл глаза, а когда открыл их снова по очереди, он стал самим собой. Лукиос слегка улыбнулся ей.
- Правильно. Что ж, вот что происходит, когда проводишь весь день с кучей мертвых птиц, - он взял свое полотенце и пошел к пещере. - Я... скоро вернусь
Он прошел мимо нее, и она подавила дрожь. Ее волосы все еще были мокрыми, и капли стекали по плечам. Ее рубашка промокла и прилипла к коже. Воздух пустыни остыл, и теперь похолодало, чем раньше, даже с огнем.
Баан сидела у огня и сушила волосы—
Она почувствовала, что Лукиос остановился практически у входа бир-вути. Странно. Он просто стоял там. Что-то было не так?
Нахмурившись, Баан повернулась ко входу в бир-вути. Возможно, ей следует пойти и…
Он возвращался. Баан слышала его шаги по камню, быструю, резкую походку, и внезапно он оказался, перед ней, и, прежде чем она спросила его: "Что происходит?" он схватил ее за талию и притянул к себе. Он был теплым, и она чувствовала, как бьется его сердце там, где она прижималась, твердое и ровное, как барабан.
- Лукиос? - она уставилась на него широко раскрытыми глазами, но Лукиос только положил руку ей за голову, чтобы она не упала.
- Баан, - сказал он настойчиво, - скажи мне, что ты не играешь. Прямо сейчас. Ты не играешь со мной.
Она моргнула. Что? Игры? Играем во что? В какую игру она играет?
Она не поняла вопроса. Но Баан желала его, а он ее. Здесь нет никакой игры.
Она немного отпрянула
- Мы не дети, Лукиос
Он издал оживленный смешок.
- Правильно. Не дети. Мы не... — он снова рассмеялся, затем наклонил голову, чтобы поцеловать ее.
Лукиос был ненасытным, как и его руки, и он крепко прижал Баан к себе, одарив ее еще одним страстным поцелуем, опустошая ведьму. Он был долог, и у Баан заканчивалось дыхание в легких. Его руки вцепились в нее, одна рука блуждала по спине, а другая поддерживала голову. Баан прижалась к нему, сжимая в руках его тунику. Мир потускнел и сузился; был только его запах, вкус на языке и стук крови в ушах. Кружилась голова, перехватывало дыхание.
Он отстранился, тяжело дыша, и Баан выдохнула. Он наклонил голову и целовал в губы снова и снова своим голодным ртом, бормоча между вдохами
- Никуда не уходи, Баан. Я скоро вернусь. Никуда не уходи
Хоть у ведьмы немного вскружилась голова, она выдавила
- Это пустыня… куда мне идти?
Лукиос рассмеялся, затаив дыхание, затем поцеловал ее в губы еще раз. Он прижался своим лбом к ее лбу.
- Не улетай, Баан. Не исчезай от меня. Просто оставайся здесь. Прямо здесь. Прямо здесь. Понимаешь? Я вернусь, как только перестану пахнуть мертвыми скальными птицами
Лукиос медленно отпустил ее, затем отступил назад. Баан уставилась на него, она никак не могла прийти в себя, и он сделал еще один шаг назад.
- Прямо здесь. Не... не исчезай от меня
Она медленно моргнула, глядя на него. Ох. Наверно он ждал, что она что-нибудь скажет.
- Я- я буду здесь, - и не слишком убедительно добавила - просушу волосы
Лукиос расхохотался. Это было неожиданно радостно.
- Хорошо. Я знаю, ты не обманешь. Скоро вернусь.
Он ушел. Баан моргнула, глядя на огонь, затем на полотенце, лежащее на ковре. Она взяла его, долго смотрела на него, прежде чем вытряхнуть. Затем начала сушить волосы, все еще ошеломленная.
Все тело болело, и Баан чувствовала, как опустошена она была, такой пустой; желание ползло в ней, делая ее беспокойной. Ее бедра и колени ослабели, но все остальное болело и жаждало. От этой лихорадки только одно лекарство, и ей придется... подождать.
