Начало.
Всю новогоднюю ночь семья совместно с деревенскими разыскивали ушедшего в лес Алексея. Светили фонарями, перекрикивались. Василисе было ужасно страшно — всю округу завалило огромными сугробами, и если мужчина сел куда-то передохнуть, то его могло попросту накрыть снежным покрывалом, усыпить бдительность, обмануть, заморочить, усыпить навсегда...
Нашли его совершенно случайно, уже под утро. Помогла Стрелка-умница. Почуяла тепло человека, стала копать лапами, скулить, звать подмогу. У Алексея оказались сильно обморожены руки, ноги и лицо, но, главное, он был все же жив. Скорой дожидаться не стали, Женевский срочно завел свой автомобиль, Пётр с Васькой и Ниной Сергеевной загрузились в него и поехали с максимально возможной скоростью в больницу.
Василиса сидела у кровати отца и пыталась разглядеть на бледном лице хоть какие-то признаки сознания. Алексей бредил, метался, у него был сильный жар, отказывали почки. Сзади в палату тихо вошла Нина Сергеевна, встала за спиной дочери, помолчала, прежде чем решиться что-то сказать.
— Вась, Васенька... Ты сможешь меня когда-нибудь простить? — голос матери звучал жалобно, неуверенно. Васька хмуро обернулась на нее через плечо и ничего не ответила.
— Васенька, ты послушай меня. Мне ужасно жаль, что так вышло. Что твой папа узнал все вот так вот, неожиданно. У меня самой сердце от горя останавливается, — Нина Сергеевна взяла второй стул и поставила его ближе к постели больного, вздохнула и просительно посмотрела на дочь, всем своим видом выражая крайнее раскаяние.
Васька не стала разговаривать с ней, как и сидеть рядом, она вскочила и стремительно покинула палату. На выходе она практически сшибла с ног Женевского. Тот явно собирался ей что-то сказать, но Васька не собиралась слушать этих предателей, ей хотелось убежать куда-нибудь далеко-далеко, остаться одной и выплакать свое накопившееся горе...
Несмотря на плохие прогнозы Алексей выжил и постепенно шел на поправку, правда ему предстояло хромать всю жизнь. Но не это было самым страшным. Выписавшись из больницы мужчина собрал сумки и переехал на съемную квартиру, отказываясь даже разговаривать с женой. Оставила Нину Сергеевну и Васька .Несмотря на мольбы матери, она тоже уехала и стала жить у бабушки в деревне. И несмотря на постоянные сложности добираться по утрам до института, упрямо отказывалась возвращаться в их городскую квартиру. Нина Сергеевна осталась совершенно одна.
А между тем они с Петром потихоньку готовились к свадьбе. Пётр брался за любые подработки, способные принести хоть какие-то деньги и однажды сообщил, что в городе освободилось место участкового — и кандидатуру Петра уже утвердили.
И вот Васька с бабой Симой провожали Петю на его первый трудовой день. Работать предстояло много — нужно было показать себя с лучшей стороны. Уже через месяц работы Петра направили в командировку в другой город — там на одном из пунктов участковый вышел на пенсию, а нового еще не было, поэтому руководство решило отправить туда новобранца.
— Дамы, угомонитесь вы уже наконец, — благодушно наблюдая за суетой домашних, попросил Пётр. — Вы мне столько зимнего положили, просто не понимаю зачем. Мне через месяц возвращаться, так уже совсем по теплу, лучше бы ветровку какую легкую, а то придется прямо в рубашках ваших и ехать в конце марта.
— Ой, точно! Ветровка! — взвизгнула Васька и поскакала в соседнюю комнату искать позабытую весеннюю куртку для жениха.
— Петь, — громким шепотом обратилась Сирафима к сыну, воспользовавшись Васькиным отсутствием. — Ты там смотри, того... поосторожнее!
— Мам, ну, я же уже сто раз обещал, что не буду влезать в опасные ситуации, да и не будет их там, пойми! — скорчил кислую мину Петя.
— Да я тебе не про то, дурень! — Сирафима воровато оглянулась на дверь, за которой скрылась невеста сына и добавила уже тише. — Смотри у меня! Чтобы даже глянуть в сторону не смел! Девка-то вон как тебя любит, не переживет, если что не так, не простит...
— Мам, да ты чего? Да как ты только и подумать могла, — рассердился Петя. — Я люблю Ваську, люблю! И никто другой мне уже не нужен. Услышь и запомни это!
Во дворе раздался скрип тормозов и громко хлопнула дверца машины. Все выглянули в окно – подъехал милицейский «бобик» и из него, потягиваясь, вышел водитель.
— Оо, Александр, здравствуй! Ты за мной приехал? Зачем, я бы и сам добрался, — Петр был приятно удивлен.
— Да вот, дали указание доставить, — голос у Александра был с хрипотцой.
— Совсем не ожидал. Может быть пройдешь в дом?
— Петь, времени у меня немного, к вечеру нужно вернуться в отдел, отчитаться по твоей доставке, так что если ты готов, то поехали, — Александр развернулся обратно к машине.
Баба Сима вынесла во двор сумки и стояла, глядя на сына и утирая кончиком головного платка непрошенные слезы. На порог выскочила всполошенная Васька, она стремительно кинулась на грудь Пети и прижалась к нему, крепко обнимая.
— А это твоя невеста, Петь? — Александр с улыбкой смотрел на девушку, - Прощайтесь и поехали, нам пора!
Петя подхватил сумки, крепко прижал Ваську одной рукой, быстро и нежно чмокнул в пушистую макушку, потрепал Ирочку по светлым косичкам и отправился вслед за своим коллегой. Баба Сима, Ирочка и Васька долго стояли на дороге, глядя вслед машине, увозившей от них Петю.
