«Поющие в терновнике», семейная сага австралийской писательницы Колин Маккалоу, заинтересовала меня в 10 лет. В это время я интересовалась серьезными литературными произведениями, не совсем подходящими мне по возрасту, но, к сожалению, многого не понимала. Однако позже всё же смогла прочитать и оценить эту книгу – так же, как и «Бремя страстей человеческих».
Пронзительная история любви Мэгги Клири и священника Ральфа де Брикассара не оставила меня равнодушной. Искреннюю, гордую и по-своему решительную Мэгги было жаль – на мой взгляд, она заслуживала большего, чем страдать всю юность и молодость по человеку, с которым у неё не могло быть никаких романтических отношений.
Но любовь зла.
И за что эту бедную девочку настигло такое наказание – недоступная, невозможная, греховная любовь? Почему ей не встретился человек, с которым она могла быть счастливой и спокойной? Почему она должна была повторить судьбу своей матери Фионы? Неужели то, что она дочь Фионы Клири, автоматически определяло её бытие?
И да, и нет.
Мэгги очень похожа на мать – это отмечали и отец Пэдди, и старший брат Фрэнк. И утонченной внешностью, и скрытой силой характера она действительно напоминает окружающим Фиону. Но это ещё не всё. Мэгги не ощущает самого главного – любви, простой, безусловной материнской любви.
Нельзя сказать, что Фиона равнодушна к детям, что она их совсем не любит – ведь она о них заботится, следит, чтобы они были накормлены-напоены, одеты-обуты. Но этого недостаточно, особенно для девочки!
Фиона не утешает Мэгги, когда ту стошнило от страха перед суровой монахиней в школе – это делают брат Фрэнк, позволивший ей выплакаться у него на плече, и отец, который приободрил ее и повел купаться. Она не рассказывает дочери о половом созревании, об особенностях женского организма – это делает Ральф. Она проявляет в той или иной степени заботу о дочке, та ей активно помогает по хозяйству, но душевной близости между ними нет.
Это всё, конечно, неспроста. Фиона замкнута в себе, скупа на эмоции, так как до конца не отпустила свои чувства к первому возлюбленному, женатому политику – настоящему отцу Фрэнка. Она уделяет внимание мужу и детям, занимается хозяйством, но душу никому не раскрывает, ведёт себя холодно, сдержанно и деловито. Единственный, кому перепадает от нее немного нежности и ласки – Фрэнк, плод её единственной настоящей любви.
Мэгги вряд ли это осознает, но замкнутость и отстраненность матери её явно ранит. Фиона травмирована разлукой с возлюбленным, вынужденным браком с Пэдди (к которому всё-таки очень привязалась, пусть даже не признается себе в этом), и, по сути, является эмоциональным инвалидом. А если она сама такая – как она сможет вырастить эмоционально здоровых детей?
Ведь ни у кого из её детей не сложилась личная жизнь. Закомплексованные Боб, Джек и Хьюги, озлобленный Фрэнк, так и не нашедший своё место в жизни, Мэгги с её неудавшимся браком и многолетней несчастной любовью…
А Мэгги изначально была довольно-таки искренним ребёнком с огоньком в глазах и жаждой любить и заботиться о других. Но холодность матери не позволила раскрыться лучшим качествам дочери. Не стоит сбрасывать со счетов и то, что Мэгги не была нормально социализирована – в школе она столкнулась с жестокостью учительницы-монахини, и единственной отрадой была подруга Тереза, и то с той пришлось разлучиться, так как Тереза заразила её вшами. Она общалась только с членами семьи (так называемая «семейная изоляция»), и это не могло не сказаться на её характере.
Всё же Фиона, превратившись в эмоционального инвалида и сознательно убив в себе всё связанное с проявлением любви, была взрослым человеком. Контролировать себя она уже научилась. Мэгги была ещё ребёнком, и ей было НЕОБХОДИМО чувствовать. Не получив должного тепла от матери, она старательно искала его в других людях. Этими людьми для нее стали брат Фрэнк и священник Ральф.
Отец и другие братья ее любили, верно, как и она их, но у Фрэнка всегда было к ней особое отношение. Он всегда был рядом с ней в трудный момент – надо ли успокоить её, когда её несправедливо наказали в школе, надо ли починить куклу, которую сломали братья, всегда Фрэнк придёт и всё исправит. Мэгги это чувствовала, и поэтому фактически боготворила старшего брата. А потом в её жизни появился священник Ральф де Брикассар, такой же заботливый и тёплый по отношению к ней, да ещё и более мягкий и деликатный в общении, чем Фрэнк. Так что всё абсолютно закономерно.
Но, к сожалению, девичья влюблённость не проходит со временем. Мэгги не может вырвать из сердца Ральфа. Такое бывает, сердцу, как говорится, не прикажешь – но в случае с нашей героиней всё куда хуже и болезненнее, чем можно представить. Мэгги, как уже говорилось, не социализирована, у неё нет возможности общаться с другими мужчинами, а те молодые люди, с которыми ей доводилось сталкиваться, не вызывают у неё интереса, ибо она не видит в них тех качеств, за которые она полюбила Ральфа. А может, в них эти качества есть – но Мэгги не даёт им возможности проявить себя. Она, как и мать в своё время, сознательно убивает в себе проявления любви и превращается в эмоционального инвалида. Программа саморазрушения, запущенная ещё в детстве, начинает активно работать.
Но всё-таки возможность выбирать самому много значит для человека. Фиона была лишена этой возможности, её выдали за Пэдди и сплавили с глаз долой, чтобы не позорила семью своим нагулянным ребёнком. Мэгги же вышла за Люка О’Нила добровольно – в надежде забыть о Ральфе и зажить своей жизнью. Именно благодаря этому в её душе остался какой-то свет.
Да, Мэгги не любила Люка, и писательница отчётливо это продемонстрировала, сравнивая ощущения героини от близости с Люком и с Ральфом. Прикосновения и поцелуи мужа были не очень приятны Мэгги, даже болезненны, с любимым же она ощущала себя на вершине блаженства. От себя добавлю, что неопытность Мэгги в любовных делах и её социальная беспомощность ещё больше усугубили ситуацию. Абсолютная невежда во всём, что касалось полового развития, прожившая долгое время в семейной изоляции, она не могла выстроить отношения с мужем. Будь Мэгги поопытнее и пошустрее, она вела бы себя иначе, возможно, близость с Люком бы её так не раздражала. Естественно, Люка, относившегося к ней потребительски, это не оправдывает.
Но – опять же – возвращаемся к теме возможности выбора. Именно то, что Мэгги выбрала брак с Люком добровольно, позволило ей, несмотря на всю её социальную беспомощность, ловко разрулить ситуацию и расстаться с опостылевшим мужем. И в будущем она вела себя с детьми лучше, чем лишенная возможности выбора Фиона. Несмотря на огромную любовь к сыну Дэну, рожденному от Ральфа, она уделяла внимание и дочери Джастине, рождённой от нелюбимого Люка. Она активно обсуждала с дочерью ее будущее – и Джастина не боялась высказывать своё мнение, она была открытой и дерзкой. Хотя девочка и чувствовала, что матери больше дорог её брат, и это её огорчало и ранило, она не превратилась в эмоционального инвалида. Она была более смелой и решительной, более деятельной, более социализированной.
Всё же Мэгги – не совсем Фиона. Она немного здоровее.