Итак, она ждала, терпеливо проводя полотенцем по своим длинным волосам дрожащими пальцами. Баан чувствовала каждое дуновение ветра, которое касалось ее кожи, и теперь рубашка натирала, слишком грубая для нежной кожи.
Она прислушалась. Лукиос в бир-вути, его душа такая яркая и горячая, горячее, чем угасающий огонь. Она подбросила еще поленьев, помешивая их, пока пламя не взревело, но места, где он прикасался к ней, все еще были холодными.
Терпение. Он скоро вернется и согреет ее. Очень скоро.
Баан сложила полотенце и отложила его в сторону, затем расшнуровала шнурки своей рубашки. Она скинула ее с плеч и позволила упасть, собравшись у ног, затем вышла. Аккуратно сложила и положила на комод.
Баан закрыла глаза и прислушалась. Шагов не было слышно, но она чувствовала, как Лукиос быстро приближается, его душа гудела так громко, что весь разум ведьмы заполнился ею. Это стало уже знакомой песней, но были незнакомые желанные ноты, успокаивающие, как теплое место на мягком коврике у камина.
Лукиос замедлил шаг и остановился. Он стоял в устье бир-вути и смотрел на нее. Его взгляд скользнул по ней, как огонь, и ее кожа стала гусиной, когда знакомый жар желания разлился внизу живота.
Когда Лукиос пошел вперед, она услышала его шаги по камню. Она улыбнулась. Он снова был внимателен. Возможно, ей следует сказать ему, что она может слышать его душу, но не сегодня. Не сейчас.
Лукиос остановился прямо за ней. Баан чувствовала его тепло так же, как, когда она стояла на горячем песке. Его дыхание шевелило маленькие пряди ее волос и дрожало на коже. Медленно, очень нежно он отвел ее влажные волосы в сторону. Пряди были длинными, доходили почти до поясницы, и он перекинул их через правое плечо, оставив левое обнаженным.
Баан закрыла глаза и вздрогнула, когда он поцеловал ее. Очень нежный поцелуй, но она прочувствовала его; ощущение было подобно огненной стреле, пронзившей ее насквозь.
Да, возможно, Долкои'ри правы в некоторых вещах.
- Баан, - тихо сказал он и снова поцеловал ее. Она повернула к нему лицо, и он прижался губами к ее губам, но как-то застенчиво.
Как он мог сейчас стесняться?
- Лукиос, - пробормотала она, - ты солгал мне
Он посмотрел на нее широко раскрытыми глазами.
- Ч- ч- что? Я- что? Когда я...?
- Ты сказал, что "сразу вернешься". Но не сделал. Мне холодно
Выражение его лица расплылось в улыбке, и он начал трястись от беззвучного смеха.
- Ты права, - сказал он, целуя ее в плечо.
Он протянул руку и притянул ее к себе, и Баан приятно чувствовать его рядом с собой. Он положил руку на низ ее живота и медленно скользнул вверх
- Ты права. Мне жаль. Я очень плохой человек. Я заглажу свою вину. Столько, сколько захочешь
Другая его рука покоилась на ее бедре, со сдержанным рвением лаская кожу, покрывающую кость. Он беспокоился, что она сломается?
Баан полуобернулась и Лукиос обнял обеими руками, одна скользнула вверх, чтобы удержать ее голову ровно. Она подняла правую руку, слегка проведя пальцем по его подбородку, а другую поднесла к груди Лукиоса, чувствуя сильное, быстрое биение сердца под ребрами. Ее подарок все еще болтался на кожаном шнурке у на шее, и она улыбнулась, довольная его видом.
Внезапно, без предупреждения, он просто поднял ее, и она взвизгнула от удивления, вцепившись в его плечи. Он рассмеялся и понес по полу, уложив на кровать. Баан очень хорошо вписалась в кровать, а Лукиос заполнил ее всю. У нее не было места, чтобы вывернуться или убежать — в этом и был план.
- Баан, - снова сказал он, и от того, как он это сказал, у нее подкосились колени. Он прошелся поцелуями по ее подбородку, пока не добрался до уха. - Баан, ты прекрасна, - он откинулся назад. - Дай мне посмотреть на тебя
Его глаза потемнели от желания, а Баан была наполнена ощущением поглощения. Она почувствовала, что краснеет, хотя ее кожу покалывало. Ноги ведьмы слегка задрожали, когда он провел руками по ним и вниз по бедрам, его прикосновение было горячим и нетерпеливым.
Он уже дышал тяжелее, чем раньше. Баан почувствовала, как по ней пробежала легкая дрожь — или это дрожь по нему? Она не могла сказать. Лукиос продолжал свои манипуляции, и Баан извивалась, задыхаясь, бедра взбрыкивали. Она захныкала, когда он нежно укусил, как будто действительно хотел съесть ее.
- Лукиос, - пробормотала она и потянула его за плечи, вспоминая. - Лукиос, я не принимаю сук
На мгновение она подумала, что Лукиос не услышал ее, но он поцеловал ее бедро в последний раз, прежде чем взглянуть на нее.
- Хорошо, - сказал он и подполз, чтобы поцеловать ее в живот. – Хорошо, - она вцепилась в его плечи, впиваясь пальцами в кожу.
Через мгновение он поцеловал ее за ухом.
- Хорошо, - снова сказал он хриплым голосом. - А что, если я... не войду внутрь?
Скорее всего, это сработало бы. Баан вряд ли могла забеременеть в любом случае, хотя неразумно быть безрассудным.
- Да
Они снова поцеловались, руки жаждали, прижимаясь кожа к коже. Он был таким теплым и пылким, и от него так хорошо пахло. Баан снова и снова открывала рот от удовольствия, запутываясь руками в его волосах, пока не перестала понимать, его это дыхание или ее, его пульс или ее в ушах. Его руки на ней становились все жаднее и жаднее.
- Милая, - пробормотал он, - дыши, - он схватил ее за бедра и прижал. Баан закрыла глаза, задыхаясь от удовольствия забытого чувства.
Лукиос был большим человеком, и он был большим везде. Баан не возражала против этого
- Ах! Лукиос, ах! – она издала тихий стон
Ни одной минуты этого блаженства Баан никогда не забудет
***
Они лежали вместе в темноте, Баан нежно гладила его, пока его дыхание не успокоилось. В конце концов, он пошевелился. Лукиос повернул лицо, чтобы поцеловать ее в щеку.
- Я сейчас вернусь, - он встал и ненадолго отошел.
Баан откинулась назад и закрыла глаза. Она слышала, как он ходит по кухне. Вскоре вернулся и вытер ее прохладной влажной тканью. Лукиос остановился, чтобы поцеловать ее, как только добрался до ее лица, и она открыла рот, чтобы впустить его, тихо вздохнув.
- Ммм, - он поставил миску и тряпку на пол и снова поцеловал ее. Кровать была слишком узкой для них обоих, поэтому он забрался на нее сверху, чтобы как следует поцеловать. – Баан, - он поцеловал ее в нос. - Ты устала?
- Ммм, - она была восхитительно уставшей и израненной, засыпая в тепле, исходящем от его кожи.
Он поцеловал ее в шею.
- Баан. Ты спишь?
- Ммм
Он тихо рассмеялся.
- Хорошо. Я дам тебе поспать — на этот раз, - она ненадолго проснулась, когда Лукиос поднял ее, но он только уложил ее на себя. - Баан. Тебе нужна новая кровать. Эта слишком маленькая.
- Ммм, - Баан положила голову ему на грудь и заснула, слушая биение его сердца.
Продолжение ⏩ ЗДЕСЯ ⏪
#магия #ведьма #любовь #рассказыоведьме